read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



родиться, когда можно было так чудно развлекаться при дворе короля Генриха,
когда в Лувре были ублюдки, обезьяны, шуты, придурки, карлики и жонглеры,
музыканты и поэты, и король развлекался с ними. А сейчас иезуиты,
похотливые, как козы, изничтожают любого, кто читает Рабле и латинских
поэтов, и требуют, чтобы все ходили по струнке и давили гугенотов. Господи
Боже, война превосходная штука, но я желаю драться для собственного
удовольствия, а не из-за того, что мой противник кушает мясо в пост.
Язычники были нас умнее. У них тоже было три бога, но по крайней мере их
матушка Кибела не требовала верить, что родивши их, осталась непорочной".
"Помилуйте", - заикнулся Роберт, а прочие захохотали.
"Помилуйте, - передразнил его Сен-Савен, - первое свойство благородного
человека, это презрение к религии, которая пугает нас самой естественной на
свете вещью, а именно смертью, отвращает от самой милой на свете вещи, то
есть от жизни, и потчует перспективой попасть на небо, где вековечное
блаженство уготовано только планетам, и они на самом деле не подлежат ни
наградам ни наказаньям, а только своему постоянному движению в объятиях
пустоты. Будьте сильны, как мудрые мужи древних греков, и взирайте на смерть
твердо, без боязни. Иисус как-то чересчур исстрадался, ее ожидая. С чего ему
было так беспокоиться, в сущности, если он знал, что все равно воскреснет?"
"Довольно, господин де Сен-Савен, - оборвал его капитан, беря под руку. -
Не стоит скандализировать юного друга, он еще не знает, что современная мода
в Париже требует безбожия. Он может воспринять все это слишком серьезно. Вы
тоже идите спать, господин де ла Грив. Знайте, что Господь до того
великодушен, что извинит даже и Сен-Савена. Как говорил один богослов, силен
король, он все разрушает, сильнее женщина, она все получает, но еще сильней
вино, оно заливает мозги".
"Вы недоцитировали, любезнейший, - уперся Сен-Савен, в то время как два
однополчанина под руки вытаскивали его из зала, - эти слова якобы произносит
Язык и добавляет: но сильнее всего истина, и я вам ее говорю. Вот и мой
язык, хотя в данный миг ворочается с трудом, но молчать не будет. Умный в
этом мире должен побивать неправоту не только ударами шпаги, но и усилиями
речи. Послушайте, ну как вы можете называть великодушным божество, которое
обрекает нас на пожизненные муки из-за того, что когда-то на какую-то минуту
рассердилось на наших прадедушек? Мы должны прощать ближнему, а Господь Бог
что же? И мы еще обязаны любить такого немилостивца? Аббат ругает меня
пирронианцем. Пусть мы пирронианцы, но это означает - те, кто пытается
утешить жертв мошеннического обмана. Мы когда-то с тремя друзьями одаривали
дам непристойными четками. Видели бы вы, как эти дамы полюбили читать
молитвы!"
Общество расхохоталось, и он ушел под слова офицера:
"Не Господь, так мы простим ему длинный язык, хотя бы ради его длинной
шпаги". Роберту сказали: "Старайтесь с ним дружить и слишком сильно не
спорьте. Он заколол больше французов в Париже из-за богословских
разногласий, нежели испанцев сейчас на нашей памяти тут в Мон-феррато. Не
хочется оказываться рядом с ним во время мессы, но приятно иметь его у плеча
на поле боя".


Войдя таким путем в область первых сомнений, Роберт столкнулся и с другим
сомнением сразу вслед за этим. Он пошел в далекое крыло замка, где провел с
монферратцами первые ночи, за своим мешком. Но довольно скоро заблукал в
двориках и коридорах. По какому-то из коридоров он торопился, понимая, что
сбился с дороги, и углядел на торцовой стене зеркало, черное от грязи. В
зеркале отражался он; но пробежав коридор почти до упора, обратил внимание,
что этот "он" почему-то в пышном испанском мундире и волосы собраны в
сеточку. И более того, зеркальный портрет не смотрел прямо ему в лицо, а
отворотился в сторону и утек в боковой проход.
Значит, не зеркало это было, а окно с запыленными стеклами, выходившее в
соседний двор на портик над лестницей. Выходит, видел он не себя, а кого-то
другого, невероятно похожего, чьи следы тут же и утерялись. Конечно, в
голову ему сразу пришел Феррант. Феррант захотел сопроводить его в Казале.
Может, он записался в соседнюю роту того же самого полка. Или в другом
французском полку, пока Роберт в вылазке рисковал жизнью, этот Феррант
получал от войны неведомо какие интересы.
Однако он был уже в том возрасте, Роберт, когда юношеские фантазии о
Ферранте вызывали у него улыбку; обдумав свое впечатление, он довольно
быстро убедил себя, что ему встретился кто-то отдаленно похожий, только и
всего.
Он вытеснил из памяти этот случай. Много лет он сосуществовал с невидимым
братом, в этот день чуть не поверил, будто видит невидимого, но в том-то и
загвоздка, убеждал он себя (стараясь усилиями логики противостоять ощущениям
сердца), что он его видел, и значит, он не плод воображения, а так как
Феррант плод воображения, виденный им Феррантом быть не может.
Преподаватель логики возразил бы против этого паралогизма, но на том
этапе Роберт удовольствовался им.



