перелагать на плечи машин все - буквально _все,_ - что умели делать люди.
Хочу лишь добавить, что мой отец, писатель-фантаст, однажды написал роман о
человеке, над которым все потешались, поскольку тот изобретал спортивных
роботов. Скажем, робота для гольфа, одним ударом посылавшего шар в лунку,
или робота-баскетболиста, после каждого броска которого мяч оказывался в
корзине, или робота-теннисиста, выигрывавшего любую подачу, и так далее.
бросила его - как, кстати сказать, ушла от отца его половина,- а дети
пытались засадить отца в дурдом. Но затем тот подкинул рекламодателям мысль,
что его роботы могут рекламировать автомобили, пиво, бритвы, наручные часы,
духи - все что угодно. И, как описывал мой отец, сколотил состояние, так как
многие поклонники спорта захотели быть в точности такими, как эти роботы.
15
ожидании телефонного звонка - того самого, что должен был принести ему
добрую весть, которой он рассчитывал потом поделиться с четою Хирогуши. Он
умел бегло говорить по-испански и весь день просидел на телефоне, ведя
переговоры со своей фирмой в Манхэттене и с перепуганными эквадорскими
финансистами и официальными деятелями. Все эти дела он обделывал в комнате
дочери, поскольку хотел, чтобы та слышала, чем он занят. Отец и дочь были
очень близки. Матери своей Селена не знала, так как та умерла при родах.
экспериментом природы - ибо слепота ее была наследственной, и она в свою
очередь тоже могла передать ее своим детям. Тогда, в Гуаякиле, ей было
восемнадцать лет. Лучшие годы, с точки зрения воспроизводства, были у нее
впереди. Ей будет всего двадцать восемь, когда Мэри Хепберн, уже на Санта
Росалии, спросит, не согласится ли она участвовать в незаконных
экспериментах со спермой капитана. Селена откажется. Но сумей она найти в
своей слепоте некие преимущества, она вполне могла бы передать их дальше по
наследству.
x x x
устраивает дела по телефону, юная Селена и вообразить не могла, что судьбою
ей предначертано спариться с Хисако Хирогуши, находящейся в двух комнатах от
нее, и растить вместе с японкой пушистое чадо.
миром, который мог делать все, что ему было угодно, когда угодно и где
угодно. Большой мозг ее внушал ей, что она проживет свою жизнь приятно и без
забот, внутри некоего электромагнитного поля, создаваемого вокруг нее
неукротимой индивидуальностью ее отца. Поле это будет защищать ее и после
его смерти - даже когда настанет его черед ступить в голубой туннель,
ведущий в загробную жизнь.
x x x
одним преимуществом над остальными. Преимуществом, которое доставляло ей
самой огромную радость, однако вряд ли заслуживало того, чтобы быть
переданным по наследству.
маленькой Акико.
x x x
немедленно перевести на имя любого доверенного лица пятьдесят миллионов
американских долларов, все еще ценившихся на вес золота. Большая часть
богатств, которыми, предположительно, обладали американские банки, к тому
моменту стали настолько воображаемыми, невесомыми и неосязаемыми, что любую
сумму можно было мгновенно перевести в Эквадор или любое другое место, где
способны были принять письменный перевод по кабельной или волновой связи.
недвижимость эквадорцы, также немедленно, готовы перевести на имя его
самого, его дочери и супругов Хирогуши в обмен на названную сумму.
тот ни выражался - в Чейз-Манхэттен Банке. Там это нечто - в чем бы оно ни
выражалось - сумели найти и ссудить ему.
кусочки этого миража по кабелю или по телекоммуникациям в более плодородные
страны и получить взамен настоящее продовольствие. После чего эквадорцы
съели бы его подчистую - поглотили, пожрали, с чавканьем,- и от него не
осталось бы ничего, кроме экскрементов и воспоминаний. И что ожидало бы
маленький Эквадор затем?
x x x
оставалось еще полчаса, и он заказал в номер две порции приготовленного
редкостным образом филе с разнообразным гарниром. В "Эльдорадо" еще имелась
масса чудесной еды, запасенной для участников "Естествоиспытательского
круиза века", в особенности для госпожи Онассис. В это самое время солдаты
протягивали колючую проволоку на расстоянии квартала от отеля, обнося его ею
по всему периметру - для защиты продовольственных запасов.
