до сих пор сомневался, въяве ли все это видел. Принцип кладки оставался тот
же, что и в крепости, но невозможно описать те причудливые формы, которые
принимал камень в городских строениях.
разнообразия, грандиозности и невероятной экзотики. Вряд ли Эвклид подобрал
бы названия некоторым из встречающихся здесь геометрических фигур --
усеченным конусам неправильной формы; вызывающе непропорциональным портикам;
шпилям со странными выпуклостями; необычно сгруппированным разрушенным
колоннам', всевозможным пятиугольным и пятиконечным сооружениям,
непревзойденным в своей гротескной фантастичности. Находясь уже в
окрестностях города, мы видели там, где лед был прозрачным, темневшие в
ледяной толще трубы каменных перемычек, соединявших эти невероятные здания
на разной высоте. Улиц в нашем понимании здесь не было -- только там, где
прежде протекала древняя река, простиралась открытая полоса, разделявшая
город пополам.
полустершиеся барельефы и орнаменты из точек; так понемногу в нашем
воображении начал складываться былой облик города, хотя теперь в нем
отсутствовало большинство крыш, шпилей и куполов. Когда-то он был весь
пронизан тесными проулками, похожими на глубокие ущелья, некоторые чуть ли
не превращались в темные туннели из-за нависших над ними каменных выступов
или арок мостов. А сейчас он раскинулся перед нами как порождение чьей-то
мрачной фантазии, за ним клубился туман, в северной части которого
пробивались розоватые лучи низкого антарктического солнца. Когда же на
мгновение солнце скрылось совсем и все погрузилось в полумрак, мы отчетливо
уловили некую смутную угрозу, характер которой мне трудно описать. Даже в
отдаленном завывании не достигающего нас ветра, бушующего на просторе среди
гигантских горных вершин, почудилась зловещая интонация. У самого города нам
пришлось преодолеть исключительно крутой спуск, где обнаженная порода по
краям равномерно чередующихся выступов заставила меня подумать, что, видимо,
в далеком прошлом здесь существовала искусственная каменная лестница. Без
сомнения, глубоко подо льдом обнаружились бы ступени или что-нибудь в этом
роде.
карабкаясь через рухнувшие ' обломки каменных глыб и чувствуя себя карликами
рядом с выщербленными и потрескавшимися стенами-гигантами, нервы наши вновь
напряглись до такой степени, что мы лишь чудом сохраняли самообладание.
Денфорт поминутно вздрагивал и изводил меня совершенно неуместными и крайне
неприятными предположениями относительно того, что на самом деле произошло в
лагере. Мне они были просто отвратительны: ведь вид этого ужасного
города-колосса, поднявшегося из темной пучины глубокой древности, и меня
наталкивал на определенные выводы. У Денфорта не на шутку разыгралось
воображение: он настаивал, что там, где засыпанный обломками проулок делает
крутой поворот, видел удручившие его непонятные следы; он постоянно
оглядывался, уверяя, что слышит еле различимую, неведомо откуда доносящуюся
музыку -- приглушенные трубные звуки, напоминающие завывание ветра, Наводили
на тревожные мысли и навязчивое пятиконечие в архитектуре, и рисунок
нескольких сохранившихся орнаментов; в нашем подсознании уже поселилась
ужасная догадка, кем были первобытные создания, которые воздвигли этот
богохульственный город и жили в нем.
продолжали механически отбивать кусочки камней от разных глыб -- пород,
применявшихся в строительстве. Хотелось набрать их побольше, чтобы точнее
определить возраст города. Громадные внешние стены были сложены из юрских и
команчских камней,- да и во всем городе не нашлось бы камешка моложе
плиоцена. Несомненно, мы блуждали по городу, который был мертв по крайней
мере пятьсот тысяч лет, а может, и больше.
каждого доступного нам отверстия, чтобы заглянуть внутрь и прикинуть, нельзя
ли туда забраться. До некоторых окошек было невозможно дотянуться, в то
время как другие открывали нашему взору вросшие в лед руины под открытым
небом, вроде повстречавшейся нам первой крепости. Одно, достаточно
просторное, так и манило воспользоваться им, но под ним разверзалась
настоящая бездна, а никакого спуска мы не разглядели. Несколько раз нам
попадались уцелевшие ставни; дерево, из которого их изготовили, давно
окаменело, но строение его, отдельные прожилки еще различались, и эта
ожившая перед нами древность кружила голову. Ставни вырезали из мезозойских
голосеменных хвойных деревьев, а также из веерных пальм и покрытосеменных
деревьев третичного периода. И здесь -- ничего моложе плиоцена. Судя по
расположению ставен, по краям которых сохранились метки от давно распавшихся
петель странной формы, они крепились не только снаружи, но и внутри. Их,
казалось, заклинило, и это помогло им сохраниться, пережив изъеденные
ржавчиной металлические крепления и запоры..
