что там делается. Джиму эта мысль пришлась по вкусу; он посоветовал
только, чтоб я подождал до темноты, а в городе держал бы ухо востро. По-
думав еще немножко, он сказал - не взять ли мне что-нибудь из старья и
не переодеться ли девочкой. Это тоже была хорошая мысль. Мы укоротили
одно ситцевое платье, я закатал штаны до колен и влез в него. Джим зас-
тегнул сзади все крючки, и оно пришлось мне как раз впору. Я надел соло-
менный капор, завязал ленты под подбородком, и тогда заглянуть мне в ли-
цо стало не так-то просто - все равно что в печную трубу. Джим сказал,
что теперь меня вряд ли кто узнает даже днем. Я практиковался целый
день, чтобы привыкнуть к женскому платью, и понемножку стал себя
чувствовать в нем довольно удобно. Только Джим сказал, что у девочек по-
ходка не такая; а еще он сказал, чтоб я бросил привычку задирать платье
и засовывать руки в карманы. Я послушался, и дело пошло на лад.
линойсского берега.
к окраине. Привязав челнок, я пошел по берегу. В маленькой хибарке, где
очень давно никто не жил, теперь горел свет, и мне захотелось узнать,
кто это там поселился. Я подкрался поближе и заглянул в окно. Женщина
лет сорока сидела за простым сосновым столом и вязала при свече. Лицо
было незнакомое; она, должно быть, недавно сюда приехала, потому что
всех городских я знал. На этот раз мне повезло, потому что я уже начинал
трусить: зачем, думаю, я пошел? Ведь по голосу могут узнать, кто я та-
кой. А если эта женщина хоть два дня прожила в таком маленьком городиш-
ке, она, конечно, сможет рассказать все, что мне нужно. Я постучал в
дверь, дав себе слово ни на минуту не забывать, что я девчонка.
глазками и спросила:
рогу шла пешком и очень устала.
отсюда, и сейчас мне есть не хочется. Вот почему я так поздно. Моя мать
лежит больная, денег у нас нет, и ничего нет; я и пошла к моему дяде,
Абнеру Муру. Мать сказала: он живет на том конце города. Я тут никогда
еще не бывала. Вы его знаете?
конца города не так-то близко. Оставайся у нас ночевать. Да сними шляпу.
темноты не боюсь.
через полтора, тогда он меня проводит. Потом она начала рассказывать про
своего мужа, про тех родственников, которые живут вверх по реке, и про
тех, которые живут вниз по реке, и что раньше они с мужем жили гораздо
лучше, и что напрасно они переехали в наш город, надо было просто не об-
ращать ни на что внимания, и так далее, и так далее; я уж начал думать,
не напрасно ли я надеялся у нее разузнать, что делается в нашем городе,
но в конце концов дело все-таки дошло до моего отца и до того, как меня
убили, - тут уж, думаю, пускай ее болтает. Она рассказала мне и про то,
как мы с Томом Сойером нашли двенадцать тысяч (только по ее словам выхо-
дило двадцать), про моего папашу, и про то, что он человек пропащий, и
что я тоже пропащий, наконец добралась и до того, как меня убили. Я
спросил:
только вот не знаем, кто убил Гека Финна.
узнать, кто его убил. Некоторые думали, что сам старик Финн убил.
чуть-чуть не линчевали. Только к ночи передумали и решили, что убил бег-
лый негр по имени Джим.
говорила и даже не заметила, что я что-то сказал.
за него обещают награду - триста долларов. И за старика Финна тоже наз-
начили награду - двести долларов. Он, видите ли, явился в город утром,
рассказал про убийство и вместе со всеми ездил искать тело, а после того
взял да и скрылся. Его в тот же вечер собирались линчевать, только он,
видите ли, удрал. Ну, а на другой день оказалось, что и негр тоже удрал:
его никто не видел после десяти часов вечера в ту ночь, когда было со-
вершено убийство, - так что стали думать на него. А на другой день, ког-
да весь город только об этом и говорил, вдруг возвращается старый Финн,
идет прямо к судье Тэтчеру и поднимает шум: требует, чтобы тот дал денег
и устроил облаву на этого негра по всему Иллинойсу. Судья дал немного, и
старик в тот же вечер попался пьяным и до полуночи шлялся по улицам с
какими-то двумя подозрительными личностями, а потом скрылся вместе с ни-
ми. Ну вот, с тех пор он не возвращался, и у нас тут думают, что он и не
вернется, пока все это не уляжется. Небось сам убил, а подстроил все
так, чтобы думали на бандитов; а там, глядишь, зацапает себе Гековы де-
нежки, и по судам таскаться не надо будет. Люди говорят: "Где ому убить,
он даже и на это не годится!" А я думаю: ох, и хитер же! Если он еще год
не вернется, то ничего ему за это не будет. Доказать-то ведь, понятное
дело, ничего нельзя; все тогда успокоится, и он заберет себе Гековы де-
нежки без всяких хлопот.
мает, что это негр убил?
теперь негра должны скоро поймать, так что, может, и добьются от него
правды.
роге не валяются. Некоторые думают, что негр и сейчас где-нибудь недале-
ко. Я тоже так думаю, только помалкиваю. На днях я разговаривала со ста-
риком и старухой, что живут рядом, в бревенчатом сарае, и они сказали,
между прочим, что никто никогда не бывает на том вон острове, который
называется остров Джексона.
призадумалась. За день или за два до того я там как будто видела дым, на
верхнем конце острова; ну, думаю себе, этот негр скорее всего там пря-
чется; во всяком случае, думаю, стоило бы весь остров обыскать. С тех
пор я больше дыма не видела, так что, может, негр оттуда уже ушел, если
это был он. Мой муж съездит и посмотрит вместе с одним соседом. Он уез-
жал вверх по реке, а сегодня вернулся два часа назад, и я ему все это
рассказала.
чем-нибудь занять руки: я взял со стола иголку и начал вдевать в нее
нитку. Руки у меня дрожали, и дело не ладилось. Женщина замолчала, и я
взглянул на нее, она смотрела на меня как-то странно и слегка улыбалась.
Я положил на место иголку с ниткой, будто бы очень заинтересовался ее
словами, - да так оно и было, - и сказал:
тери. А ваш муж поедет туда нынче ночью?
говорила, за лодкой и за вторым ружьем, если удастся у кого-нибудь дос-
тать. Они поедут после полуночи.
заснет, а они прокрадутся в лес и в темноте сразу увидят костер, если
негр его развел.
по себе. Потом она спросила:
что я не смотрел на нее; я, кажется, сказал "Сара". Она меня вроде как
приперла к стене, и по глазам это, должно быть, было видно, - вот я и
боялся на нее взглянуть. Мне хотелось, чтобы старуха еще что-нибудь ска-
зала: чем дольше она молчала, тем хуже я себя чувствовал.
Сара, а другие Мэри.
я не решался.
плохо живется, и что крысы обнаглели и разгуливают по всему дому, словно
они тут хозяева, и еще много рассказывала, так что мне совсем полегчало.