Чтение 12–й страницы книги ~Колыбельная для брата~

- А это что за корабль? На фотографии...

Над письменным столом висел большой, тридцать на сорок, снимок.
"Капитан Грант" был сфотографирован с кормы. Из-под ахтерштевня вы-
рывалась бурная струя. В гакабортном фонаре искрилось солнце. Вер-
хушки мачт не вошли, зато нижние половины парусов - с люверсами,
шнуровкой на гиках, блоками и частыми швами получились рельефными,
как на стереоснимке. Полотно туго выгибалось под ветром.

Алька Ветлугин, сидя на планшире, выбирал гика-шкот. Валерка
был у бизани - из-за гакаборта торчала его голова. Юрок не было вид-
но - они сидели низко. Саня стоял на палубе рубки, вцепившись в ван-
ты, а Митька-Маус, как всегда, устроился на носу, у бушприта, над
которым вздувались кливер и стаксель.

А Кирилл стоял у штурвала. Чтобы сделать снимок. Дед окликнул
его с лодки, и Кирилл оглянулся. Лицо его было сердитым: рулевого не
следует отвлекать на таком ходу, да еще перед поворотом...

- Это ты где?- опять спросила Женька.- Это по правде?

- А что, по-твоему? Декорация в драмкружке?

- Ну... я просто спросила. Это какой корабль?

- Крейсерский парусник типа "гафельный кеч" с бермудской би-
занью и треугольным гафтопселем, который в отличие от рейкового топ-
селя крепится фаловым углом непосредственно к топу грот-стеньги,-
отрапортовал Кирилл.- Все ясно?

Женька моргала.

Кирилл усмехнулся и продолжал:

- Водоизмещение одна и две десятых тонны, ход к ветру до сорока
пяти градусов, район плавания неограниченный, крейсерская ско-
рость-около восьми узлов.

Насчет района плавания и скорости он подзагнул, но Женька все
равно, конечно, ничего не поняла.

- Какой красивый. А кто его построил?

Кирилл вытянул руки и пошевелил пальцами. Женька округлила гла-
за.

- Ты?

- Мы.

- Кто мы?

Он усмехнулся:

- Люди.

Больше она не решилась расспрашивать. Только сказала:

- Штурвал какой интересный... Я думала,. он со старинного ко-
рабля.

- А он и есть со старинного, - хладнокровно сообщил Кирилл.-
Восемнадцатый век. Английская лоцманская шхуна "Сэр Найджел".

- Ой, а где вы его взяли?

- Тебе что, выдать все морские тайны?

Глава шестая

Штурвал делали втроем: Дед, Соня Матюхин и Кирилл. Дед на
маленьком токарном станке вытачивал из буковых брусков фигурные
спицы с рукоятками. Саня размечал и высверливал в дубовой ступице
отверстия для спиц, потом навинчивал латунные накладки.

Кирилл выпиливал тоненькой ножовкой дуги для обода.

Это была нелегкая работа. Приходилось пилить с большой точ-
ностью, иначе штурвал получился бы кривобоким, как на детсадовском
рисунке. Кирилл справился, не испортил ни одной заготовки.

Кончив работать пилой, он выволок чурбан со слесарными тисками
во двор. Стояла уже середина июня, и не хотелось торчать в мастерс-
кой.

На дворе было солнечно и тепло. По забору ходил соседский петух
Дима и одобрительно посматривал на мальчишек. Высоко над крыльцом
часто махал крыльями фанерный ветряк: его недавно смастерили и при-
били там неутомимые Юрки.

Алик Ветлугин, Валерка Карпов и Юрки мазали бесцветным лаком
пайолы - решетки для нижней палубы, под которыми будет лежать бал-
ласт. На "Капитане Гранте" были поставлены мачты-для пробы - и натя-
нуты ванты. Митька-Маус привязывал к вантам выбленки. Привяжет одну
перед собой, поднимется повыше - и опять за работу.

Под самым клотиком грот-стеньги трепетал оранжевый флаг с двумя
косицами. На флаге - ладошка в солнышке. Все, как на парусе, только
цвета наоборот: флаг - огненный, будто заря или походный костер, а
ладонь и солнце - белые, как парус...

На зеленом дворе под мелькающим веселым ветряком и похожим на
огонек флагом жило маленькое морское братство.

Спокойный и улыбчивый получился экипаж. Может быть, это вышло
само собой, а может быть, в экипаже не случайно собрались люди, ко-
торым было хорошо друг с другом. Ведь приходили и другие - зимой,
весной, в начале лета. Но, поработав денек - другой, они появлялись
потом все реже и наконец исчезали с горизонта. А эти остались: семе-
ро и Дед ("Волк и семеро козлят",- сказал однажды Валерка Карпов,
когда Дед ходил хмурый и ворчал на всех). И, наверно, уже не только
любовь к судну и мечта о походах держали их вместе.

