четырьмя. А ему нужно было видеть красное мерцающее облако над головой.
Хуже того - потолок сползал все ниже.
Вас подменили? Вас Николаев подменил?
чугунных мяча, в том числе и Хвостик, облака не составили, но так и
норовили попасть в лицо.
- но ощущение не проходило.
понемногу собирались одиночники, чье репетиционное время вот-вот
начиналось.
Николаев уже звонил в Москву, после Днепропетровска обещают Одессу.
Представляешь? Юг и фрукты!
Николаеву. Мимо повели лошадей. Иван вытащил из стоящего на скамье ведерка
кусок моркови и дал Абджару.
наполнил теплым дыханием ладонь Ивана, взял нежнейшими губами морковку и
вкусно стал ее жевать. Иван посмотрел на свою ладонь. Такое ощущение,
будто конские губы - поцеловали...
четырнадцать вечеров в квартире на окраине, у миниатюрного озера, ключ от
которой с этого утра будет лежать у него в кармане. Пролежит там,
соответственно, те же две недели. И вернется к хозяйке.
фыркнул - вот еще сюрприз... или обман зрения? Потом, когда репетиция не
заладилась, он даже не удивился.
- почему-то им было не до озорства. Они просто не хотели идти вверх. Иван
раньше времени взмок, добиваясь обычной и необходимой для трюков высоты.
чисто профессиональное пижонство, понятное лишь другим жонглерам. Но тут
ему стало страшновато. Он взялся за булавы - булавы, которым он особо
сложных трюков не доверял, равнодушно выполнили всю репетиционную
программу. Он попробовал кольца - кольца, очевидно, еще не решили, на чьей
они стороне - Ивана или мячей. Словом, бунт и вооруженное сопротивление...
нормы. Не бездельничал, выкладывался, следовал планам из бархатной книги,
не пил, курил в меру. Что-то пошло вразлад.
усталостью, когда мячи тяжелеют и прибивают Жонглера к земле. И он, совсем
уже смятый их ударами сверху, обретает новое дыхание, понемногу
выпрямляется, опять шлет мячи к Мадонне. После репетиции Иван все это
записал в книгу, как сумел.
непонятно где, а в это время друзья искали ее по всем телефонам и поймали
у поэтессы, чью книжку стихов Майя подрядилась оформлять.
докладывала Майя, кроша над сковородкой картошку. - Нацелился он, как ни
странно, на "Мадонну". Коллекционер. Хитрючий дед, коллекция у него
богатейшая, целый музей.
"Мадонна на перекрестке" продается, то и он тоже может стать покупателем.
Собственность автора, вот так! - провозгласила Майя, взмахнув ножом. -
Голодать буду, а не отдам.
ли ему в работе картина, где у Мадонны - лицо Майи? И даже если не
портретное сходство, то все равно - к чему, глядя на Мадонну, вспоминать
женщину, с которой спал? Вовсе даже ни к чему.
помрачнев, попросила Майя. - Займись чем-нибудь, только телевизор не
включай, хорошо? А я немного поработаю, мне дед одну идею нечаянно
кинул...
Милана...
спросил Иван.
естественно, врать, что хозяйка будет очень поздно. Но ему даже нравилось
охранять ее рабочий настрой - Иван по опыту знал, что выпадают в жизни
такие полчаса, в которые переплавляется полжизни предварительных трудов, и
нужно создать для себя все условия, чтобы в эти полчаса выложиться
предельно...
захлебнулась работой - а с ним тоже такое бывало.
перезвонов, трогательно незавершенных музыкальных фраз.
столу - смотреть, что там новенького появилось за ночь. И не нашел ничего.
Хотя обычно Майя не прятала от него своих работ и даже, казалось, ее
интересовало его мнение. Впрочем, Иван подозревал, что, скорее,
забавляло... Судя по неубранным краскам и мутной воде в стаканчиках,
работала она немало.
эскизов в кухонном мусорнике он не обнаружил. Хмыкнув, он поставил на
огонь чайник. Своих забот хватало - не опоздать на репетицию, потом
забрать из мастерской готовый костюм, починить стойку для реквизита...
купить какого-нибудь продовольствия в общее хозяйство, колбасы, что ли...
Опять же, вечером представление.
всякий недолгий срок, истекли. В цирке завершалась программа. Коллектив
собирался в дорогу.
Ивану пронесли две пятилитровые кастрюли.
он так.
чистили картошку, шинковали капусту, резали свеклу и морковь в бешеном
количестве. В чьей-то гримуборной уже кипел бульон. Бросив кухонный нож
или поварешку, артисты спешили на манеж, а на вахту у борща заступали те,
кто свой номер уже отработал.
деревянной дощечки мелко нарезанное вареное мясо, и к кастрюлям, от
которых шел духовитый пар, стекались из всех гримерок голодные с мисками.
С Ивана еще удавалось иногда стребовать деньги на продукты, но за своей
порцией он как-то забывал явиться, и к этому привыкли.
длинным столиком - вдоль другой, с широким подоконником, на который так
удобно было ставить Мэгги. Здесь не дуло в щели, дверь с петель не слетала
и душевая находилась на том же этаже - словом, гримерка была хорошая.
блестками, и загримированный Иван вышел в коридор, спустился по лестнице и
взял у форганга воздушные шары с ромашкой.
не в полную силу. Многие по дороге в Днепропетровск собирались заглянуть в
Москву и боялись опоздать на поезд. Кое-кто из мужчин начал праздновать
отъезд заблаговременно.
этом поддержали. Он отработал номер полностью, педантично и четко, а потом
еще дважды выбегал на поклон.
сундуки, контейнеры и фанерные кофры таких размеров, что их в распахнутом
виде ставили взамен шкафов. Все это тяжеленное имущество бурно возили по
полу и пытались закрыть. Контейнеры закрывались, кофры сопротивлялись до
последнего. Стояли также на полу банки с белой краской и кистями - чтобы
желающие могли написать на боку контейнера свою фамилию.
выгнать его из гримерки и сдать завхозу казенное зеркало.
разливали борщ, резали хлеб, вскрывали бутылки. Туда быстро прошли Гриша и
Вадим. По коридору носились женщины с тарелками и свертками. Пронесся
ничего не замечающий Сашка с двумя бутылками коньяка и зафутболил в угол
банку с краской.
Шилова Юлия
Шидловский Дмитрий
Зыков Виталий
Самойлова Елена
Пехов Алексей
Березин Федор