read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Вот Верочка с Широковым обрадуются, - неуверенно сказал Валька.
Изабо невразумительно хмыкнула.
- Ты ждешь их сегодня? - спросил Карлсон. - Если да, то я смываюсь.
Забодали!
- Думаешь, меня не забодали? - спросила Изабо. Вообще-то сама
виновата. Пятый меня раскрутил - я ему эту чертову пьесу разгромила в пух
и прах, причем он, поросенок, сидел и всю мою критику конспектировал! Я
ему прямо сказала - никакая это не пьеса, а говорильня ни о чем. Ну, роман
у Александра Пушкина с Марией Волконской за неимением другой женщины, ну,
тоскует по любимой, оплакивает свою глупость, во всех грехах винит зайца,
который ему вовремя дорогу в декабре не перебежал и с полпути в Петербург
не воротил обратно в Михайловское. И мечтает подраться на дуэли с кем
угодно, лишь бы не тратить без толку свои молодые годы!.. Но слушать об
этом два часа подряд? Я ему сказала - вряд ли Чесс задумывал такое нудное
безобразие. А он мне потом звонит - я, говорит, все переделал по твоим
ценным указаниям! Тему дуэли протащил насквозь, первый акт сократил,
второй - расширил! И тащит мне новый вариант. Опять раскрутил меня, опять
я ему указаний надавала. Он делает еще один вариант! Как будто я знаю, что
хотел всем этим сказать Чесс! Вот такие тортики.
- Давай мы с Валентином встретим его возле бани и скажем, что ты
срочно уехала с голландцами, - предложил Карлсон.
- Точно, мы его встретим и развернем, - присоединился Валька,
которому все меньше нравилось настроение Изабо.
- Нет, - решила она. - Пусть читает, хрен с ним. Уж если скверно, так
пусть будет скверно до конца.
С тем она и ушла на кухню, и сразу же там затрещала кофемолка.
- Мне это дело не нравится, - сказал Карлсон. - Торсик-то у нее
последний...
- Почему - последний?
- Последняя стоящая работа. Все остальное в музеях, коллекциях и черт
знает где. А он последний оставался непристроенный, понял? Больше ничего
нет. Вот что плохо, друг пернатый...
- Она еще налепит, - сказал Валька и с ужасом обнаружил, что
собственному голосу не хватило энтузиазма.
- Будем надеяться, - Карлсон неожиданно похлопал его по плечу. Из
кухни выглянула Изабо с кофемолкой.
- Кости мне перемываете? - спросила она.
- Королева авантюр и повелительница недоразумений! - провозгласил
Карлсон, лихо раскланиваясь. - Вы нас чувствительно обижаете, ибо...
ибо... проклятый склероз, повелительница!..
- По тебе цирк плачет, - сказала Изабо и вернулась на кухню.
Зазвонил телефон. Карлсон сразу снял трубку.
- Ага, - сказал он. - Ну, ладно. Скажу. Так точно!
- Широков? - спросил Валька.
- Верочка, - ответил Карлсон, чмокая в трубку и кладя ее. - Изабо,
Верочка сегодня не приедет!
- И слава Богу! - отозвалась Изабо.
- Она не отпустит тебя, пока не заявится Широков и не прочитает свой
маразм, - прошептал Карлсон. - Я пошел, а ты имей в виду все, что я тебе
сегодня наговорил, и сделай выводы. Понял?
Тут с Валькой сделалось нечто неожиданное и ему вообще не
свойственное. Он ощутил ярость - такую ярость, что глаза налились холодным
блеском и зубы оскалились.
- Хорошо быть полковником, - глядя в переносицу Карлсону, сказал он.
- Скомандуешь - и все по стойке смирно! Жаль, честь отдать не могу - с
честью напряженка! Да и к пустой голове руку не прикладывают!
Внезапным, каким-то не своим движением он взъерошил себе шевелюру и
раскинул в стороны руки с растопыренными пальцами.
Карлсон сделал шаг назад.
- Ишь! - усмехнулся он. - А зубешки-то прорезались. Я думал - так
размазней и помрешь.
- Не волнуйся, не помру, - обнадежил Валька. - Тут первый этаж, в
окно сигать нету смысла.
И с ужасом ощутил, что это все уже когда-то было - ярость,
растопыренные пальцы, взгляд в сторону открытого окна.
- А это кому как! - возразил Карлсон и с места обеими ногами вскочил
на подоконник. - Алле-ап!
Валька обалдел.
Карлсон ласточкой ринулся в окно. Придя на руки, он сделал кульбит,
ловко вскочил и, повернувшись к окну, встал в боевую стойку.
- В окно сигать тоже надо умеючи, - с необъяснимым презрением сказал
он Вальке. - Вуаля!
После чего Карлсон на одной ноге поскакал через грядки к дыре в
заборе.
Изабо пробежала через всю мастерскую к окну.
