Чтение 12–й страницы книги ~Новая модель вселенной~

сообщения. Мы можем представить себе, что именно так обстояло дело и с нашей
культурой, когда во времена глубокого варварства в Европе могла существовать
высокая культура в отдельных частях Центральной и Южной Америки, а может быть, и
в странах Африки, Азии и Океании. Возможность сохранения культуры в некоторых
частях мира в период общего упадка не противоречит главному принципу
волнообразного развития культуры, подъёмы которой разделены длительными
промежутками более или менее полного варварства. Весьма возможно, что такие
подъёмы возникают регулярно, особенно если они совпадают с геологическими
катаклизмами, с переменами в состоянии земной коры, когда исчезает всякая
видимость культуры, и остатки человечества начинают новую культуру с самого
низкого уровня, с каменного века.
Согласно идее эзотеризма, не все ценности, приобретённые человечеством в период
культуры, теряются им во времена варварства. Главная суть приобретённого
человечеством в период культуры сохраняется в эзотерических центрах в эпоху
варварства и впоследствии служит началом новой культуры.
Любая культура переживает подъём и падение. Причины этого заключаются в
следующем: в любом культуре (как это можно видеть, например, по нашей культуре)
одновременно развиваются и эволюционируют совершенно противоположные принципы, а
именно, принципы варварства и принципы цивилизации.
Начало культуры идёт из внутреннего круга человечества, зачастую благодаря
насильственным мерам. Иногда миссионеры внутреннего круга цивилизуют дикие расы
огнём и мечом, потому что для управления дикарями нет иного средства, кроме
насилия. Далее развиваются принципы цивилизации, постепенно создающие те формы
духовного проявления человечества, которые называются религией, философией,
наукой и искусством, а также те формы общественной жизни, которые дают индивиду
известную свободу, досуг, безопасность и возможность самопроявления в более
высоких сферах деятельности.
Это и есть цивилизация. Как было отмечено, её начало (т.е. начало всех её идей,
принципов и знаний) приходит из эзотерического круга.
Но одновременно с началом цивилизации было допущено насилие; в результате наряду
с цивилизацией растёт и варварство. Это означает, что параллельно росту идей,
пришедших из эзотерического круга, развиваются и другие стороны жизни,
происхождение которых скрыто в человечестве, находящемся в состоянии варварства.
Варварство несёт в себе принципы насилия и разрушения. Эти принципы не
существуют и не могут существовать внутри цивилизации.
В нашей культуре очень легко проследить обе эти линии: линию цивилизации и линию
варварства.
Дикарь убивал своего врага дубиной. Культурный человек имеет для этого
всевозможные технические приспособления: взрывчатые вещества ужасной силы,
электричество, аэропланы, подводные лодки, ядовитые газы и т.п. Все эти средства
и приспособления для разрушения и уничтожения - не что иное, как формы эволюции
дубины; они отличаются от неё только силой своего действия. Культура средств
разрушения, культура средств и методов насилия - это культура варварства.
Далее, значительную часть нашей культуры составляет рабство и разные формы
насилия во имя государства, религии, во имя идей, морали - во имя чего угодно,
что только можно вообразить.
Внутренняя жизнь современного общества, его вкусы и интересы также изобилуют
чертами варварства. Жажда зрелищ и увеселений, страсть к соревнованиям, спорту,
играм, сильнейшая внушаемость, готовность подчиняться всем видам влияний,
панике, страху, подозрениям - всё это черты варварства. Они процветают в нашей
жизни, используя такие средства и изобретения технической культуры, как
книгопечатание, телеграф, радио, средства сообщения и т.п.
Культура стремится установить границу между собой и варварством: проявления
варварства называются 'преступлениями'. Но существующая криминология
недостаточна для того, чтобы изолировать варварство. Она недостаточна потому,
что сама идея 'преступления' в современной криминологии является искусственной.
Ибо, то что называется 'преступлением', на деле представляет собой нарушение
'существующего закона', тогда как сам этот закон нередко является выражением
варварства и насилия. Таковы разнообразные запретительные законы, которыми полна
современная жизнь. Число их во всех странах непрерывно возрастает, вследствие
чего так называемое преступление нередко не является преступным действием, так
как не содержит элементов насилия или вреда. С другой же стороны, неоспоримые
преступления ускользают из поля зрения криминалистики либо потому, что они ещё
не признаны преступлениями, либо потому, что выходят за пределы некой шкалы. В
существующей криминалистике есть термины 'преступник', 'преступное занятие',
'общество преступников', 'преступная секта', 'преступное содружество', - но нет
понятий преступного государства, преступного правительства, преступного
законодательства. В результате, самые крупные преступления не удаётся назвать
преступлениями.
Эта суженность поля зрения криминалистики наряду с отсутствием точности и
постоянства в определении понятия преступления - один из главных характерных
признаков нашей культуры.
Культура варварства растёт одновременно с культурой цивилизации. Но важнейшим
является то, что обе эти культуры не в состоянии развиваться параллельно до
бесконечности. Неизбежно наступает момент, когда варварство прерывает развитие
цивилизации и постепенно, а то и очень быстро полностью её разрушает.
