9
взглянуть до того, как спустил Мерили с лестницы? Если не по духу, так в
смысле техники чертовски хороши для мальчишки моего возраста, да еще
самоучки, который просто копировал штрих за штрихом иллюстрации Дэна
Грегори.
других, как вдова Берман и Пол Шлезингер от рождения способны лучше других
писать романы. А есть люди, которые от рождения могут лучше других петь, или
танцевать, или разбираться в звездах, или делать фокусы, или в политике
многого достичь, в спорте и так далее.
группами, состоящими из близких родственников, - человек по пятьдесят-сто,
не больше. А эволюция, или Бог, или не знаю что, генетически регулировали
порядок вещей так, чтобы сохранить и поддержать эти семьи, чтобы вечерами у
огня один рассказывал истории, другой делал на стенах пещеры рисунки, а еще
кто-то отличался храбростью, и тому подобное.
смысла, ведь из-за прессы, радио, телевидения, спутников и всего прочего,
умеренные способности обесценились. Человек, имеющий умеренные способности в
какой-то области, тысячу лет назад был бы для общества сокровищем, а сейчас
ему со своими талантами делать нечего, и приходится заняться чем-то другим,
так как из-за современных средств коммуникации он вынужден ежедневно
вступать в соревнование с мировыми чемпионами.
где требуются человеческие дарования. Человеку, у которого умеренные
способности, лучше их держать при себе, в рукаве, так сказать, пока он или
она не напьются где-нибудь на свадьбе и не спляшут чечетку на кофейном
столике, подражая Фреду Астору и Джинджер Роджерс. Мы и название придумали
для таких людей - эксгибиционисты.
говорим ему:
x x x
коммерческому искусству. Многие молодые художники, глядя на иллюстрации
Грегори, наверно, бросали живопись, думали: "Господи, я никогда ничего
такого прекрасного не сделаю".
самого момента, когда я начал копировать Грегори, я не переставал повторять
себе: "Если буду трудиться как следует, ей-Богу, тоже смогу так сделать!"
x x x
полагается, все обнимались и целовались. Я сомневался, что Дэн Грегори
приедет встретить меня, но где Мерили?
автопортретов и фотографий, которые сделала мама.
передают только безжизненную кожу, ногти да прическу, которую человек уже
давно сменил. Видимо, он думал: какая же эти фотографии жалкая замена людям,
погибшим в резне.
равно легко было различить в толпе, потому что я был самый темный, намного
темнее других пассажиров пульмановских вагонов. Любого пассажира, который
оказался бы еще темней, по обычаям того времени в пульмановские вагоны
просто бы не пустили, как, впрочем, и в отели, театры и рестораны.
годы переписки она прислала мне девять фотографий, сейчас они переплетены
вместе с ее письмами. Фотографии делал сам Дэн Грегори, который
фотографировал профессионально, причем на первоклассном оборудовании. Но
каждый раз он наряжал ее в костюм и придавал позу героини книги, которую в
тот момент иллюстрировал: то императрицы Жозефины, то ветреницы из романа
Скотта Фицджеральда, то первобытной женщины, то жены американского пионера,
а то русалки с хвостом и всем прочим... Не верилось и до сих пор верится с
трудом, что это фотографии одной и той же девушки.
в то время самым шикарным поездом. И я переводил взгляд с одной женщины на
другую, надеясь вызвать у них в голове вспышку узнавания. Но добился, боюсь,
только того, что все эти женщины укрепились в своем мнении насчет темной
расы, которая, дескать, и впрямь сексуально разнузданная, потому что ближе,
чем белая, находится к гориллам и шимпанзе.
x x x
прочла текст прямо с машинки и удалилась, даже не спросив, не возражаю ли я.
Еще как возражаю!
бегут ли у вас мурашки по спине, когда вы пишете о событиях и людях такого
далекого прошлого?
правда расстраивает, но не так чтобы слишком. Мурашки? Нет.
неприятности ждут их, и вас тоже. Неужели вам не хочется вскочить в машину
времени, вернуться назад и предупредить, если бы было можно? - И она,
возвращаясь в 1933 год, описала жутковатую сцену на вокзале в Лос-Анджелесе
- армянский мальчик держит в руках картонный чемодан и портфель, прощается с
отцом- эмигрантом. В поисках счастья он едет за две с половиной тысячи миль
в огромный город. На машине времени из 1987 года прибыл пожилой господин с
повязкой на глазу и незаметно пробирается к мальчику. Что он ему скажет?
машину времени.
хорошим отцом.
x x x
А пришла она в голову, когда я прочла, что вы взглянули в глаза отцу - после
того, как он начал делать замечательные ковбойские сапоги, - а они такие
отрешенные, и вы взглянули в глаза вашего друга Терри Китчена - после того,
как он начал писать разбрызгивателем свои знаменитые полотна, - а они такие
отрешенные.
ней печатать? На обычной - сразу после войны, я собирался тогда стать
бизнесменом и посещал курсы машинописи.
права на невмешательство в личные дела, ее не берет. Но я все-таки
попробовал.
спросила она.
день, - сказала она.
мог нацарапать несколько слов, хотя вообще писал правой. У него только левая
рука работала - и то чуть-чуть.
оперируя на мозге, пришел к заключению, что это, по существу, только
приемник сигналов откуда-то извне. Мысль доходит?
она подошла и постучала костяшками пальцев мне по темени, словно это радио,
- это ведь не значит, что внутри коробочки сидит симфонический оркестр?
индивидуальность тоже начала меняться, - сказала она, - может, они вдруг
начали принимать сигналы с новой станции, у которой совершенно другие идеи
насчет того, что они должны думать и делать.
x x x
Поле Шлезингере, и он обыграл ее так и сяк.
сказал он, - а передатчики, на которые они были настроены, все работают и
работают.
и что-то вроде прогноза погоды на иностранном языке, какого он и в жизни не
слышал. А его жена, актриса Барбира Менкен, незадолго до развода начала
вести себя так, будто надела стереонаушники и слушает увертюру "1812 год".
Как раз тогда она из обыкновенной хорошенькой статистки, любимицы публики,
превращалась в настоящую актрису. Даже перестала быть Барбарой. Вдруг
сделалась Барбирой.