- Эй, вернись, безумец! - закричала она. - Я кому говорю?
- Желание дамы - закон! - Карлсон, уже на другой ноге, поскакал
обратно через грядки.
- Он действительно полковник в отставке? - спросил Валька у сердитой
Изабо.
- Если не врет, - ответила она. - А что в десантных войсках служил,
так это уж точно, сам видишь...
Но если тут кто и врал, так не Карлсон, а Валькина память. Он знал,
что Карлсон носил именно полковничьи погоны, он слышал, как к тому
обращались "товарищ полковник", хотя знать было неоткуда и слышать -
негде. И Вальке стало очень смутно от такого необъяснимого знания.

Когда Широков приехал, Изабо встретила его довольно добродушно. Она
усадила всех к белому столику, сервировала кофе, поставила блюдо с
бутербродами.
- Вот, - сказал Широков. - Перед тем, как он от нее удирает, я
написал новый диалог.
- Куда ему удирать? - тоскливо спросила Изабо. - Удирать-то ему
некуда...
- А вот и есть куда! - Широков покопался в бумажках. - Вот... Сперва
действие, конечно разворачивается скучновато, но мне нужно дать понять
зрителю, что Пушкин смертельно устал от одних и тех же людей, что он стал
нервен, что цепляется к пустякам, что мучает тех, кому он дорог...
- Короче, - попросила Изабо.
- Короче - вот. Они сидят в той же комнате, ручной заяц спит на
кровати. И тот же снег за окном. И то же рукоделие на столе. И то же
платье с вышитым воротником на Марии Волконской. Пушкин говорит ей: "Тебе
тогда нужно было выйти замуж за графа Олизара". "Папа не отдал бы меня
поляку, - копаясь в корзинке, рассеянно говорит она. - И к тому же я его
не любила". Пушкин пожимает плечами. "Сергея Григорьича ты тоже не любила.
А чем плохо - ты жила бы сейчас в Петербурге, блистала при дворе и
обсуждала с кузиной бальные успехи господина Дантеса!" "Я не виновата, что
она пишет мне про каждого своего нового светского знакомца!" - наконец
отрывается от корзинки Мария. "Ты сделала все, чтобы поломать собственную
жизнь, Мари. Ты вышла за нелюбимого, это во-первых..." "Так решил папа", -
отвечает она, и ясно, что и слова эти, и покорно-усталая интонация,
повторяются в сотый раз...
Валька слушал историю о молоденькой генеральской дочке, которую
отдали за графа, на двадцать лет ее старше, а граф оказался бунтовщиком.
Широков, как видно, только недавно вычитал где-то эту печальную историю и
старательно разложил ее на два голоса. Пушкин пересказывал Марии ее
биографию, она спорила или соглашалась. Выяснилось, кстати, что тогда, до
бунта, он посвящал ей стихи, но и мечтать не мог о ее руке. Сейчас он ей и
это язвительно припомнил.
Чувствовалось, что Широков перелопатил гору старых книг, и
исторические сведения лезли из пьесы, как перестоявшее тесто из квашни. Да
еще он все время возвращался к обстановке комнаты, где ссорились и
мирились Пушкин с Марией, напоминая про зимнее безмолвие за окошком и
спящего на постели ручного зайца.
Слушал его Валька, слушал, и понял, что или он сейчас уснет от
ровного широковского голоса, или поставит свою любимую преграду. Женский
голос возник, как долгожданный гость издалека.
Валька радовался немудреному романсу и вдруг осознал, о чем он на
самом деле тоскует. Ему нужна была та счастливая женщина, что беззаботно
пела летним днем в солнечной комнате, окна выходили в сад, на маленьком
белом столе стояла ваза с большим пестрым букетом, скомканные шалым
наездником перчатки были только что брошены на подоконник, донской
жеребец, привязанный к балясине крыльца, тянулся к цветам на клумбе, а сам
наездник, в картузе и легком сюртучке, шаря тонкими пальцами в кармане
написанное еще ночью письмо...
И тут мысль оборвалась, картина погасла.
Больно от этого стало - до стона. Мучительно пытаясь вернуть это
солнечное воспоминание, это невозвратное счастье, Валька ощутил себя
узником, которому приснилась прежняя жизнь, и действительно, он был
узником крошечного пространства, лишенного окон. Он оказался внутри ящика,
обтянутого дорогой и блестящей тканью с крупными узорами. Но ткань была
обжигающе холодна.
Вместе с Валькой делила это заточение маленькая черноволосая женщина
с округлым и упрямым личиком, закутанная в вязаную шаль. Обоим было
холодно. И оба думали об одном - прижавшись друг к другу, они сохранили бы
немного тепла. Но и это было под запретом - на них таращился из обтянутой
двери черный глазок.
Женщина подышала на пальцы и подошла к маленькому пианино. Это было
пианино из будуара светской красавицы - притороченное сзади к саням,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.