read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



звонил у ее дверей. И через минуту, после неловкой толчеи в коридоре, увидел
брата.
Он расположился, как садятся милиционеры, агитаторы и ночные гости. То
есть боком к обеденному столу.
Братец выглядел сильно.
Над утесами плеч возвышалось бурое кирпичное лицо. Купол его был
увенчан жесткой и запыленной грядкой прошлогодней травы. Лепные своды ушей
терялись в полумраке, форпосту широкого прочного лба не хватало бойниц.
Оврагом темнели разомкнутые губы. Мерцающие болотца глаз, подернутые ледяною
кромкой, -- вопрошали. Бездонный рот, как щель в скале, таил угрозу.
Братец поднялся и крейсером выдвинул левую руку. Я чуть не застонал,
когда железные тиски сжали мою ладонь.
Затем братец рухнул на скрипнувший стул. Шевельнулись гранитные
жернова. Короткое сокрушительное землетрясение на миг превратило лицо
человека в руины. Среди которых расцвел, чтобы тотчас завянуть, --
бледно-алый цветок его улыбки. Кузен со значением представился:
-- Эрих-Мария.
-- Борис, -- ответил я, вяло просияв,
-- Вот и познакомились, -- сказала Таня.
И ушла хлопотать на кухню.
Я молчал, как будто придавленный тяжелой ношей. Затем ощутил на себе
взгляд, холодный и твердый, как дуло.
Железная рука опустилась на мое плечо. Пиджачок мой сразу же стал
тесен.
Помню, я выкрикнул что-то нелепое. Что-то до ужаса интеллигентное:
-- Вы забываетесь, маэстро!
-- Молчать! -- произнес угрожающе тот, кто сидел напротив. И дальше;
-- Ты почему не женишься, мерзавец?! Чего виляешь, мразь?!
"Если это моя совесть, -- быстро подумал я, -- то она весьма и весьма
неприглядна..."
Я начал терять ощущение реальности. Контуры действительности безнадежно
расплывались. Брат-пейзаж заинтересованно тянулся к вину.
Я услышал под окнами дребезжание трамвая. Шевельнув локтями, поправил
на себе одежду. Затем сказал как можно более внушительно:
-- Але, кузен, пожалуйста, без рук! Я давно собираюсь конструктивно
обсудить тему брака. У меня шампанское в портфеле. Одну минуточку...
И я решительно опустил бутылку на гладкий полированный стол...
Так мы и поженились.
Брата, как позднее выяснилось, звали Эдик Мали-нин. Работал Эдик
тренером по самбо в обществе глухонемых.
А тогда я, очевидно, выпил много лишнего. Еще до приезда к Татьяне. Ну
и вообразил Бог знает что...
Официально мы зарегистрировались в июне. Перед тем как отправиться на
Рижское взморье. Иначе мы не смогли бы прописаться в гостинице...
Шли годы. Меня не печатали. Я все больше пил. И находил для этого все
больше оправданий.
Иногда мы подолгу жили на одну лишь Танину зарплату.
В нашем браке соединялись черты размаха и убожества. У нас было два
изолированных жилища. На расстоянии пяти трамвайных остановок. У Тани --
метров двадцать пять. И у меня две тесных комнатушки -- шесть и восемь.
Пышно выражаясь -- кабинет и спальня.
Года через три мы обменяли все это на приличную двухкомнатную квартиру.
Таня была загадочной женщиной. Я так мало знал о ней, что постоянно
удивлялся. Любой факт ее жизни производил на меня впечатление сенсации.
Однажды меня удивило ее неожиданно резкое политическое высказывание. До
этого я понятия не имел о ее взглядах. Помню, увидев в кинохронике товарища
Гришина, моя жена сказала:
-- Его можно судить за одно лишь выражение лица...
Так между нами установилось частичное диссидентское взаимопонимание.
И все же мы часто ссорились. Я становился все более раздражительным. Я
был -- одновременно -- непризнанным гением и страшным халтурщиком. В моем
столе хранились импрессионистские новеллы. За деньги же я сочинял
литературные композиции на тему армии и флота.
Я знал, что Тане это неприятно. Бернович назойливо повторял:
-- К тридцати годам необходимо разрешить все проблемы за исключением
творческих,.
Мне это не удавалось. Мои долги легко перешли ту черту, за которой
начинается равнодушие. Литературные чиновники давно уже занесли меня в
какой-то гнусный список. Полностью реализоваться в семейных отношениях я не
хотел и не мог.
