Чтение 12–й страницы книги ~Зеленые холмы Африки~

-- Он пыхтел, как паровик, -- сказала Мама. -- А как он был
великолепен, когда бежал!

-- Спешил домой с молоком для своих детишек, -- сострил Старик. -- Вы
уверены, что не промахнулись? Он был чертовски далеко.

-- Совершенно уверен. Он ранен насмерть.

-- Лучше помалкивайте об этом -- вам все равно не поверят... Глядите!
Друпи увидел капли крови.

Внизу, под нами, Друпи сорвал какую-то травинку, затем быстро пошел по
кровавому следу.

-- Пига, -- сказал М'Кола. -- М'узури!

-- Мы пойдем поверху, оттуда будет видно, если Друпи собьется со следа,
-- сказал Старик. -- Поглядите-ка на него!

Друпи сдернул с головы феску и держал ее в руке.

-- Другие предосторожности ему ни к чему, -- заметил Старик. -- Мы
преследуем носорога с тяжелыми винтовками, а у Друпи в руках только его
головной убор.

Друпи шел по следу носорога вместе с одним туземцем, и вдруг оба
остановились. Друпи поднял руку.

-- Они услышали его, -- сказал Старик. -- Скорее! Мы поспешили вниз.
Друпи пошел нам навстречу и что-то сказал Старику.

-- Он здесь, -- шепотом пояснил Старик. -- Они слышат крики клещеедов.
Один из туземцев говорит, что слышал также и "фаро". Мы пойдем с
подветренной стороны. Вы с Друпи ступайте вперед, а Мемсаиб пусть идет за
мной. Возьмите двустволку. Вот так.

Носорог укрылся в высокой траве, где-то за кустарником. Приближаясь, мы
услышали низкий и протяжный звук, похожий на стон. Друпи глянул на меня
через плечо и усмехнулся. Звук повторился -- на этот раз носорог вздохнул,
видимо, захлебываясь кровью. Друпи смеялся. "Фаро", -- прошептал он и
приложил ладонь к щеке, желая показать, что зверь "заснул". Затем мы
увидели, как стайка остроклювых птичек -- клещеедов -- снялась с места и
улетела. Теперь мы точно знали, где носорог, и медленно двинулись туда,
раздвигая траву, пока не увидели зверя. Он лежал на боку -- мертвый.

-- На всякий случай не мешает пальнуть в него еще разок, -- сказал
Старик. М'Кола подал мне спринг-филд. Я заметил, что курок взведен, бросил
уничтожающий взгляд на М'Кола, стал на колено и выстрелил носорогу в шею.
Зверь не шелохнулся. Друпи пожал мне руку. М'Кола последовал его примеру.

-- Вообразите, он взвел курок, -- сказал я Старику.

Мысль о том, что М'Кола нес за моей спиной ружье со взведенным курком,
приводила меня в ярость.

А М'Кола это нисколько не смущало. Он радовался, поглаживал рог убитого
животного, меряя его растопыренными пальцами, искал пулевое отверстие.

-- Оно на том боку, -- сказал я.

-- Вам надо было видеть, как М'Кола охранял Маму! -- сказал Старик. --
Для этого он и взвел курок.

-- А он разве умеет стрелять?

-- Нет. Но все-таки выстрелил бы.

-- И продырявил бы мне штаны! Рыцарь несчастный!

Когда подоспели остальные, мы общими усилиями приподняли носорога,
поставили его так, что казалось, будто он стоит на коленях, и срезали вокруг
траву, чтобы сделать несколько снимков. Пуля попала под лопатку, чуть позади
легких.

-- Это был удачный выстрел, -- сказал Старик. -- На редкость удачный!
Но не вздумайте о нем рассказывать.

-- Придется вам выдать мне свидетельство.

-- Ну, тогда мы оба прослывем вралями. А странные твари эти носороги,
правда?

Вот оно наконец, длинное, неуклюжее, тяжеловесное существо
доисторического вида. Кожа как вулканизированная резина и словно слегка
просвечивает, на ней не вполне зажившая рана, которую разбередили птицы,
хвост толстый, круглый и заостренный на конце, по всему телу ползают
многоногие плоские клещи, уши волосатые, глазки крошечные, как у свиньи, рог
у основания порос мхом. М'Кола посмотрел на носорога и только головой
покачал. Я его понял: в самом деле, замечательный экземпляр!

-- Как вам нравится рог?

-- Недурен, -- ответил Старик. -- Но ничего особенного. А вот выстрел
ваш -- это действительно чудо из чудес.

-- М'Кола очень доволен носорогом, -- сказал я.

-- Ты и сам доволен не меньше, -- заметила Мама.

-- Да, я просто без ума от него. Но лучше не заводите разговора об
этом, а то меня не остановить. Не все ли вам равно, что я думаю? Я могу
поразмыслить об этом как-нибудь ночью, когда вы будете спать.

-- К тому же вы отличный следопыт и здорово бьете птиц влет, -- сказал
Старик. -- Ну, а еще что?

