read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com




Он обошел несколько комнат: нигде никакой мебели, во всех окнах выбиты стекла. Тончайший слой пыли повсюду, и никаких следов пребывания человека. Дом подметали. Надуваемые в разбитые окна пыль и песок, экскременты грызунов и мертвые насекомые за годы запустения должны были толстым слоем покрыть пол, но кто-то все это вымел. Зачем? Чтобы уничтожить следы? Люди находились в доме несколько часов или даже дней, но нигде не было заметно ни окурка, ни пустой пачки от сигарет, ни пластиковой бутылки, ни жестяной банки. Сознательные взломщики? Поборники чистоты окружающей среды?

Озадаченный увиденным, Ромстед вернулся на кухню, и тут его внимание привлек какой-то блестящий предмет, застрявший в щели между половицами. Присмотревшись, он заметил еще несколько таких же блесток. Отломив тонкую щепку от развороченного дверного косяка, Ромстед опустился на колени и выковырнул одну. Она была похожа на капельку белого металла. «Припой? — подумал Ромстед. — Здесь?» Он выковырнул еще одну. Никаких сомнений. Припой попал в щели, когда подметали пол. Электричества в доме не было, значит, пользовались паяльной лампой. Но кому, черт побери, вздумалось здесь что-то паять? Недоуменно пожав плечами, Ромстед вышел на улицу.

Нигде не видно ни мусорного бака, ни помойки. Ромстед снова направился к курятнику, заглянул внутрь, потом обошел вокруг. Ничего. Вернувшись к дому, он остановился поддеревьями, испытывая такое же разочарование, как и после беседы с Рихтером. На ранчо побывало несколько человек на двух машинах; они проникли сюда, разрезав цепь на воротах. Ромстед был уверен, что именно в это место приезжал или был привезен под дулом пистолета его отец; однако у него нет никаких доказательств. Никакого намека на то, кем были эти люди. Что толку сообщать об этом Брубейкеру; он здесь тоже ничего не найдет. Хотя он-то наверняка знает, кто владелец этого ранчо, да только что это даст? Хозяева открыли бы ворота ключами, а не кусачками.

Вздохнув, Ромстед сел в машину и поехал обратно к воротам. Из зарослей полыни снова взлетели потревоженные грифы. Повинуясь внезапному порыву, он остановил машину и вылез наружу. Возможно, это всего лишь скелет зайца или теленка, но ему захотелось убедиться в этом. Пробираясь сквозь бурьян, Ромстед заметил вздымающийся над дорогой длинный шлейф пыли. Он приближался с юга, однако саму машину не было видно из-за невысокой гряды, тянувшейся по эту сторону ворот. Ромстед остановился. Пылевое облако поравнялось с воротами и двинулось дальше. Он пошел вперед и вскоре почувствовал тошнотворный запах. Наконец он увидел скелет. Это был бурро[13 - Ослик (исп.).], точнее, то, что от него осталось.

Вокруг валялись зеленовато-черные перья и белый птичий помет. Грифы и стервятники помельче несколько дней, — а может, даже недель, — клевали падаль. От мягких тканей почти ничего не осталось — пернатые хищники знают свое дело. Там лежал только скелет, жесткие сухожилия и довольно большой кусок шкуры — вполне достаточный, чтобы определить, какому животному она принадлежала. Ромстед собрался было повернуть назад, когда увидел нечто странное. Почти все ребра несчастного осла были переломаны.

Это действительно странно. После того как Сгниют сухожилия, стервятники могут растащить кости, но им ни за что не сломать твердые ребра. Что тогда послужило причиной гибели животного? Единственным хищником в Северной Америке, у которого на такое хватило бы сил, был только гризли, но гризли не водятся в пустыне, если вообще их можно встретить где-либо, кроме Йеллоустоуна[14 - Йеллоустоунский национальный парк.].

Ромстед пожал плечами. Все это, конечно, очень подозрительно, но, скорее всего, не имеет особого значения. Осла на дороге могли сбить машиной или грузовиком, а потом оттащить сюда, чтобы не мешал. Ромстед направился обратно к машине, на всякий случай поглядывая себе под ноги. Он успел сделать всего несколько шагов, как вдруг заметил какой-то металлический предмет и поднял его. Это был небольшой алюминиевый колпачок, вид которого вызвал у Ромстеда нервную дрожь еще до того, как его взгляд наткнулся на другой предмет, лежащий на земле, — тонкую полоску шпона той же длины, что и сигары «Упманн». И хотя она сплющилась и слегка выцвела на солнце, не оставалось ни малейшего сомнения, что это такое.