Наверно, не только это... Потому что не куда-нибудь, а в экипаж
принес Алик Ветлугин свой длинный фантастический роман про звезду
Лучинор - об этом романе не знали ни Алькины родители, ни его прия-
тели-семиклассники. И не где-нибудь, а именно здесь Кирилл запел на-
конец не стесняясь, так же, как дома, любимые песни - старые песни,
которые не разучивали в хоре и не пели в школе: "В далекий край то-
варищ улетает...", "Плещут холодные волны", "Море шумит...". Он дра-
ил тогда наждачной бумагой палубу рубки и пел, а остальные примолк-
ли, и только Валерка произнес шепотом, на этот раз без шутки: "Во
артист..."

Потом, когда Кирилл кончил петь о парусах "Крузенштерна", Дед
сказал:

- Хоть бы у тебя подольше голос не ломался, Кир...

- Я еще маленький,- откликнулся Кирилл.- Мне только в августе
будет тринадцать...

- У, младенец,- сказал Валерка, которому не было и двенадцати.

Валерка все время подшучивал над другими, и это ему прощали. А
Сане Матюхину прощали излишнюю солидность и то, что он иногда любил
покомандовать (он был самый старший после Деда, окончил восьмой
класс). Здесь понимали друг друга.

Понимали неразлучных Юрок и не обижались, что у них есть свои
им двоим только известные секреты. Понимали и Митьку-Мауса, который
боялся привидений, но без страха взлетал по вантам на стеньгу, когда
заедало блок у топсель-фала (никого другого, более тяжелого. Дед не
пускал на восьмиметровую высоту)...

Здесь, среди "детей" "Капитана Гранта", у Кирилла словно сняли
с души ограничители.

Раньше, в школе и во дворе, в пионерском лагере и когда гостил
у бабушки, он знакомился с ребятами, играл, иногда ссорился, иногда
бывал у них в гостях и звал к себе, но никогда не мог подружиться
по-настоящему. Сначала стеснялся заикания (хотя никто над ним не
смеялся), потом боялся своей стеснительности. В четвертом классе он
вроде бы сошелся с Климовым, но летом Климов уехал, а после каникул
стал каким-то слишком взрослым, и Кириллу было с ним неловко.

А в экипаже все оказалось иначе.

По правде говоря, друга, без которого жить не можешь, у Кирилла
и здесь пока не нашлось. Но что поделаешь? Такой друг встречается,
может быть, раз в жизни, да и то не каждому. А товарищи в экипаже
были надежные: поймут, помогут, выручат и защитят...

Об этом Кирилл и думал, когда возился с деталями штурвала. Он
устроился на ступенях крыльца, зажал чурбак между колен, укрепил в
тисках деревянную дугу и начал обрабатывать ее рашпилем. Розоватая
буковая пыль сыпалась на ноги, и казалось, что сквозь загар просту-
пает новая, еще не обожженная солнцем кожа.

Штурвал собрали на шипах, шурупах и казеиновом клее.

- Ну, как получился наш малыш? - спросил Дед и поднял маленькое
рулевое колесо на вытянутых руках.

0н и в самом деле был, как новорожденный малыш, этот никогда
еще не работавший штурвальчик. Буковые выпуклые спицы и обод были
такого же беззащитного цвета, как ручки, ножки и плечи ребенка. Пря-
мо хоть закутывай в пеленку, чтобы не простудился.

Но штурвал недолго оставался новорожденным. Дерево покрыли
светло-коричневым лаком, и рулевое колесо сделалось одного цвета с
экипажем "Капитана Гранта".

Его надели на четырехгранную ось, торчащую из белой переборки
рубки слева от двери.

Кирилл не выдержал.

- Мощно мне? - прошептал он умоляюще.

Он просто не мог ждать, пока все покрутят штурвал.

- Ну поверти,-сказал Дед.

Кирилл виновато улыбнулся и нажал на коричневые рукоятки. Он
почувствовал, как натянулись, будто живые нервы, и прижались к бло-
кам крученые стальные штуртросы. Он нажал чуть сильнее. Штурвал по-
вернулся неожиданно легко, но в этой легкости чувствовалась работа.
Живая работа корабля. "Капитан Грант" словно проснулся, ощутил нап-
ряжение в жилах, слегка попробовал силу мускулов...

- Ходит, ходит! - закричали из-под кормы Митька-Маус и Валерка.