-- Отстаньте! Я сказал это только один раз, когда был пьян.

-- Слышите -- один раз! Да разве он не повторяет этого каждый вечер? --
воскликнула моя жена.

-- Честное слово, я и в самом деле бью птиц влет.

-- Поразительно, -- сказал Старик -- Никогда бы не подумал. А еще что
вы умеете?

-- Идите к черту!

-- Лучше не говорить ему, что это был за выстрел, а то он станет просто
невыносим, -- сказал Старик Маме.

-- Мы с М'Кола сами это знаем, -- возразил я.

М'Кола подошел к нам.

-- М'узури, бвана, -- сказал он. -- М'узури сана.

-- Он думает, что это не случайно, -- пояснил Старик.

-- Не разубеждайте его.

-- Пига М'узури, -- продолжал М'Кола. -- М'узури.

-- Кажется, вы с ним сходитесь во мнениях, -- заметил Старик.

-- Мы с ним друзья.

-- Видно, что друзья.

На обратном пути к лагерю я из любви к искусству застрелил болотную
антилопу с двухсот шагов, перебив ей шею. М'Кола был доволен, а Друпи -- тот
просто пришел в восторг.

-- Пора остановить его, -- сказал Старик моей жене. -- Куда вы
целились, скажите правду?

-- В шею, -- солгал я. На самом деле я целил под лопатку.

-- Прелестно! -- сказала Мама. -- Пуля щелкнула, словно бейсбольная
бита при ударе о мяч, и антилопа свалилась как подкошенная.

-- По-моему, он бессовестный лжец, -- заметил Старик.

-- Ни один из нас, великих стрелков, не дождался при жизни заслуженного
признания. Но увидите, что будет, когда мы умрем.

-- По его мнению, признать -- это значит нести его на плечах, -- сказал
Старик. -- Удачный выстрел окончательно вскружил ему голову.

-- Ну, ладно, увидите сами. Честное слово, я всегда стрелял хорошо.

-- А я припоминаю одну газель, -- поддразнил меня Старик.

Я тоже помнил эту газель. Я гонялся за ней целое утро, много раз
подкрадывался, но, одурев от жары, все время стрелял мимо, потом заполз на
муравейник, чтобы выстрелить уже по другой, куда худшей газели, отдышался,
промазал с пятидесяти шагов, увидел, что газель все еще стоит неподвижно и
смотрит на меня, подняв голову, и выстрелил ей в грудь. Она присела на
задние ноги, но, как только я сделал несколько шагов, вскочила, и,
спотыкаясь, отбежала в сторону. Я выждал, когда газель остановилась, видимо,
не в силах бежать дальше, и, не вставая, продев руку в ремень ружья, стал
стрелять ей в шею, медленно, старательно, и промазал восемь раз кряду, в
порыве безудержной злости целясь в одно и то же место и тем же манером;
ружьеносцы смеялись, потом подъехал грузовик с африканцами, которые
удивленно пялили на меня глаза. Старик и Мама молчали, а я все сидел, в
холодном бешенстве упрямо пытаясь перебить антилопе шею, вместо того чтобы
подойти поближе и прогнать ее с этой раскаленной солнцем равнины. Все
молчали. Я протянул руку к М'Кола за новой обоймой, старательно прицелился,
но промахнулся, и лишь на десятом выстреле перебил эту проклятую шею. Затем
я отвернулся, даже не поглядев на свою жертву.

-- Бедный Папа, -- сказала моя жена.

-- Солнце в глаза, да и ветер мешает, -- заметил Старик (в то время мы
с ним еще не были близко знакомы). -- Все пули попадали в одно место. Я
видел, как они вздымали пыль.

-- Я вел себя как упрямый осел, -- сказал я. Так или иначе, я научился
стрелять. Мне почти всегда везло, и я выходил из положения с честью.

Мы остановились недалеко от лагеря и стали кричать. Никто не
откликался. Наконец из палатки вышел Карл. Завидев нас, он скрылся, потом
выглянул наружу.

-- Эй, Карл! -- крикнул я. Он помахал мне рукой и снова скрылся в
палатке. Затем вышел и зашагал к нам. Он дрожал от волнения, и я догадался,
что он отмывал с рук кровь.

-- Что у вас там?

-- Носорог, -- ответил он.

-- Случилось что-нибудь?

-- Нет. Мы застрелили его.

-- Вот здорово! Где же он?

-- Вон за тем деревом.

Мы прибавили шагу. Возле дерева лежала только что отрезанная голова
носорога, и какого носорога! Он был вдвое крупней моего. Глаза были закрыты,
и в уголке одного из них, точно слеза, рдела капелька крови. Голова была
огромная, рог красиво изогнут. Шкура в целый дюйм толщиной свисала складками
позади головы и на месте среза белела, как свежий сок кокосового ореха.

-- Какой длины рог? Дюймов тридцать?

-- Ну нет, тридцати не будет, -- возразил Старик.

-- И все же превосходная добыча, мистер Джексон, -- вмешался Дэн. --
Красавец!