Может возникнуть вопрос: почему варварство неизбежно разрушает цивилизацию,
почему цивилизация не в состоянии разрушить варварство?
На этот вопрос нетрудно ответить. Во-первых, подобная вещь, насколько нам
известно, никогда не наблюдалась в истории, тогда как противоположное явление
разрушения цивилизации варварством и его торжества над цивилизацией постоянно
случалось раньше и случается сейчас. И как указывалось выше, мы можем
предугадать судьбу великой волны культуры на основании знакомства с судьбой
малых волн культуры - индивидуальных рас и народов.
Но коренная причина развития варварства пребывает в самом человеке: ему присущи
внутренние принципы, способствующие росту варварства. Чтобы уничтожить
варварство, необходимо уничтожить эти принципы. Но, как известно, с самого
начала доступной нам истории цивилизация не в состоянии была уничтожить принципы
варварства в душе человека; поэтому варварство всегда развивается параллельно
цивилизации. Более того, варварство развивается обычно быстрее, чем цивилизация,
и в большинстве случаев уже в самом начале останавливает развитие цивилизации.
Можно найти бесчисленные примеры того, как цивилизация отдельного народа бывала
остановлена развитием варварства внутри этого же народа.
Вполне возможно, что в некоторых одиночных случаях в небольшой (или даже
достаточно большой, но изолированной) культуре цивилизация временно одерживала
верх над варварством. Однако в других культурах, существовавших одновременно,
побеждало варварство; со временем оно побеждало и захватывало те страны, где
цивилизации удавалось преодолеть варварство.
Вторая причина победы варварства над цивилизацией, которая бросается в глаза,
заключается в том, что первоначальные формы цивилизации поддерживали и известные
формы варварства для защиты собственного существования, для самоизоляции; среди
них: организация военных сил, армии, развитие военной техники и военной
психологии, поощрение и легализация различных форм рабства, узаконивание
разнообразных варварских обычаев и т.п.
Эти формы варварства очень скоро перестают подчиняться цивилизации, перерастают
её - и начинают видеть цель своего существования в самих себе. Их сила в том и
состоит, что они способны существовать сами по себе, бех посторонней помощи.
Цивилизация же, наоборот, приходит извне; она в состоянии существовать и
развиваться только за счёт посторонней помощи, т.е. помощи эзотерического круга.
Но развивающиеся формы варварства вскоре отрезают цивилизацию от её источника;
тогда цивилизация, утратив в себе уверенность, начинает служить развитым формам
варварства, полагая в этом свою цель и судьбу. Все формы, созданные
цивилизацией, подвергаются процессу изменения и приспособления к новому порядку
вещей, - т.е. становятся пособниками варварства.
Так, теократическое правление превращается в деспотию. Касты, если они
существовали и были признаны, становятся наследственными. Религия, принимая
форму 'церкви', оказывается орудием в руках деспотизма или наследственных каст.
Наука, превратившаяся в технику, служит целям разрушения и уничтожения.
Искусство вырождается и становится средством удержания масс на уровне слабоумия.
Такова цивилизация на службе у варварства, в рабстве у него. Подобные
взаимоотношения между цивилизацией и варварством можно наблюдать на протяжении
всей исторической жизни, но эти взаимоотношения не в состоянии существовать
неопределённо долго. Рост цивилизации прекращается, цивилизация оказывается как
бы переплавленной в культуру варварства. В конце концов ей приходится совсем
остановиться. Тогда варварство, не получая притока силы от цивилизации, всё
более и более снижает свой уровень до элементарных форм и постепенно
возвращается к своему первоначальному состоянию, пока не станет тем, чем в
сущности было всегда - даже во времена переодевания в пышные одежды,
заимствованные у цивилизации.
Варварство и цивилизация в своих взаимоотношениях могут сосуществовать (как мы
это наблюдаем в нашей исторической жизни) лишь в течение сравнительно краткого
периода. Затем наступает такой момент, когда техника разрушения начинает расти
так быстро, что уничтожает свой первоисточник, т.е. цивилизацию.
Рассматривая современную жизнь, мы видим, сколь незначительную роль играют в ней
те принципы цивилизации, которые не находятся в рабстве у варварства.
Действительно, какое ничтожное место в жизни среднего человека занимает мышление
или искание истины! Но принципы цивилизации в фальсифицированных формах
используются уже в целях варварства, как средство подчинения масс и удержания их
в повиновении; в этих формах они процветают.
Лишь по отношению к этим фальсифицированным формам проявляется терпимость.
Религия, философия, наука, искусство (если они не находятся в непосредственном
подчинении варварству) не пользуются признанием в жизни, исключая самые слабые и
ограниченные формы. Любая попытка выйти за пределы тех узких рамок, которые им
отведены, немедленно встречает противодействие. Усилия же человечества в этом
направлении чрезвычайно робки и беспомощны.
Человек живёт удовлетворением своих желаний, страхами, борьбой, тщеславием,
развлечениями и увеселениями, бездумным спортом, интеллектуальными и азартными
играми, приобретательством, чувственностью, отупляющим ежедневным трудом,
повседневными заботами и беспокойствами, а более всего - подчинением и
наслаждением подчинением; если он перестаёт подчиняться одной силе, то