Господи, что делал старик здесь, рядом с трупом бурро, — если предположить, что он уже валялся здесь, когда он приезжал сюда? И где цилиндр от сигары? Ромстед вернулся к пиршественному столу стервятников и принялся изучать дюйм за дюймом землю, в надежде найти хоть малейшую зацепку, которая подскажет, где искать ответы на все эти многочисленные загадки. Несколько раз он натыкался на следы каблуков, однако земля была слишком твердой, чтобы определить, принадлежали ли они одним и тем же ботинкам. Солнце палило нещадно, и пока Ромстед не отошел от скелета, он едва мог дышать от невыносимой вони. Совершенно ясно, что бурро сюда не притаскивали — нигде не осталось следов от колес, но Ромстеда интересовало другое. Прошло целых десять минут, пока он сделал еще одну находку; на этот раз это был не цилиндр от сигары, но Ромстед уже знал, что не найдет его, и догадывался почему.

Это была полоска пластика или пропитанного парафином картона чуть более дюйма длиной и около дюйма шириной, слегка изогнутая с одного конца, зазубренная и опаленная по краям. Глядя на этот ошметок, Ромстед мог себе представить только гильзу от дробовика или динамитную шашку, но судя по маркировке, полоска имела другое происхождение. На завившемся конце стоял значок «плюс», а на другом, оборванном и обугленном, можно было разобрать строчные буквы: «fcb». Есть ли в английском языке слова, оканчивающиеся на «fd»? Ромстед не сумел припомнить ни одного. Он сунул пластинку в карман рубашки.

От трех банок из-под пива было еще меньше толку. Ромстед нашел их, когда находился уже в пятидесяти ярдах от бурро. Они случайно привлекли его внимание, когда на них упал луч солнца. Он подошел к ним. Банки были новыми и блестящими, их недавно опорожнили и связали друг с другом коротким куском мягкой медной проволоки, наподобие самодельной погремушки для ребенка, которую можно таскать за собой. Ромстед извлек банки из куста полыни и недоуменно покачал головой.

Все это не имело никакого смысла. Банки свидетельствовали лишь о том, что здесь на протяжении нескольких дней находились нормальные люди, а не какие-то особенные существа, добывающие себе пропитание из воздуха — вроде орхидей или лишайников. Однако оба этих факта Ромстед уже установил, когда наткнулся на колпачок от сигарного цилиндра. Зашвырнув банки обратно в кусты, он вернулся к машине и снова поехал к дому. Одно из двух: или они увезли весь мусор с собой — в таком случае ему ничего не удастся найти; или же оттащили подальше от дома, а потом сожгли или закопали.

Оставив машину в тени деревьев на заднем дворе, Ромстед отправился на поиски мусора, прихватив с собой бинокль. Поначалу земля была ровной, но примерно через двести ярдов начался подъем. Вскарабкавшись по невысоким уступам наверх, Ромстед повернулся, приставил бинокль к глазам и осмотрел плоский участок между домом и тем местом, где он сейчас находился. Ничего. Он прошел еще немного вперед вдоль одного из извилистых оврагов. Пот заливал лицо. Начинала мучить жажда, и Ромстед пожалел, что не напился вдоволь перед тем, как отправиться сюда. Из зарослей полыни выскочил заяц и вприпрыжку умчался прочь. Чуть севернее над скалистой грядой поднимались колеблющиеся волны раскаленного воздуха. Спустя полчаса, когда Ромстед отошел от дома уже на добрых четверть мили, он наконец нашел то, что искал.

Глубокий и узкий сток — шириной всего в шаг и глубиной футов в двенадцать — ответвлялся от одного из оврагов, а на его дне, наполовину прикрытые сухими кустами перекати-поля, виднелись остатки костра, груда почерневших жестянок и битых бутылок. Ромстед отыскал место, где можно было спуститься в овраг, и полез в этот узкий сток.

Втиснувшись в него, он окунулся в жаркую духоту и двинулся вперед, сбивая по пути засохшие шарики перекати-поля.

