но это было уже слишком, и он понимал, что убийство дежурного юридически
не оправдаешь.
некогда.
института до этого дома ровно семь минут езды по ночной улице. Это был тот
случай, когда разговор с Дороном должен был состояться не по телефону и
немедленно, поэтому он рискнул прийти к нему прямо в дом и поднять с
постели. А не прийти не мог: в кабинете лежал труп, надо было предупредить
события. Еще через десять минут Дорон выехал в институт. Ты помнишь
машину, которая, сверкнув фарами, въехала во двор института, когда мы,
допросив дежурного, выходили из здания? Это был Дорон.
Двойника и об Ирен. И больше ничего. Об открытии и установке не было
сказано ни слова! Пока не было сказано ни слова... И у него были для этого
существенные причины. Я не знаю точно, какие именно, но полагаю, что самой
главной была та, что он боялся стать таким же трупом, как тот, что остался
лежать в кабинете... Ведь Дорон мог легко освободиться от автора открытия,
считая, что в его руках установка, тем более что повод для этого был самый
подходящий...
и Дорон принял его у себя в кабинете. Понимаешь, если бы можно было
повторить все условия, при которых получился Двойник, это стало бы
открытием всех открытий! Дорон отлично это понимал. Вероятно, он уже
рисовал в своем воображении какого-нибудь кретина, физическая сила
которого вполне компенсировала бы отсутствие мозга. Таких кретинов можно
было бы делать тысячами и миллионами, это были бы замечательные солдаты,
полицейские, дешевая рабочая сила, - черт знает какие перспективы
открывала такая возможность! Бедный Чвиз! Теперь он испытывает на себе
такое давление Дорона, какого не испытывал даже Миллер. Я не знаю, сумеет
ли он воспроизвести эксперимент, который привел к появлению Двойника, но
то, что он сам теперь раздвоится, не сомневаюсь. Это будет битва не менее
трагическая и не менее кровавая, чем битва двух Миллеров! То, что сказал
тебе Дорон, ты помнишь, я повторять не буду. Конечно, он немедленно
позвонил Хейссу, и газета на следующий день вышла без моего репортажа.
Труп, завернутый в какие-то тряпки, убрали сначала в морг, выдав за
нищего. А затем убитого похоронили на кладбище Бирка. Похоронили рано
утром, хотя Бирк вот уже шесть лет хоронит только вечером, при свете
факелов. Но чего не в силах сделать Дорон!
случилось...
убийстве, а все ее подозрения и тревоги должно развеять время.
нашел очевидцев? Видел...
помочь! Дай хотя бы совет. Я не знаю, Дэвид, что делать... Или немедленно
предупредить мир о случившемся, или... Что мне делать, Гард? Я должен
торопиться с решением - пока не поздно, пока еще можно предотвратить
катастрофу!
спокойно, мы должны...
знаю все, я знаю все про двух Миллеров. Но я не знаю главного: кто из них
остался в живых!..
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕРЕКРЕСТОК
1. ГЕНЕРАЛ ДЕЛАЕТ ИСТОРИЮ
придорожные кусты и сдул с пустынного шоссе струю бензинового перегара.
Дорон запахнул плащ, плотней надвинул шляпу, тяжеловесным прыжком одолел
канаву. Здесь не было и намека на тропинку, однако он уверенно двинулся к
прогалу в чернеющем ельнике. Густая роса окропила ботинки и манжеты брюк -
увы, ничего не поделаешь: срочная и секретная встреча с президентом имела
свои неудобства.
крыше. Пройдя вдоль глухой стены, Дорон распахнул неприметную калитку -
кто-то тотчас запер ее - и быстро пересек широкий двор.
стушевался. Дорон и на него не обратил внимания.
деревянной лестнице, застланной потертой на сгибах ковровой дорожкой.
Репортеры любили отмечать эту подробность, - вся страна знала, что
президент живет скромно и старомодно.
он входил к президенту.
фигура президента совершенно терялась среди громоздкой, темной от времени
мебели. Единственным источником света был сложенный из массивных камней
очаг, в котором потрескивали смолистые поленья. Здесь все дышало минувшим
веком, и белый телефон с кнопочным диском казался занесенным сюда
случайно. Играющие отблески падали на красное сукно восьмиугольного
столика, зажигая рубиновые точки в стакане глинтвейна. Президент -
щупленький человек с напомаженными волосами и маленькой эспаньолкой -
раскладывал гранд пасьянс. Его губы шевелились, словно он разговаривал сам
с собой. Бамм!.. - ударили часы в углу.
розовые, висящие мешочками щеки и неожиданно живые ярко-синие глаза. -
Вовремя пришли. Не знает ли ваша математика способа заставить сойтись этот
проклятый пасьянс?
Хотите к огню? И, прошу вас, без церемоний. Вы ведь знаете, я сугубо
штатский человек, и все военное мне претит. Разумеется, это не касается
вас, дорогой генерал.
и сел.
нас человечней. Докладывайте.
чрезвычайную государственную важность. Речь идет об установке, работающей
по принципу...
состоит вода, но техника, как вам известно, нагоняет на меня сон.
будет создана в Институте перспективных проблем и которая предназначена
для дублирования людей.
понимать, генерал?
это никак не проявлялось.
его. Получаются новые люди, точно такие же. В неограниченном количестве.
белел лишь венчик его седых волос на затылке, то внезапно устремляли к
огню, и тогда его заливал багровый отсвет скопившихся углей. Дорон холодно
следил за стариком. Его раздражало шарканье шлепанцев президента.
Той, что не позволяет атомным бомбам взрываться. А потом выяснилось...
Этруссию мне преподнесли нечто подобное как сувенир. Пришлось подарить
дюжину лошадей. Одной из них я очень дорожил.
кларки, которые вы выбросили на свои установки.
сожалению, ученые есть и в других странах.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Доценко Виктор
Роллинс Джеймс
Белов Вольф