губернатором.
обидели, и он решил отомстить. Другого постыдно предали. Были неразрешимые
споры, были кражи и оскорбления. И разумеется, всегда были правые и
виноватые. Но пересуды и россказни утомили моего отца.
дурацкие ссоры. Они вспыхивают во всех концах страны, всякий раз новые и
всегда одинаковые. Каким чудом я ухитрился набрать столько генералов и
губернаторов, которые не могут ужиться друг с другом?
-- сожги хлев.
из них возглавляет торжества. Они ревнуют друг друга. Плечом к плечу идут к
столу, но во главе садится либо тот, кто толще, либо тот, кто умнее, а
второй его ненавидит. И клянется быть в следующий раз проворнее,
поторопиться и усесться первым. Конечно, потом они будут сманивать друг у
друга жен, красть овец и браниться. Они купаются в грязных сплетнях, а им
кажется, доискиваются до истины. Но я не вслушиваюсь в бестолковый шум.
которое пришлось бы делить. Пусть один служит другому, а другой -- царству.
Тогда они будут помогать друг другу и строить вместе.
ссор.
приказываю генералу подчиняться губернатору. С губернатора взыщу за неумение
приказывать, с генерала за неумение повиноваться. И обоим советую замолчать.
верблюды. Неверных жен простили и оправдали. Оскорбления извинили. Похвалы
начальника радовали подчиненного, и жизнь у него стала намного приятнее. А
начальника радовала власть, и своей властью он возвышал подчиненного:
пропускал его вперед и сажал во главе стола на торжествах.
которые передают пустяки, не достойные внимания. Приучи себя не вслушиваться
в ветер слов и не вникай в рассуждения, которыми обманывают себя люди. Будь
проницателен. Ненависть совсем не бессмысленна. Пока каждый камень не встал
на место, храма нет. Но когда все камни на месте и служат храму, значимы
только тишина и молитва. И к чему тогда вспоминать о камнях?
меня вникнуть в проступки людей, отыскать причину их разногласий, навести
порядок. Но я с молчаливой любовью обошел мой лагерь и еще раз посмотрел,
как они ненавидят друг друга. Потом закрыл дверь и стал молиться Господу:
обманываюсь, думая, что царство не строится больше оттого, что они принялись
враждовать. Научи меня, Господи, какой должна быть башня, чтобы они,
несмотря на все свои несогласия, захотели потратить себя на нее. Башня,
которая нуждалась бы в каждом из них и каждого бы насытила, понудив
достигнуть предела своих возможностей и обогатив ощущением величия.
чтобы все они укрылись его полой. Они ненавидят друг друга, оттого что
замерзли. Ненависть -- всегда неудовлетворенность. У всякой ненависти есть
глубинный смысл, но она его прячет. Былинки во вражде между собой и иссушают
друг друга. Дерево, растя каждую из ветвей, становится мощнее. Дай мне,
Господи, край Твоего плаща, чтобы укрыть им воина и землепашца, ученого мужа
и просто мужа -- и жену -- и плачущего младенца -- всех, всех до единого.
ко мне поговорить о ней.
пороки разваливают царство. Нужно устрожить законы, ужесточить наказания.
Нужно рубить головы тем, кто провинился.
следствие. Испорченность моего народа говорит о порче царства, которое
требует для себя людей под стать. Здоровое царство питает в людях
благородство.
человеческого. Вот я решил выстроить город и собрал всех подонков и
проходимцев, чтобы они облагородились благодаря доверию и ощущению
собственной силы. Я одарил их упоением, не похожим на бедное упоение от
краж, взломов и насилий. Их жилистые руки созидают. Их гордыня становится
башнями, храмом, крепостной стеной. Жестокость -- величием и суровой
дисциплиной. Посмотри, они стали слугами города, рожденного их руками.
Города, в который вложили душу. Спасая свой город, они умрут у его стен.
Посмотри, они -- воплощенная добродетель.
значит поощрять небытие. Нельзя хотеть, чтобы человек перестал потеть.
Вместе с потом ты изничтожишь и людскую силу. Во главе царства поставишь
кастратов. Кастраты уничтожат пороки, которые свидетельствуют о силе -- силе
без доброго применения. Кастраты уничтожат силу и вместе с ней жизнь. Став
хранителями музея, они будут блюсти мертвое царство.
