Чтение 12–й страницы книги ~Норма~

- Третья группа продолжает рисовать, вторая встает и идет на горшоч-ки! -
Людмила Львовна подошла к низеньким столикам, за которыми сидели дети, хлопнула
в ладоши. - Раз, два! Ну-ка все дружно отложили карандаши и встали! Раз, два!
Дети стали нехотя вставать.
- Ну-ка быстро! Маша, я кому говорю! Успеете еще порисовать. Андрей! Это что
такое! Встали, пошли за мной! Не бежать! Идти шагом.
Девятнадцать пестро одетых девочек и мальчиков двинулись за Людмилой Львовной.
Вышли в коридор, стали подниматься по лестнице на второй этаж. Людмила Львовна
поднималась первой:
- Не обгонять друг друга. Идти спокойно. Шуметь не надо.
Ее голос громко звучал в лестничном пролете.
Топоча ножками, дети поднимались наверх.
На втором этаже, обогнув оставленные малярами стремянки, прошли свежевыкрашенным
коридором. Возле двери с забрызганной краской таблич-кой "ПОСТОРОННИМ ВХОД
ВОСПРЕЩЕН!" Людмила Львовна останови-лась:
- Разобраться по парам. Не шуметь! Постников! Сколько раз можно говорить!
Отстань от нее!
Дверь отворилась, вышла нянечка, вытирая руки тряпкой.
- Ну, как? - повернулась к ней Людмила Львовна.
- Готово, - улыбнулась нянечка.
- Проходите, не толпитесь. И по порядку на горшочки.
Дети стали входить в комнату. Она была не очень большой с двумя зашторенными
окнами. Вдоль стены на узком деревянном помосте стояли двадцать белых
пронумерованных горшков.
- Это какая, вторая? - спросила нянечка, пропуская детей и протянутой рукой
касаясь их головок.
- Вторая, - Людмила Львовна вошла и встала напротив помоста. - Садимся спокойно,
не мешаем друг другу. Андрей! Сколько раз тебя одергивать?
Дети, спустив штаны, расселись по горшочкам.
- А что, не все? - нянечка махнула тряпкой на пустующий горшок.
- Шацкого нет.
Людмила Львовна прислонилась к стене.
Нянечка отжала тряпку над ведром и положила на подоконник.
- Штанишки на коленках. Ниже не спускаем. Не толкаем соседей! Света? Кто не
покакает, тот рисовать не пойдет!
- А я не хочу.
- И я, Людмил Львовн.
- Посидите, посидите. Захочется. Не толкаемся, кому говорю? Кто покакал, тот
встает.
Дети смолкли. Некоторые начали кряхтеть.
Через несколько минут трое поднялись, подтянули штаны и сошли с помоста. Потом
встал а девочка, придерживая юбку зубами, натянула трусики.
- Кто покакал, тот не шумит и спускается в зал. Не шумит и не задерживается,
Рубцова!
Девочка скрылась за дверью. Встали еще несколько детей.
- Так, Алексеев не покакал, он садится снова, - Людмила Львовна подошла и
усадила улыбающегося Алексеева. - Пашенко Наташа, ты еще не хочешь посидеть? Ну,
что это за крошка, куда это годится?
Пашенко мотала головой, натягивала колготки:
- Я не могу, Людмила Львовна.
- Ну, беги, ладно. Алексеев, не болтай ногами!
Нянечка унесла ведро.
- Людмила Львовна, а я только пописал.
- Теперь покакай.
- А я не могу. Не могу писать и какать. Я или пописаю или покакаю.
- Не выдумывай. Сиди.
- А я все равно не покакаю.
- А ты постарайся.
Встали четверо.
- Тебя что, прослабило? - Людмила Львовна заглянула в горшок Фокина.
- Неа.
- Чего - неа? Вон, понос, жидко совсем. Иди. Руки надо мыть перед едой.
Фокин разбирал запутавшиеся помочи.
- Господи, перекрутил-то! - вошедшая нянечка стала помогать ему. На горшках
остались шестеро.
- Ну как, Алексеев?
Алексеев молча теребил сбившиеся на колени трусы. Одна из девочек громко
кряхтела, уставившись расширенными глазами в потолок.
Бритоголовый мальчик громко выпустил газы. Людмила Львовна улыбнулась
- Вот, Алексеев, бери пример с Купченко!
Две девочки встали. Потом встал бритоголовый, потом еше один. Сосед Алексеева
тужился, сцепив перед собой руки.
Людмила Львовна достала из кармана халата часы.
- Самая быстрая группа. Первая, так та сидит, сидит... Гершкович разревется, как
всегда... У тебя бак готов?
- А как же.
Нянечка открыла шкаф, вытащила большой алюминиевый бак с красной надписью:

