встретившись с ним в темноте можно было догадаться, что он и есть
председатель своих коллег, хотя, по-видимому, и не самый председательный
из всех председателей такого рода.
речь его от неуверенности была лакуничной. - Аппарат работает!..
Чертежи... Опытный экземпляр...
скроенный, чернявый, с просединоватой бородкой. И после этого
"затормозил". Девятнадцать минут шестьдесят две секунды молчания.
морды, - но ещё же н...не должно бы-ыть п...перерыва! - его циклопический
рост и телосложение указывали не то на борца, не то на баскетболиста.
других местах под кожей того передвигался, следуя неизвестным течениям -
мощная прослойка, которую, не опасаясь безработицы, могли изучать и
описывать в кипах до смешного серьёзных научных журналах и академических
программных фолиантах два-три молодых института и с десяток шарашкиных
контор.
вразнобой нестройно встала. Комиссия с мелодичным звоном построилась в
колонну. Колонна, растянувшись в безумно длинного червя во главе с
председателем, обогнула объёмистое изобретение Изобретателя, поведшее было
усатым пеленгатором, и встала неровной шеренгой с другого его боку.
вчера помнишь? Анекдот Опять Заливайко рассказывал! Гы-гы-гы! Смешно было.
не просматривался и в подзорную трубу, - величайшим изобретением всех
времен и народов была техника безопасности...
считалось обычным делом.
платочка с собственной макушки. Потом взмахнул рукой: - Да...ется минута
на созерцание издели с другой стороны...
просто, делающие сложно. Люди, относящиеся к работе с халтурой, без искры
творчества. Часто другим они кажутся смешными, но до той поры, пока не
приходится расплачиваться".
бурные рукоплескания. Не медля, Изобретатель схватил изобретение за
антенну и с воплем: "Зарезали!" ринулся прочь, но, кажется, с железной
винтовой лестницей ему не удалось справиться и мы ещё долго слышали
дребезжащие металлические раскаты грома.
истории. Ибо именно тогда отверзлись очи и шелк розовый спал наземь,
допрежь обволакивавший ровно коконом пушистым тело мое и душу.
о насущном. Я активно вовлечен в разговор и вдруг получается, что я
замечаю исчезновение моего куратора Князя Гурвица. Это сразу несколько
смущает, потому что с остальными собеседниками меня познакомили только
что, это все хорошие знакомые Гурвица, но не мои. Неторопливый разговор
продолжается, но с каждой минутой мои ответные реплики становятся все
рассеяннее, я думаю о другом и досадно пропускаю очередную смену темы.
Внезапно оказывается, что приятели бурно обсуждают некие неизвестные мне
политические аспекты, и так как я не припоминаю их
предварительнопричинного развития, то понимаю, что попал в полосу
кратковременных выпадений из времени и пространства.
признания в непонимании мира (здесь не в счет частные недоразумения) и
наоборот, зачастую раздаются презрительные крики: "Не морочьте голову! Не
толките воду в ступе! Хочешь быть счастливым - будь им!" Нет, видно
принадлежу я к той бедной группе больных, которые из-за нерешительности и
слабости своей не в силах уберечь росток изящества тонкой души, и погибает
он в корчах, зажатый хищными тисками небытия прошлого и небытия будущего.
взрывоподобное расхождение собеседников по своим делам. Каждый жмет мне
руку, благодарит за красивое знакомство, а сам бочком, бочком и исчезает.
Проходит мгновение и кроме меня остается лишь один-единственный человек.
немой юродивый в замызганном, заношенном до лохмотьев драпе, становится на
колени посреди прохода, нарочно загораживая выход, и умоляюще вглядывается
в простодушные наши лица, тщетно силясь что-то произнести. Что ему надо!
Чем мы поможем ему? Иди, иди отсюда! Тот, кто стоит ступенькой ниже -
безумно низок; до тех, кто стоит ступенькой выше - рукой подать. Он -
ниже. Чем мы ему поможем?!
принимается отчаянно жестикулировать. Но, к сожалению, мы его не понимаем.
берет его за рукав, брезгливо подводит к водопроводному крану, до упора
затягивает вентильную головку и восклицает: - Что-то вот воду отключили,
сам не знаю. Не течет и все тут. Ты, милый, сядь рядышком, и как потечет
вода из этой вот трубки, так немедленно сообщи мне или Князю Блюмбелю.
Ясно?
Остаемся мы вдвоем. Я жду Гурвица, а он садится на пол, по-турецки
скрещивает голени и ждет появления прозрачной струи. Время от времени он
бросает на меня мучительные взгляды и я отвожу глаза, я жду Гурвица. Кто
мне этот нищий и чего ради я должен ему помогать?
И тут вдруг так тоскливо вспоминается родная Земля, где в любой момент
купаешься в счастливой общности, где чувствуешь себя своим, и дома, и
принимаешь какими есть эти удивительно близкие семейные мелочи. А ты в это
время чрезвычайно далек, ты силишься открыть для себя мир новых друзей,
освоить второй дом, но это никак не получается. Потому что просто-напросто
ты один и в темноте не замечаешь ступеньки, на которой толпятся остальные,
и не с кем сравниться, и нет руки помощи, и нет ответа к задаче. Ты не
знаешь где та ступенька с остальными: вверху или внизу? Вверх подниматься
невероятно трудно, вниз спускаться довольно легко, но если ты станешь
спускаться, а они наверху - ты пропал, и если станешь медленно
подниматься, а они окажутся внизу - тоже пропал, а твоя преглавная задача
- НЕ ПРОПАСТЬ.
вывел из оцепенения. Нога одеревенела. Взглянул на юродивого - сидит.
Тогда я неловко встал, произведя скрипучий стон металлической ножки стула
по бетону, и поразминал ступню. Сидит. Сидит. Гурвица нет. Я обозлился и
вышел из комнаты - на улицу.
не понял. И тут как дунет мокрый ветер и срывает с меня шляпу, она катится
по лужистому асфальту и тогда я недовольно бегу вслед за ней, а рядом в
том же направлении бегут невзрачные серые плащи, зонты, летят, трепеща
крылышками, грязные бумажки, и все кувырком, вперемежку. Кое-как я догоняю
унесенца, останавливаюсь и как раз тут меня сшибают.
намокаю. И только одна девушка (подумать только!) протягивает мне белейшую
ладонь.
двери и попадаю в открытое море музыки и света.
оборачивается успехом. Мягко иду по ковровой дорожке в длинном проходе.
Если, думаю, дойду до пальмы у последнего столика и не растает паршивое
настроение, то... то слаб я все-таки оказался и зря поехал сюда, когда мог
сидеть на своем окладе советника.
своим глазам (впрочем, глазам я и раньше не очень-то доверял), растроганно
пощупал его костюм.
внимания, люди пришли отдохнуть, люди оборачиваются. Зачем приучать