тые. Я-то весь век чем дышал - только и есть что жратва, да плата за
квартиру, да потасовки, да попойки, только про это и разговор. Вон вы в
тот раз пошли встречать мамашу, поцеловали ее, а я подумал: такой красо-
ты сроду не видал. Я сколько много в жизни видал, а из других, кто кру-
гом меня, почитай никто этого не видит, так уж получается. Я люблю ви-
деть, мне охота видеть побольше.
какая у вас в доме. Жизнь - это куда больше, чем нализаться, да вкалы-
вать с утра до ночи, да мотаться по свету. Так вот, как мне пробиться?
Как приняться, с чего начать? Сил-то я не пожалею, я, знаете, в работе
кого хошь загоню и обгоню. Только вот начать, а уж там буду работать
день и ночь. Может, вам смешно, мол, нашел, про что спрашивать. Уж ко-
го-кого, а вас бы спрашивать не годится, понимаю, да только больше спро-
сить некого... вот разве Артура. Может, его и надо было спросить. Если б
я...
Мартина предположение, что спрашивать следовало Артура и что он оказался
дурак дураком. А Руфь заговорила не сразу. Слишком поглощена она была
усилиями понять, как же эта спотыкающаяся, корявая речь и примитивность
мысли сочетаются с тем, что она читала в его лице. Никогда еще не загля-
дывала она в глаза, излучающие такую силу. Перед ней был человек, для
которого нет невозможного, - вот что прочла она в его взгляде, и, одна-
ко, он не умеет толково высказать свои мысли. Одно с другим как-то не
вязалось. Сама же она рассуждала слишком сложно, а соображала стреми-
тельно, и не способна была по справедливости оценить простоту. Однако
уже в том, как он пытался высказаться, она уловила внутреннюю силу. Ей
почудилось, его разум - исполин, что корчится; питаясь вырваться из
оков. Когда она наконец заговорила, в ее лице светилось бесконечное со-
чувствие.
чать с самого начала - вернуться в среднюю школу, окончить ее, а потом
поступить в университет.
ное, есть родные... кто-нибудь, кто мог бы вам помочь?
вторая, сдается мне, скоро выйдет замуж. И еще полно братьев... Я самый
младший... да от них никто подмоги не видал. Всегда только об себе дума-
ли, шатались по свету, искали, где более лучше. Старший помер в Индии.
Двое нынче в Южной Америке, один в плаванье, китов промышляет, еще один
с цирком бродяжит, на трапеции крутиться. И я, видать, вроде них. С
одиннадцати годов сам об себе заботился... как мать померла. Выходит,
самому надо учиться, да только надо мне узнать, с чего начинать.
- она собиралась сказать "ужасно", но спохватилась и докончила: - не
очень грамотно.
нять. Так ведь одни эти слова мне и даются. В голове-то есть и другие
слова... из книжек понабрался... да выговорить не умею, потому и не го-
ворю.
говорите. Вы не сердитесь, что я с вами откровенная? Я не хочу, вас оби-
деть.
Валяйте. Должен я знать, так уж лучше от вас узнать, чем от кого еще..
вместо "кого-нибудь еще". Вы употребляете тавтологичные сочетания.
- Видите, я даже не пойму, чего вы объясняете.
говорите "более лучше". Прилагательное "лучший" в сравнительной степени
нельзя сочетать со словом "более". В этом сочетании слово "более" избы-
точное, ненужное. Нельзя сказать: "Он одет более лучше", правильно в
этом случае: "Он одет лучше".
"Я буду говорить лучше", а не "более лучше". Ясное дело. Раньше мне было
невдомек, а теперь уж больше никогда так не скажу.
кое-что заметила в вашей речи Вы говорите "сколько много", когда надо
сказать "как много" или просто - "много".
смотрел на нее, и она казалась ему в эту минуту еще прелестнее. - Вот,
например: "Сколько много книг я прочел", или "Я сколько много всего в
жизни видал".
ний" вместо "их" и "от их", "у их" вместо "от них", "у них".
мудростью впору стать на колени.
дима грамматика. Я сейчас возьму учебник и покажу, с чего начать.
ке правил поведения, и он неловко поднялся, опасаясь, то ли, что надо,
делает, вдруг она подумает, будто он собрался уходить...
"нализаться"? Вы несколько раз так сказали.
ки, пива, или еще чего и захмелели.
личных предложениях. "Вы" - очень личное местоимение, и сейчас вы сказа-
ли не совсем то, что намеревались.
захмелели", Получается, что это я захмелела, понимаете?
приписывали. В таких случаях предпочтительней обходиться без
местоимений.
он подумал: видно, это он должен был подвинуть ей стул. Она листала
страницы, а их склоненные головы оказались совсем рядом. И так он был
поражен волнующей близостью Руфи, что едва ли воспринимал план будущих
занятий, который она ему рисовала. Но вот она стала объяснять, как много
значат спряжения, и он начисто забыл о ней. Он впервые слышал о спряже-
ниях, важнейшие основы языка приоткрылись ему, и открытие привело его в
восторг. Он ниже наклонился к странице, и волосы Руфи коснулись его ще-
ки. До сих пор только раз ему случалось потерять сознание, а сейчас по-
казалось, это повторится. Дыханье перехватило, удары сердца отдавались в
горле - не вздохнуть. Никогда еще она не казалась такой близкой. В этот
миг через глубокую пропасть, разделявшую их, перекинулся мост. Но его
чувство к ней вовсе не стало от этого менее возвышенным. Не она опусти-
лась до него. Это он воспарил в облаках и его подняло к ней. Он и в этот
миг преклонялся перед нею, это было сродни благоговейному пылу верующе-
го. Ему казалось, он покусился на святая святых, и он тихонько, осторож-
но отвел голову, уклоняясь от прикосновения, от которого трепетал, будто
под электрическим током, а Руфь этого и не заметила.
поведения в обществе и с жадностью читал все, что ему заблагорассудится.
От прежнего своего окружения он оторвался. Девушки, бывавшие в Ло-
тос-клубе, гадали, что с ним приключилось, и донимали расспросами Джима,
а кое-кто из парней завсегдатаев гаража Райли, не слитком стойких в дра-
ках, только радовался, что его больше не видно. Тем временем Мартин рас-
копал в библиотеке еще один клад. Если грамматика дала ему понятие о
том, как строится язык, то эта книга дала понятие о том, как строится
поэзия, и за дорогой ему красотой он стал различать размеры, ритмику и
форму, стал постигать, как и отчего возникает красота. Еще одна совре-
менная книга, которая ему попалась, рассматривала поэзию как реалисти-
ческое искусство, рассматривала всесторонне, со множеством примеров из
лучших произведений. Никакие романы не читал он так увлеченно, как эти
серьезные книги. И свежий, за все двадцать лет не обремененный науками
ум, подхлестываемый зрелой жаждой познавать, схватывал прочитанное поис-
тине мужской хваткой, неведомой уму ученическому.
мир - мир суши и моря и кораблей, матросов и алчных женщин - казался
совсем маленьким; и однако он сливался с его теперешним миром и стано-
вился шире. Мартин стремился осмыслить все сущее в единстве и цельности
и, когда стал находить точки соприкосновения этих двух миров, поначалу
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Перумов Ник
Каменистый Артем
Круз Андрей
Прозоров Александр