Отыскав короткую палку, оставшуюся от костра, Ромстед принялся ворошить кучу, разделяя и сортируя ее содержимое. Все надписи на банках обгорели, но по крайней мере дюжина из них была из-под консервов, — крышки на них удалили механическим консервным ножом. К ним прибавилось семь жестянок от сока с пробитыми крышками и сорок пять банок от пива. Откладывая в сторону пивные банки, Ромстед остановился в замешательстве. Девять из них оказались связанными короткими кусками медной проволоки — три в одной связке и шесть в другой; точно как те, найденные им на пустыре.

Ромстед отбросил их в сторону. Над этой загадкой можно будет поломать голову и потом. В куче обнаружилось несколько помятых подносов из алюминиевой фольги — видимо, от какой-то замороженной еды, баночка от горчицы и банка от соленых огурцов, а также осколки двух бутылок, скорее всего из-под виски. Потом Ромстед извлек большую пряжку. Она почернела от огня, а то, к чему ее крепили, сгорело полностью. Затем он выудил короткий кусок медного провода с сплавившейся изоляцией. И снова пряжка, той же формы и того же размера, еще несколько обрывков провода, и наконец в самом низу он нашел то, что искал, — цилиндрические футляры для сигар. Они были сплющенными, помятыми, обожженными со всех сторон, однако не оставалось никаких сомнений, что они от сигар «Упманн». На некоторых можно было прочитать даже несколько букв. Всего их набралось двадцать три. Ромстед отшвырнул палку и выпрямился.

Невозможно определить, сколько людей побывало здесь и не курил ли кто-нибудь из них сигары, как и его отец. Но даже в этом случае, судя по количеству банок, они должны были прожить здесь около пяти дней. Очевидно, они привозили с собой все необходимое, включая холодильник и плиту; тогда возможно, что та машина, что потяжелей, была походным пикапом. Надежды на то, что кто-то заметил их, пока они находились здесь, почти не было. Это место нельзя разглядеть с дороги. Однако кто-нибудь мог видеть, как они приезжали или уезжали отсюда. Теперь надо как можно быстрее сообщить о своей находке Брубейкеру, чтобы тот начал опрашивать людей, регулярно пользующихся этой дорогой. Ромстед выбрался из оврага. Его лицо заливал пот, рубашка прилипла к телу.

Он направился к дому, но не успел сделать и нескольких шагов, как увидел, что на большой скорости к дому неслась машина. Спрыгнув обратно в овраг, Ромстед поднял висевший на шее бинокль. Спортивная машина. Он не успел толком разглядеть ее, как она скрылась из виду за деревьями. Оставалось только дожидаться, когда машина снова выедет на открытое место у дома. И через минуту Ромстед узнал «порше» Боннера.

Резко затормозив, Лью Боннер собственной персоной вывалился из машины и стремглав помчался к дому, прижался к простенку между окнами, и тут Ромстед разглядел у него в руке плоский автоматический пистолет. Боннер не увидит его машину, пока не завернет за угол. Пот слепил глаза, так что ему пришлось опустить бинокль, чтобы протереть их. Когда он снова поднес его к глазам, Боннер скользил вдоль стены, намереваясь заглянуть в окно кухни.

Потом он поднялся на крыльцо и толкнул дверь, вошел внутрь. «Да, этот парень не из трусливых, — подумал Ромстед, — не боится, что кто-то поджидает его внутри, чтобы размозжить башку. Для этого требуется недюжинная смелость или дикая, ослепляющая ярость». Он уже обратил внимание, что Боннер одет в темный костюм, белую рубашку и галстук; видимо, приехал прямо с похорон сестры.

Появившись с другой стороны дома, Боннер размашистым шагом приблизился к взятой напрокат машине, открыл дверцу и наклонился. «Изучает регистрационную карточку», — решил Ромстед. Верзила выпрямился, держа в руке карту округа Стедман. С минуту он разглядывал ее, потом швырнул обратно на сиденье и опустил пистолет в карман пиджака. Он подошел к амбару, не найдя там ничего достойного своего внимания, направился к курятнику и заглянул внутрь. Оглядев пустырь, Боннер зашагал в сторону холмов и оврагов — туда, где находился Ромстед.