место прикола "Bahia de Darwin", на борту которого, как было известно всем в
Гуаякиле, находилось достаточно провизии, чтобы в течение двух недель
готовить изысканные завтраки, обеды и ужины - ни разу при этом не повторяясь
- для сотни пассажиров. Любому, кто произвел бы простейший арифметический
подсчет, могла при виде этого корабля прийти в голову мысль: "Я сам, мои
жена и дети, мои отец с матерью так голодаем - а там, на борту, четыре
тысячи двести порций, да таких, что пальчики оближешь".
x x x
произвел в своем уме подобные подсчеты, а также составил опись всей вкусной
снеди, хранящейся в кладовой отеля. Самого его голод пока не мучил, так как
персонал отеля кормили по-прежнему. Семейство его, небольшое по эквадорским
меркам, состоявшее из его беременной жены, ее матери, его отца и
племянника-сироты, которого они растили, покуда тоже не голодало. Как и все
остальные служащие, он крал для своих близких еду из отеля.
незадолго до этого обслуживал Джеймса Уэйта в баре. Он вынужден был перейти
на службу коридорным под давлением *3игфрида фон Кляйста, управляющего,
который в свою очередь занял его место за стойкой. Штат отеля внезапно
оказался недоукомплектованным. Двое обычных коридорных словно испарились.
Это, быть может, было и неплохо, поскольку особенно напряженной работы по
доставке заказов в номера ожидать не приходилось. Возможно, эти двое просто
тихо спали где-нибудь.
Ортиса, покуда тот забирал их на кухне, поднимался на лифте и шел по
коридору к номеру Селены и ее отца. До сих пор служащие отеля не позволяли
себе есть и воровать столь вкусную пищу. И гордились этим. Самое лучшее они
хранили для "сеньоры Кеннеди" - то есть госпожи Онассис,- как они обобщенно
именовали всю знаменитую, богатую и влиятельную публику, прибытие которой
еще ожидалось для участия в круизе.
целые киноленты, в которых он и его близкие играли роли миллионеров. И этот
человек, почти юноша, был так простодушен, что верил, будто мечта его может
сбыться,- ибо он не имел дурных привычек и был готов трудиться не покладая
рук, получи он хоть какой-то намек на возможный жизненный успех от тех, кто
уже стал миллионером.
из Джеймса Уэйта, который, несмотря на маловпечатляющий вид, являлся, как с
уважением заметил в баре Ортис, обладателем бумажника, набитого кредитными
карточками и двадцатидолларовыми банкнотами.
когда он стучался в дверь номера Селены и ее отца: люди, находившиеся там,
внутри, заслуживали этих деликатесов - и он тоже будет заслуживать, став
миллионером. А был он молодым человеком, смышленым и предприимчивым. Работая
в разных отелях Гуаякиля с десятилетнего возраста, он научился бегло
изъясняться на шести языках - что превышало половину языков, известных
"Гокуби", было вшестеро больше, чем знали Джеймс Уэйт и Мэри Хепберн, втрое
больше, чем знали супруги Хирогуши, и вдвое - чем Селена и ее отец. Он умел
также хорошо готовить и печь и окончил курс бухгалтерского учета и делового
законодательства в вечерней школе.
увидит и услышит внутри. Ортису было уже известно, что зеленые глаза Селены
слепы - а то нетрудно было бы обмануться. Ничто ни в ее поведении, ни во
взгляде не выдавало слепоты. Она была так прекрасна, что, под влиянием
своего разросшегося мозга, Ортис влюбился в нее.
x x x
Прозоров Александр
Русанов Владислав
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Панов Вадим
Куликов Роман