пятиугольнике; сквозь них просматривалась просторная, хорошо сохранившаяся
комната с каменным полом, однако спуститься туда без веревки не
представлялось возможным. Веревка лежала у нас в рюкзаке, но не хотелось
возиться без крайней необходимости с двадцатифутовой связкой, особенно в
такой разряженной атмосфере, где сердечно-сосудистая система испытывала
большие перегрузки. Огромная комната была, скорее всего, главным вестибюлем
или залом, и наши электрические фонарики высветили четкие барельефы с
поражавшими воображение резными портретами, идущими широкой полосой по
стенам зала и отделенными друг от друга традиционным точечным орнаментом.
Постаравшись получше запомнить это место, мы решили вернуться сюда в том
случае, если не найдем ничего более доступного.
шесть и длиной десять футов -- прежде сюда подходил воздушный мостик,
соединявший между собой здания. Не знаю, как раньше, но теперь бы он
располагался всего в пяти футах над ледяным покровом. Эти сводчатые проходы
соответствовали верхним этажам; сохранился здесь, к счастью, и пол. Фасадом
это доступное для нас строение было обращено на запад, спускаясь ко . льду
террасами. Напротив него, там, где зиял другой арочный проем, возвышалась
обшарпанная глухая постройка цилиндрической формы с венчающим ее округлым
утолщением -- футах в десяти над единственным отверстием.
удобного случая и мечтали о нем, на какое-то время нас охватило сомнение. Мы
не побоялись влиться в эту стародавнюю мистерию, это правда, но тут нам
предстояло вновь собраться с духом и войти в уцелевшее здание баснословно
древней эпохи, природа которой постепенно открывалась нам во всей своей
чудовищной неповторимости. В конце концов мы почти заставили себя
вскарабкаться по обледенелым камням к провалу в стене и спрыгнуть на
выложенный сланцами пол -- туда, где, как мы еще раньше разглядели,
находился вестибюль с барельефными портретами по стенам.
легко заблудиться в этом сплетении коридоров и комнат, мы решили, что пора
рвать бумагу. До сих пор мы ориентировались по компасу, а то и просто на
глазок -- по видимым отовсюду хребтам, лишь ненадолго заслоняемым шпилями
башен, но теперь это было невозможно. Мы порвали всю лишнюю бумагу и
запихнули клочки в рюкзак Денфорта, порешив тратить ее по возможности
экономнее. Этот способ казался подходящим: в старинном сооружении не было
сквозняков. А в случае, если ветер вдруг все же разгуляется или кончится
бумага, мы сможем прибегнуть к более надежному, хотя и требующему больших
усилий способу -- начнем делать зарубки.
городе так тесно соприкасались друг с другом, что можно было незаметно
переходить из одного в другое по мостикам прямо подо льдом, если, конечно,
не натолкнешься на последствия геологических катаклизмов. Обледеневших
участков внутри встречалось не так уж много. Там же, где мы все-таки
натыкались на ледяную толщу, повсюду сквозь прозрачную поверхность видели
плотно закрытые ставни, как будто город специально подготовили к нашествию
холода -- как бы законсервировали на неопределенное время. Трудно было
отделаться от впечатления, что город не бросили в спешке, застигнутые
внезапной бедой, а покинули сознательно. И речи не могло идти постепенном
вымирании. Может, жители знали заранее о вторжении холода, может, ушли из
города en masse, отправившись на поиски более
условия способствовали образованию ледяного покрова в районе города. Это не
мог быть долгий, изнурительный процесс. Возможно, причина крылась в излишнем
скоплении снега или в разливе реки, а может, прорвала заслоны снежная
лавина, обрушившаяся на город с гигантских горных хребтов. В этом
невероятном месте могли прийти на ум самые фантастические объяснения.
мир лабиринте -- переплетении отдельных помещений-ячеек, в этом чудовищном
хранилище вековечных тайн, куда впервые за минувшие тысячелетия ступила нога
человека. Какая драма выстроилась из настенной резьбы перед нашим внутренним
взором, какие ужасные открытия захватили наш разум! Фотографии, сделанные
нами, могут подтвердить достоверность моего рассказа, жаль только, что не
хватило на все пленки. Впрочем, мы восполнили ее недостаток зарисовками.
внушительный образец архитектуры неведомой геологической эпохи. Внутренние
стены не отличались такой же массивностью, как внешние, но отлично
сохранились на нижних этажах. Изощренная запутанность лабиринта усложнялась
здесь постоянной сменой уровней, переходом с одного этажа на другой, и не
прибегни мы к испытанному способу с клочками бумаги, которые разбрасывали по
Березин Федор
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей