- Что-то вроде.
- Как интересно, - сказал он с выражением полнейшего безразличия.
- А какая, собственно, разница? Ну да, я презабавная зверушка 666, а будь
перед вами хотя бы дистанционный гном с аэрокосмическим модулем заместо
чего-нибудь жизненно важного - и что тогда?!
- Тогда бы его внесли бы в книгу рекордов Гиннеса, - Айрем спокойно взял со
стола круассан, - а так я просто хотел предложить вам некий бизнес на
несколько миллионов долларов.
- Нет, меня не интересуют деньги.
- Неважно. Отдадите бедным. Меня интересует эта девочка, она в перспективе
великая актриса, она нужна мне для нового проекта.
Я откинулся в кресле и закурил, получая удовольствие от его бормотания и
еще от того, что видел - он совершенно не ориентируется куда попал, почему
эта богиня красоты со мной (а не с ним, к примеру). Но это же здорово -
впервые за год я могу поговорить с кем-то как раньше, до этого.
- Третий раз: ну и? - мне пришлось изобразить некое нетерпение.
- Мисс Лауренс сказала мне да, только уточнила, что ей надобно ваше
благословение.
Я посмотрел на нее, она зарделась и смущенно бесстрашно посмотрела мне в
глаза. Совсем маленькая еще, подумал я, обнимая ее и запуская руку ей под
юбку.
Многообещающий только что режиссер передумал жевать свой круассан и с видом
неожиданно заинтересованным смотрел на все это дело - но недолго; Синтия
исчезла под столом и он перестал видеть. Мистер Родмен высокочастотно
проверещал, будто торопится на какой-то показ мод и без него там никак, но
этот предсмертный свист донеслись уже далеко из коридора. Все-таки ему
почти шестьдесят - пуританское воспитание; а может, просто в туалет
захотелось.
Айрем же не двинулся с места.
- Здорово, - сказал он спокойно, - шляпу бы снял, если б имел. Простите за
американскую прямоту, но я с самого начала неверно оценил вас, сэр Дэй.
- И чего теперь? - мы с ней совсем свалились под стол, но я продолжал
пытаться вести разговор с ним оттуда.
- Разрешите ей, - требовательно сказал Айрем, - я-то вижу ее сумасшедшее
будущее, я сделаю ее культовой звездой, и сотни, нет - тысячи, сотни тысяч
сексуально озабоченных идиотов отныне будут грезить о ней и засыпая,
надеяться встретить ее хотя бы во сне, если уж наяву не суждено. Это будет
вожделение века, поверьте... Ведь вам забавно смотреть, как мир вокруг
становится безумным, не так ли?
- Абсолютно нет, - ответил я ему, - ты же - просто неразумный человек, ни с
того ни с сего взявшийся говорить со мной едва ли не на равных. Но я
сегодня добрый. Давай выпьем еще, а потом - пошел вон.
- Мистер Дэй, вы не поняли меня. Современники считают меня гением, мои
фильмы продаются дороже всех остальных, вместе взятых. Если я говорю, что
готовлю событие, я говорю правду, нет вам основания сомневаться в моих
словах...
- Помолчи немного, - я взял милую за руку и повел к окну:
- Не бойся... Ведь если ты и вправду поверила в меня - ты отныне все
сможешь. Сейчас мы сделаем одну вещь, Син. О ней написано в сотне книг, ты
видела это по телевизору - не раз, поручусь. И думала, наверно это неплохо.
Тебе снилось это, волновало, как непристойные девические сны. Но только не
бойся.
- Я прыгну, - решительно сказала Син. Умная девочка, она все поняла.
- Мне не страшно... или да, но я люблю тебя больше.
(Она впервые сказала мне об этом...)
- Руку... - сказал я властно, - и не бойся ничего.
- Эй, вы чего? - спросил американец с голубыми глазами, - это что за
издевательство?
- Вот ты сидишь здесь и думаешь, что представляешь из себя что-то ценное
для космоса. А на самом деле... Смотри сюда - это высшая сила. Кто делает
так, того не держит земля. Кого же она держит - как он решится держать ее
сам? Объясню тебе, неглупый Ангус Айрем: прежде чем грезить о власти над
миром, освободись сперва сам от его власти над собой. Не то я обижу тебя,
перешагнувшего мой порог без должного почтения. До встречи, - я толкнул
ногой раму, обнял юную леди и шагнул вперед.
Земля полетела под нами, а ветер обнял нежно. Я поцеловал Синтию,
восхищенный ее бесстрашием, и посмотрел вниз. Мы летели высоко над крышами
домов, и вечер уже зажигал над городом первые фонари.
Ангус Айрем высунув голову смотрел с балкона, как мы летали над этажами. Ни
слова не произнес он, встречая нас, только приоткрыл балконную дверь и
налил по чашке чая.
- Что вы хотели сказать о сценарии? - спросил я громче, чтобы он услышал в
этой тишине. Айрем ожил:
- Да, сэр. Сценарий, сэр. Вы... вы имеете идеи о сценарии?
- У меня их в голове великое множество, Айрем. Я постоянно присутствую не
только здесь, но и в множестве историй, проносящихся перед моим взором -
там... Потому я иногда отвлекаюсь и не могу понять, о чем вы таком
говорите.
- Даже сейчас вы что-то такое видите? - спросил он недоверчиво.
- Даже сейчас.
Нас вдруг прервал дворецкий, объявивший, что "имеет сообщить мне нечто
весьма важное". Айрем поспешно откланялся, пригласив меня назавтра посетить
его awards и, быть может, даже выступить.
- Зачем ты приехал, почтенный мой друг?..
Я вышел в соседнюю комнату, оставив мою леди, как только мне доложили, что
внизу меня ждет гость из Москвы.
Мой старый знакомый - хранитель стоял внизу смешной и наивный здесь в своей
шапке-ушанке, печально уставившись на статую, изображающую Афину, утром
однажды проснувшуюся в Свинодрищеве (о ужас, незабываемая сцена). Он отер
пот со лба, падая в кресло без моего разрешения. Первый гость из России за
целый год - и такой застреманый оказался, надо же.
- Год я ждал твоего ответа, - напомнил он мне, - ты хочешь владеть миром?
Не так, как здесь. Зачем ты сидишь здесь в обществе пресыщенных
извращенцев, зачем, черный принц?
- Я хочу... Но мне проще взорвать стакан воды прямо на столе или заставить
девчонку быть без ума от меня, все забыть; а вот играть в политические игры
мне совсем не хочется. Вернее, я не умею. Но я поверил тебе - я буду тем,
кем рожден, тебе не придется просить дважды. Что я должен делать, чтобы
столкнуть камень?
- Вернуться.
- Вернуться... Хорошо. Распорядись о билетах - скажи, это от моего имени.
Мы можем выехать через неделю.
Он высокопарно неслышно низко склонился передо мной.
Я поднялся наверх, понимая, что предстоит прощаться со всем, что вокруг. И
с ней - в первую очередь. Я не возьму ее с собой, этого нельзя даже
представить. Мне осталось только ходить по огромному залу, полному
дурманящих ароматов темноты, медленно, из стороны в сторону. Год проведен
здесь, бессмысленный прекрасный год. Время псу под хвост, но это не зря. Не
зря, потому что я перестал теперь отличать день от ночи, явь от сна, себя -
от того, кто я на самом деле есть. Я стал забывать ту жизнь, которая была
раньше, понимая, что она не вернется уже - никогда. Только и осталось мне
сидеть у роскошного камина и сжигать письма, которые никто не прочтет...
Думаю, Синтия понимала, что со мной, только не решалась сказать. Она взяла
меня за руку.
- А что ты видел? - спросила она.
- Тогда?..
- Мне так нравится слушать тебя, Даэмон. Поверь, твои сказки волнуют не
меньше, чем даже полет в холодном осеннем безоблачном небе, что впервые...
3. ВЕЧЕР 6 НОЯБРЯ
Им зажгли фонари на крышах... И стало светло, как в сказке. Впрочем, они и
были там, но не догадывались еще. Шаг навстречу... кто ты, прекрасная
принцесса? Она засмеялась:
- Нет, ты ошибся. Я совсем не такая, нет...
- Для меня - да, - отвечал он. - Я вроде видел тебя во вчерашнем сне, ты
там еще со зверями была.
Это не я была, сказала она. Подожди минуту, я помогу тебе... И протянула
руки к его лицу, снимая дурацкие репейники. Тебе не больно? Нет... но
скажи, разве не ты? А кто же тогда ты?
- Я - бред шестого ноября...
- То есть сегодня?
- То есть вчера...
Милая! - прошептали его губы. Беззвучно, он не хотел, чтобы она услышала.
Она и не услышала, просто повела его на чердак и там поцеловала. А вокруг
гуляли карнавальные люди, искусственные, бессмысленные. Дважды они задевали
его, и он отстреливался. Бах, бах. Двоих нету. А ее поцелуй... его еще
чувствовали губы и сено в волосах тоже... Как там, на чердаке. Эта
таинственная барышня, нездешняя, ненастоящая. Она была или как? Видимо,
нет; просто эта странность опять - которая в голове, когда будто уходишь из
А в В и возвращаешься в С... Другой мир, да? Громкие сигналы это машины
машины...
Он обернулся на середине улицы. Движение остановилось и они сигналили ему,
сигналили. Fuck you all... - сказал Дардаэдан и медленными шагами пошел на
тротуар. Разноцветные железки поехали себе дальше. В небе летал чей-то
ужин, сзади лаяли.
23.28. Кажется, мир пуст. Вау.
А тогда... тогда мы поднялась на чердак какой-то и ты дала себя целовать и
не... Когда ты в этом красном платье оказалась на столе, такая
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Акунин Борис
Перумов Ник
Лукин Евгений