был завербован немецко-фашистской разведкой. Для меня это свидетельство
совершенно бесспорно, и вместе с тем я сознаю, что бесспорность его для
объективного следственного процесса вызывает сомнения. Во-первых, даже
завербованный иностранной разведкой Ягодкин мог на нее и не работать, и
вина его ничем, кроме рассказа Клюева, не доказана. А во-вторых, на первом
же допросе Ягодкин мог вообще опровергнуть этот рассказ как злобное
измышление клеветника, мстящего за анонимку. Да и ротный командир
Ягодкина, вероятно, тоже не подтвердил бы клюевского рассказа. Я уже
предугадываю то, что может сказать генерал, когда я положу ему на стол
этот рассказ. Вызывает ли доверие сама личность автора как бывшего
дезертира и вора-рецидивиста, отбывающего длительный срок заключения за
серьезное преступление, и способствуют ли доверию его обвинения? Что я
отвечу? Не вызывает, не способствуют, и ротный не подтвердит, и Ягодкин
опровергнет. Но для меня эти обвинения были и весомы и убедительны. Я не
подсказывал своей версии Клюеву, он рассказал именно то, что происходило в
действительности. И пусть его рассказ был местью за анонимку, я не
интересовался психологическими мотивами этой мести, но я нашел наконец тот
кончик ниточки, которую нужно было тянуть и тянуть, разматывая весь
клубок.
дирекции, ни в парткоме на него не жалуются: механик, мол, опытный,
работает старательно. С кем общается, говорят, не знаем, в личную жизнь не
вмешиваемся. Правда, его сосед по рабочему месту, тоже автомеханик,
Мельников по фамилии, чуть больше сказал: "С кем дружит он, товарищ майор,
я тоже не ведаю: домами не общаемся. Правда, "соображали" вместе не раз,
после работы, конечно, но друзей тут у Фильки нет. Да и о своих делах у
него всегда рот на замке. Пить, мол, с вами пью, а в душу не лезьте. Вот
так, - говорит, - товарищ майор, о нашей с вами беседе я, конечно,
трепаться не буду, знаю, что не положено, но сказать вам ничего более
существенного не могу". Да, пожалуй, и я, Николай Петрович, ничего более
существенного к рассказу его не добавлю. В круг Филиных связей еще не
проникли, характер его работы на Ягодкина пока неясен.
взяли? Взяли. Вот что-нибудь да и выяснится. Кстати, генерал у себя?
ценности привезенного мною документа. Во всяком случае, этот разговор
откладывался.
пока подытожим, что уже найдено.
его, перечитывает, потом долго глядит на меня без улыбки.
обрадует генерала. Хочешь, я подскажу тебе его слова? - Жирмундский
наклоняется над столом, как это делает генерал, и довольно похожим голосом
начинает: - Ну, допустим, завербовали тогда немцы вашего Ягодкина, а что
дальше? Туман, гипотезы, пока не схватили за лапу Ягодкина. И что вообще
делает когда-то завербованный Ягодкин, кроме протезов в своей поликлинике?
- Тут Жирмундский, сыграв генерала, продолжает уже своим голосом: - Я даже
знаю, что ты ему скажешь на это. Что у нас есть теперь право на подозрение
и несомненный вывод для следствия.
начнем? Непосредственно с Ягодкина. И проникнем наконец в загадочную для
нас область филателии.
Жирмундский. - Старший лейтенант Чачин из отдела полковника Маркова. И с
тем и с другим уже согласовано.
миловидный, похожий на любого из наших молодежных экранных героев, когда
их показывают на лесах стройки или в поле на тракторе. Некогда коротко
стриженные волосы успели уже отрасти до современного уровня парикмахерской
моды, на верхней губе пушились недлинные блондинистые усы, на щеках у
висков обозначились бачки, и очевидная небритость была явно не к лицу
нашему ведомству.
смущения. - Я только что с самолета. Вернулся из командировки и даже
побриться не успел. Товарищ майор не разрешил, приказал явиться таким, как
есть.
именно в том же мятом замшевом пиджаке и цветастой рубашке без галстука.
Но я все-таки спрашиваю:
Так вот, с этой минуты вы поступаете в наше распоряжение. В свой отдел
пока не возвращайтесь, все уже согласовано.
Говорят, вы марки собираете?
узнать, в чем дело.
коллекцию обновил и скорректировал.
советские - только об авиации.
филателистов.
библиотеке кое-что из моей коллекции взяли.
Жирмундского.
работает. Только и речь, что о марках да выставках.
помешать. Куда идут с юридического, сам понимаешь. Могут и к нам.
я тогда на филологическом был. На юридический перешел после первого курса.
которая подбирает для меня марки, только что выпущенные. А в обществе не
был с того дня, когда мою коллекцию на выставку отобрали. Она и сейчас там
висит.
общайтесь с марочниками. У вас свободные деньги на марки есть?
сбережения ухлопал. Уже мать жалуется.
необходимость в женской компании, не уклоняйтесь. Вас как зовут?
званий! В комитете больше не появляйтесь. Будем встречаться у майора - он
тоже холостяк. А поскольку мы вас отправляем в командировку...
Говорите всем, что в отпуск не поехали, а отпускные пустили на пополнение
коллекции. А если спросят, где вы работаете, скажете, что у одного
профессора. У вас есть приятели среди собирателей? Ну и отлично.
Похвастайте, что в скором времени поедете туристом в какую-нибудь
капстрану - поохотиться за марками. Редкие марки вам, мол, для обмена
пригодятся. А задание ваше состоит в том, чтобы этот намек дошел до
сведения некоего Ягодкина.
библиотеке. Потом ребята говорили о его выставочной коллекции. Редчайшее
собрание марок, связанных с историей полярных исследований.