ДЕТСАД N 146
ВНИИМИТ.
НОРМАТИВНОЕ СЫРЬЕ

Сосед Алексеева встал, с болтающимися у колен штанами проковылял с помоста:
- Я все, Людмила Львовна.
- Ну, иди.
Вытянув руку, Алексеев ковырял застежку сандалии.
- Что, один остался? - улыбнулась нянечка, снимая крышку с бака.
- А он всегда до последнего сидит.
Людмила Львовна зевнула, подошла к окну:
- Алексеев, у тебя мама во Внуково работает?
- Она инженер.
- Но во Внуково?
- А я не знаю. Она билеты проверяет.
- Ну так значит во Внуково.
- А я не знаю.
- Ничего ты не знаешь.
Нянечка вынула из шкафа ведро и крышку.
- Ну, что, не покакал, Алексеев?
- Так я ж не могу и писать и какать вместе.
- Тогда сиди.
Нянечка, придерживая содержимое горшков крышкой, сливала мочу в ведро, а кал
вываливала в бак.
- Кто-то обманул, - Людмила Львовна заглянула в пустой горшок, - кто же сидел
здесь... Покревская, наверно.
- За всеми не усмотришь.
- Точно. Алексеев! Видишь, что ты мешаешь? Сколько можно ждать?
- Но я какать не хочу.
- Не будешь рисовать сегодня.
- А я и рисовать не хочу.
Людмила Львовна остановилась перед ним, вздохнула:
- Вставай.
С трудом отлепив зад от горшка, Алексеев встал. В горшке желтела моча.
- Иди. Тошно смотреть на тебя. И чтоб к карандашам не притрагивался! Будешь
цветы поливать.
Алексеев подобрал штаны, глядя на работающую нянечку, стал застеги-ваться.
Нянечка выплеснула мочу из его горшка в ведро:
- Так и не выдавил ничего, сердешный.
Людмила Львовна заглянула в бак:
- Тогда минут через десять я первую приведу.
- Ладно.
Алексеев издали посмотрел в бак и вышел за дверь.

- Прелесть какая, - Марина провела рукой по Викиной груди, - действительно
стоит. Чудо.
Голая Вика сидела на тахте, прислонившись к стене и жевала яблоко. Марина лежала
навзничь головой у нее на коленях:
- Ты как кинозвезда.
- Кинопизда.
Вика хохотнула, большая грудь ее дрогнула.
- Серьезно... смотри... сначала плавно, плавно, а потом раз... и сосочек...
прелесть...
Рука Марины скользнула по груди, коснулась соска и стала ползти по складкам
живота:
- И пупочек прелесть... аккуратненький... не то что у меня...
- У всех одинаковые.
- Неправда.
- Да ну тебя! Ну, морда там, ну грудь - ясно, но пупки-то у всех одинаковые!
Плесни немножко...
Марина приподнялась, взяла со стола бутылку, налила в стакан. Из-за голубой
ночной лампы вино казалось фиолетовым. Марина отпила глоток и протянула Вике:
- Пей.