могли бы взбодрить и не такого энтузиаста, как мой папа.
цию, без мыла пролез в доценты (в Кара-Тау доцент был немалым человеком)
и урвал себе двухкомнатную квартиру, так что, подсчитывая процент евреев
с учеными степенями и квартирами, не забудьте вписать туда и Могилевско-
го. Впрочем, можете вычеркнуть: в тридцатисемилетнем возрасте, который
лорд Байрон канонизировал личным примером, Могилевский скончался от ин-
фаркта - человек с такой фамилией был обречен. Так что на этот раз исто-
рия кончилась благополучно.
нать сызнова.
довольства Могилевский не выглядел осчастливленным и не кидался благо-
дарно целовать руки каждому встречному. Он вообще ни к кому не кидался и
даже улыбался очень редко, - однажды только признался моему папе, что
считает его вторым отцом - еще один еврейский братец выискался...
остальных придержали до выяснения обстановки. Она лишь чуточку проясни-
лась году, где-то, в сорок шестом. Оторвавшись от масс, отец снова сде-
лался неспособным на убийство. Частным образом. Но на войне с фашизмом -
дело другое. Он подал заявление в ряды и получил предписание отбыть,
правда, тоже к немцам - в Немповолжье.
зорукостью на передовой долго не протянул бы. Хотя подслеповатый еврей
Казакевич, говорят, творил чудеса: главное - растворенность в "своих ре-
бятах", а этого ингредиента храбрости у отца было хоть отбавляй. Правда,
чувство слияния с государством он утратил, а, как ни крути, общепринятые
границы и общепонятные символы единства создаются и поддерживаются
все-таки казной: нельзя сохранить единство с народом, оторвавшись от его
скрепляющего остова. Иными словами, без начальства нет народа. Сказать
"я люблю народ и ненавижу правительство" все равно что сказать "я люблю
свою жену и ненавижу ее скелет".
Союз напал" - не "мы напали"; а ведь написавши "мы", уже хочется избе-
жать слова "напали" - вот чем и хорош "наш" человек: оправдывая Отечест-
во, он оправдывает себя), так вот, перед - или после нападения? - по ра-
дио сообщили, что финны сами первые обстреляли нашу батарею или что-то в
этом роде. Разлагающийся отец уже не усомнился, что это брехня, зато
старый антисоветский волк Панченко бесновался как советский из советс-
ких: "Чухна поганая!.. В наших стрелять?! Пустили б меня до них!.." Су-
дите сами, кто из них был свой, а кто чужой.
государство: свою беду они воспринимали как свалившуюся Бог весть откуда
и за что Божью кару, которая никак не затронула основного - народного
единства.
ласы, что вы всей душой с народом, а ненавидите только антинародную вер-
хушку, - верхушка не бывает антинародной. То пустяковое обстоятельство,
что она морит народ голодом и истребляет в войнах и других великих свер-
шениях, не имеет ровно никакого значения. Главное - верхушка всегда сто-
ит за единство и отбраковывает чужаков.
тивопоставил себя и народу и тем самым навеки и бесповоротно вернулся в
извергнувшее его когда-то еврейское лоно.
всякую работу, выполняемую сообща, вдруг по какому-то озарению взялся за
учительство - чтобы уже не расставаться с ним до конца дней. Для этого
он и был предназначен, по своим вкусам он был гораздо ближе к детям, чем
к нам с вами. Идеологически ответственную историю ему не доверили, но
преподавать в немецком окружении немецкий язык взяли охотно. Евреи всег-
да торгуют чужим - даже и свой идиш они выкрали у каких-то верхнесилезс-
ких не то нижнесаксонских немцев. Правда, литературный немецкий язык
отец перенимал уже у еврея Гейне, паразитировавшего на немецкой культуре
посредством немецкой народной песни "Лорелея".
директиву переселиться в Северный Казахстан немцы получили на несколько
месяцев раньше, чем он. Более того, тайно готовясь к операции, партийная
головка нашла возможным включить и его в группу догляда за оставленным
имуществом. В ушах засел тоскливый кошачий мяв в пустом селе, а в глазах
- валяющиеся повсюду бараньи головы - едой запасались срочно, по-военно-
му.