Моя жена все чаще заговаривала об эмиграции. Я окончательно запутался и
уехал в Пушкинские Горы...
Формально я был холост, здоров, оставался членом Союза журналистов.
Принадлежал к симпатичному национальному меньшинству. Моих литературных
способностей не отрицали даже Гранин и Рытхэу. Формально я был полноценной
творческой личностью. Фактически же пребывал на грани душевного
расстройства...
И вот она приехала, так неожиданно, я даже растерялся. Стоит и
улыбается, как будто все хорошо. Я слышу:
-- Ты загорел...
И потом, если не ошибаюсь:
-- Дорогой мой... Спрашиваю:
-- Как Маша?
-- Недавно щеку поцарапала, такая своевольная... Я привезла консервы...
-- Ты надолго?
-- Мне в понедельник на работу.
-- Ты можешь заболеть.
-- Чем же я заболею? -- удивилась Таня. И добавила:
-- Между прочим, я и так нездорова... Вот это логика, думаю...
-- Да и неудобно, -- говорит Татьяна, -- Сима в отпуске. Рощин в
Израиль собирается. Ты знаешь, Рощин оказался Штакельбергом. И зовут его
теперь не Дима, а Мордхе. Честное слово...
-- Я верю.
-- Сурисы пишут, что у Левы хорошая работа в Бостоне...
-- Давай я отпрошусь?
-- Зачем? Мне хочется послушать. Мне хочется видеть тебя на работе.
-- Это не работа. Это халтура... А ведь я двадцать лет пишу рассказы,
которые тебя совершенно не интересуют...
-- Раньше ты говорил -- пятнадцать. А теперь уже -- двадцать. Хотя
прошло меньше года...
Поразительная у нее способность -- выводить меня из равновесия. Но
ссориться было глупо. Ссорятся люди от полноты жизни...
-- Мы, -- говорю, -- тут вроде затейников. Помогаем трудящимся
культурно отдыхать.
-- Вот и хорошо. Коллеги у тебя приличные?
-- Разные. Тут местная одна работает -- Лариса. Каждый день рыдает у
могилы Пушкина. Увидит могилу и -- в слезы...
-- Притворяется?
-- Не думаю... Однажды туристы ей кухонный набор подарили за сорок
шесть рублей.
-- Я бы не отказалась...
Тут Галина назвала мою фамилию, Прибыли туристы из Липецка.
Я сказал Татьяне:
-- Вещи можешь оставить здесь.
-- У меня только сумка.
-- Вот и оставь...
Мы направились к синему, забрызганному грязью автобусу. Я поздоровался
с водителем и усадил жену. Затем обратился к туристам:
-- Доброе утро! Администрация, хранители и служащие заповедника
приветствуют наших гостей. Сопровождать вас доверили мне. Меня зовут... Нам
предстоит...
И так далее.
Потом объяснил шоферу, как ехать в Михайловское. Автобус тронулся. На
поворотах доносились
звуки радиолы:
Дари огонь, как Прометей. дари огонь без выбора, и для людей ты не
жалей огня души своей...
Когда мы огибали декоративный валун на развилке, я зло сказал:
-- Не обращайте внимания. Это так, для красоты... И чуть потише --
жене:
-- Дурацкие затеи товарища Гейченко. Хочет создать грандиозный парк
культуры и отдыха. Цепь на дерево повесил из соображений колорита. Говорят,
ее украли тартуские студенты. И утопили в озере. Молодцы, структуралисты!..
Я вел экскурсию, то и дело поглядывая на жену. Ее лицо, такое
внимательное и даже немного растерянное, вновь поразило меня. Бледные губы,
тень от ресниц и скорбный взгляд...
Теперь я обращался к ней. Рассказывал ей о маленьком гениальном
человеке, в котором так легко уживались Бог и дьявол. Который высоко парил,
но стал жертвой обыкновенного земного чувства. Который создавал шедевры, а
погиб героем второстепенной беллетристики. Дав Булгарину законный повод
написать:
"Великий был человек, а пропал, как заяц..."
Мы шли по берегу озера. У подножия холма темнел очередной валун. Его
украшала славянская каллиграфия очередной цитаты. Туристы окружили камень и
начали жадно его фотографировать.
Я закурил. Таня подошла ко мне.
День был солнечный, ветреный, нежаркий. Нас догоняла растянувшаяся
вдоль берега группа. Надо было спешить,
Ко мне подошел толстяк с блокнотом:
-- Виноват, как звали сыновей Пушкина?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.