смолистую хвою, а хвою питает солнце.
Очистившаяся до высокой добродетели грязь. Если хочешь спасти свое царство,
позаботься об усердии. Усердие очистит и объединит людей. И тогда те же
самые поступки, стремления и деяния, которые разрушали твой город, будут
укреплять его.
получая. Деля накопленное, люди превращаются в волков. Усмирив их
жестокостью, ты получишь скотину в хлеве. Но разве возможно закончить
строительство? Утверждая, что завершил свое творение, я, сообщаю только
одно: во мне иссякло усердие. Смерть приходит за теми, кто успел умереть.
Совершенство недостижимо. Стать совершенным -- значит стать Господом. Нет,
никогда не завершить мне мою крепость...
дурную голову лучше отсечь, чтобы не портила остальные, -- гнилое яблоко
выбрасывают из подпола и больную корову выводят из хлева. Но лучше поменять
подпол и хлев, они в первую очередь в ответе за гниение и болезни.
несбыточные желания. Я устал карать в страхе за свое царство тех, кому не
сумел дать приют. Я знаю, они -- соблазн для других и угроза моей
несовершенной истине, я знаю, истина есть и у них, и знаю, они тоже полны
благородства.
XVII
словесных ухищрений. И когда мои генералы, дотошные и недалекие, говорят
мне: "Народ возмущен, но вот какой фокус мы предлагаем..." -- я гоню их
прочь. На словах можно фокусничать как угодно, но что создашь с помощью
фокусов? Что ты делаешь, то и получаешь, только то, над чем трудишься,
ничуть не больше. И если, добиваясь одного, твердишь, что стремишься к
другому, прямо противоположному, то только дурак сочтет тебя ловкачом.
Осуществится то, к чему ты стремился делом. Над чем работаешь, то и
создаешь. Даже если работаешь ради уничтожения чего-то. Объявив войну, я
создаю врагов. Выковываю их и ожесточаю. И напрасно я стану уверять, что
сегодняшнее насилие создаст свободу завтра, -- я внедряю только насилие. С
жизнью не слукавишь. Не обманешь дерево, оно потянется туда, куда его
направят. Прочее -- ветер слов. И если мне кажется, что я жертвую вот этим
поколением во имя счастья последующих, я просто-напросто жертвую людьми. Не
этими и не теми, а всеми разом. Всех людей я обрекаю на злосчастье. Прочее
-- ветер слов. И если я воюю во имя мира, я укрепляю войну. С помощью войны
не установить мира. Довериться миру, который держится на оружии, и
разоружиться -- значит погибнуть. Я могу установить мир только с помощью
мира. Иными словами, готовностью принимать и вбирать, желанием, чтобы каждый
человек обрел в моем царстве воплощение своей мечты. Люди любят одно и то
же, но каждый по-своему. Несовершенство языка отторгает людей друг от друга,
а желания их одинаковы. Я никогда не встречал людей, любящих беспорядки,
подлость и нищету. Во всех концах Вселенной люди мечтают об одном и том же,
но пути созидания у каждого свои. Один верит, что человек расцветет на
свободе, другой -- что человек возвеличится благодаря принуждению, но оба
они мечтают о величии человека. Этот верит во всеобъединяющее милосердие,
тот презирает его, видя в нем потакание зловонным язвам, и понуждает людей
строить башню, чтобы они почувствовали необходимость друг в друге, но оба
они пекутся о любви? Один верит, что важнее всего благоденствие: избавленный
от забот и тягот человек будет развивать ум, думать о душе и сердце. Другой
не верит, что совершенство души зависит от пищи и досуга, считая, что душа
возрастает, неустанно даря себя. Он считает прекрасным лишь тот храм,
который стоит многих усилий и возводится из бескорыстного угождения Господу.
Но оба они хотят облагородить сердце, душу и ум. И все по-своему правы: кого
облагородят рабство, жестокость и отупение от тяжких трудов? Но не
облагородят и распущенность, расхлябанность, потакание гниющим язвам и
мелочная суета, рожденная желанием хоть как-то занять себя.
любовь, которую эфемерные слова сделали такой различной. Идет война, идет
Лондон Джек
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Ларссон Стиг
Конюшевский Владислав