дел ничего странного в том, что сотни тысяч людей, без даже попытки ус-
тановить хоть чью-то личную вину, роевым образом лишались своего добра и
в теплушках, где самым слабым полагалось вымереть, переправлялись в та-
кие места, где могли вымереть уже и не очень слабые. Удивительным ему
показался только порядок в опустелых домах: все лежит где положено (в
двух-трех графин был пробит аккуратным ударом сбоку), в погребе очень
чистая картошка и квашеная капуста, в лучшей комнате на видном месте
"Краткий курс ВКП(б)" и Библия - обе священные книги на немецком языке,
Лютер, Гете, иногда Лессинг.
ремешками. Это не помешало отцу вместе с остальными доверенными лицами
свезти к себе соседские дрова - не пропадать же добру. Отец несколько
даже мистически не понимал, как это можно взять чужое, - но слившись с
великим "мы"...
ма уже орловских ребятишек. Орловские, наверно, тоже были благодарны Со-
ветской власти за то, что в комнатах есть мебель и посуда, а в огородах
картошка.
рода, но немец: отцу еще только выписывали предписание на высылку в Се-
верный Казахстан (к моей будущей маме: Советская власть дала мне все, в
том числе жизнь), а немцев уже гнали в баню на дезинфекцию по улицам мо-
его будущего Эдема, и мой будущий двоюродный братишка прибежал с разину-
тым ртом: "Так а немцы, оказывается, люди!"
ного врага народа, а это ускоряет созревание - гнилого, правда, плода.
Про врагов народа даже младенцу не пришло бы в голову, что они не люди.
Правда, враги составляли примерно три четверти народа, если не девять
десятых - с ними было легче познакомиться.
девяносто девять тысячных населения. Иногда для сохранения мозга и хотя
бы части скелета требуется ампутировать все подряд - только не фагоци-
тов.
тридцать. Немецкие села снова были самыми чистыми и зажиточными в облас-
ти: я уже говорил, по-моему, что богатство каждого народа в том, что он
любит, а не в том, что он имеет. Придержать того, кто чего-то хочет, и
пустить вперед того, кто не хочет, - этим, конечно, справедливость восс-
танавливается, но к сожалению, только на время. Поэтому, если желаешь
вечной справедливости, - убивай каждого, кто слишком сильно что-то лю-
бит.
ные населенные пункты, отец задержался на моей милой малой родине, ско-
рее всего, только потому, что ниже не было уже и комендантов. Или нет -
где-то у финиша везенье приняло размеры сказочные даже для еврея: некий
бдительный патруль из-за нехватки какого-то диагонального штемпеля кон-
фисковал его неблагонадежное предписание, тем самым лишив его права на
милицейский эскорт и, собственно говоря, поставив вне закона. Но - вот
оно, еврейское умение втираться в доверие! - отец на каком-то перегоне
многократно перетаскивал массу вещей некоей дамы с девочкой и сдружился
как с первой, так и, особенно, с последней.
обернулась женой крупного гэбиста из Москвы. Раздавленный этим родством
раззява-канцелярист выдал отцу новое предписание, в ошеломлении вписав
туда невинное "вокуируется", - так отец превратился в рядового "выковы-
ренного".
въезжающего в рай на чужой полуторке (от железной дороги 40 км), но ни-
чего не получается - слишком у него заледенели ноги в брезентовых тапоч-
ках (баретках?) среди западносибирской зимы. Впрочем, если бы даже вок-
руг кишели сплошные орхидеи...
делом любоваться чем бы то ни было - здешний мир не место для забав (не
храм, а мастерская. Либо киоск). Ну, а марксистская эстетика рабфаков -
это тем более была польза, польза и польза: все, что нельзя съесть и из
чего нельзя выстрелить, подлежало презрению. Отец начал замечать "приро-
ду" только с приходом первой седины. Да и то потреблял ее, как ле-
карство, - в определенные часы, в определенных дозах...
русский народ, из него же и насосавшись этой пронзительной, щемящей, да-
вящей, колющей, режущей любовью: расплакаться при виде инея на стеклах
мог только вампир.
хохлов любой голоштанник имел все же двускатную, пускай соломенную, кры-
шу. И все-таки целых три двухэтажных здания обнадеживали. А главное -
добыча золота обещала прокорм.
лях, когда после летнего отпуска передо мной разворачивалась эта божест-
Шилова Юлия
Перумов Ник
Куликов Роман
Прозоров Александр
Круз Андрей
Афанасьев Роман