6. ВЕЛИКОЕ ИСКУССТВО СВЕТА И ТЕНИ

( Книга римского иезуита, немца, отца Атанасиуса Кирхера (1601-1680) "Ars
Magna Lucis et Umbrae" (1645), см. также прим. к назв. глав 33 и 39)

Посвятивши письмо воспоминаниям о начале осады, Роберт нашел несколько
бутылок испанского вина в каюте капитана. Мы не можем его порицать за то,
что запалив печку и пожарив яичницу с копченой рыбой, он откупорил бутыль и
устроил себе царский ужин за столом, накрытым по этикету. Если в потерпевших
ему предстояло оставаться долго, чтобы не одичать, следовало держаться
изящных привычек. Он не забывал, как в Казале, когда раны и нездоровье
превращали и офицеров в жертвы стихии, господин Туара требовал, чтоб по
крайней мере в столовой каждый памятовал науку, обязательную в Париже:
"Являться в незасаленной одежде, обчищать до обеда бороду с усами, не
лизать пальцы, не лакать с хлюпом, не плевать в миску, не сморкать в
скатерть. Мы с вами не германцы, господа офицеры!"
С утра он был разбужен петушьим криком, но провалялся еще долго. Когда,
выглянув на галерею, он опять притворил от солнца штору, оказалось, что он
поднялся позднее, чем накануне, и заря уже сменяется восходом. За холмами
ясно рисовался розовый край неба в облачной присыпке.
Поскольку через несколько минут первые лучи должны были осветить
береговую кромку до невыносимой глазу яри, Роберт решил глядеть туда, где
солнце еще не торжествовало, и по балюстраде перетащился на противоположный
бок "Дафны", повернутый на запад. Причудливый темно-синий абрис за несколько
минут на его глазах расщепился на две горизонтали: щетинистая зелень и
гребешки пальм наливались сияньем, а гористый фон оставался мрачен и удручен
угрюмыми купами ночных туч. Эти купы постепенно, чернея своею сердцевиной,
расслаивались на краях белизной и розой. Солнце будто отказывалось лупить по
тучам в упор и уходило им за спины, а они, хоть и уступая свои окраины
игривым световым волнам, в середине хмурились и набухали и не хотели
расплавляться в толще неба, преображая небо в доподлинное отражение моря,
волшебно светлое, пронизанное яркими крапинами, как будто населенное стаями
рыб, снабженных светящимися плавниками. Минуло, впрочем, совсем немного, и
под натиском света тучи подались, разродились над лесовыми верховьями, и
насели на сушу и оплыли по склонам, как горки взбитых сливок, разжиженных
понизу, хотя сохраняющих плотность на маковинах холмов, где, доходя до
снежного и ледяного состояния, они грибообразно высовывались в воздух и
разлетались в нем ледяными искрами, сладко-лакомыми взрывами среди кисельных
берегов.
Того, что видел сейчас Роберт, хватило бы для оправдания всего
кораблекрушения. Не столько в силу наслаждения, доставляемого зрелищем этой
текучей трансформации пейзажа, сколько благодаря тому свету, который
проливался этим светом на рассуждения о свете, слышанные от Диньского
каноника.


До той минуты Роберт, надо сказать, нередко задавал себе вопрос, не
снится ли все это. То, что происходило с ним, обычно с людьми не
происходило, в крайнем случае возвращало его к романам, читанным в
отрочестве; походили на порождения сна и корабль, и те существа, которые ему
встречались. Из той материи, из которой состоят сны, были вытканы тени,
окружавшие его в последние три дня, и по холодном рассуждении он отдавал
себе отчет, в частности, и в том, что даже цвета, которыми он любовался в
зеленном отсеке и в птичьем вольере, выглядели ослепительно лишь для его
очарованного взора, а в реальности просвечивали сквозь патину старинной
лютни, которой был покрыт любой предмет на "Дафне", и этим медовым налетом
были облиты и балки и клепки выдержанной древесины, протравленные маслами,
смолами и лаками... Не порождение ли сна и тот великий театр небесного
надувательства, который, ему казалось, будто наблюдается на горизонте?
Нет; ответил себе Роберт, боль, которую этот свет причиняет моим очам,
доказывает, что я не сновидствую, а вижу. Мои зрачки побиваются ураганом
атомов, которые, как с крупного военного корабля, обстреливают меня,
долетают с берега и представляют собою не что иное, как прикасание к глазу
всей материальной пыли, которая по тазу бьет. Каноник говорил в свое время:
разумеется, отдаленные тела не присылают к нам, как думал Эпикур,
совершенные подобия, передающие соответственное тело и во внешней форме и в
потаенной природе. К нам попадают только знаки, приметы, и мы их используем
для конъектур, которые мы называем созерцанием. Но тот самый факт, что
незадолго перед этим Роберт передавал посредством тропов нечто, что
предполагал, будто видит, и пересоздавал в словесной форме то, что чем-то
изначально бесформенным ему подсказывалось, доказывало именно, что Роберту
нечто виделось. И наряду со многими уверенностями, отсутствие которых нас



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.