«Вряд ли он по мою душу, — решил Ромстед, — если только не рехнулся от бешенства и не перестал соображать, но все-таки стоит убедиться в этом до того, как он нависнет надо мной со своей пушкой. Лучше иметь с ним дело на открытом пространстве где-нибудь на расстоянии ярдов пятидесяти, чтобы можно было успеть убрать с дороги задницу». Ромстед сделал вид, будто только что выбрался из оврага, и направился навстречу Боннеру. Заметив его, Боннер не потянулся к пистолету, а только ускорил шаг, потом побежал вверх по склону в сторону уступа, на котором находился Ромстед. Он добежал до вершины, сбавил скорость и, перейдя на шаг, раздраженно закричал:

— Ромстед! Какого черта вы тут делаете?

— То же, что и вы, — отозвался Ромстед. Они были ярдах в двадцати друг от друга, когда произошло нечто неожиданное. Откуда-то справа, со скалистой гряды, донесся треск ружейного выстрела. Боннер неестественно дернулся, повернулся вокруг оси и, потеряв равновесие, начал падать. Раздался еще один выстрел, и тело Боннера содрогнулось в падении. Ромстед нырнул в спасительный овраг. Он скатился на дно и, пока отплевывался от забившей рот пыли и протирал глаза, услышал еще один выстрел.

Овраг был добрых семи футов глубиной, так что, пока невидимый стрелок сидел в засаде, Ромстед находился в относительной безопасности. Он решил затащить тело Боннера сюда — если только ему удастся определить, где оно находится. И тут он заметил рукав темного костюма. В этом месте склон оказался покруче. Он ухватил руку, намереваясь потянуть ее вниз, и в этот миг наверху раздался очередной выстрел. Ромстед потянул на себя. Голова и плечи Боннера свесились через край оврага, а из развороченного горла хлынул поток пенящейся, ярко-алой крови.

Ромстед зажал рот рукой и едва успел отскочить в сторону, чтобы не испачкаться кровью. Когда тошнота прошла, он почувствовал холодную, слепую ярость. Он одной рукой ухватился за торчавший корень, подтянулся, а другой шарил в правом кармане Боннера. Теперь пистолет был у него, но стал скользким от крови, и когда Ромстед, съехав обратно на дно оврага, потянул затвор на себя, тот выскользнул из рук. Ромстед подобрал оружие, покрытое месивом из крови и пыли, и передернул затвор.

Ромстед полез вверх по покатой стенке оврага, пока его голова не показалась на поверхности, скрытая зарослями полыни. Стрелок засел за холмом не менее чем в двухстах пятидесяти ярдах. На таком расстоянии пистолет так же бесполезен, как рогатка, но если этот сукин сын захочет спуститься, чтобы полюбоваться на свою работу и заодно прикончить спрятавшегося беззащитного свидетеля, то его будет ждать неожиданный и последний в жизни сюрприз.

Минуты тянулись медленно. За холмом не наблюдалось никакого движения. Ромстед вытер пот с лица, и от его руки на лбу остался пахнувший кровью и пылью след. Подняв бинокль, он внимательно осмотрел окрестность и не увидел ничего, кроме полыни и потрескавшихся от жары камней. Потом услышал звук заводимого где-то за грядой мотора. Машина отъехала, и звук затих вдали. Ромстед повернулся, чтобы рассмотреть пустырь за домом, и несколько минут наблюдал за удлиняющимся шлейфом пыли, поднимавшейся с дороги вслед за невидимой машиной. Набирая скорость, она удалялась к югу.

Он знал, что это могло быть ловушкой. Если их было двое, то один мог остаться, чтобы подстрелить Ромстеда, когда тот появится на открытом месте. Однако это маловероятно. Ромстед с каждой минутой проникался убеждением, что стрелок находился поблизости все то время, пока он расхаживал тут между холмами, и уж конечно мог убить его сколько угодно раз. Но почему тогда он убил Боннера?

Ромстед выбрался наверх в том месте, где овраг был не таким глубоким. У него дрожали колени, свело мышцы спины, когда он ступил на открытое место и направился к дому. Пройдя ярдов сто, он почувствовал облегчение.

Подъехав к воротам, Ромстед обнаружил, что забор с одной стороны исчез. Очевидно, Боннер протаранил его машиной. Пыль, поднятая уехавшим стрелком, давно осела, а других машин не было видно. Он вырулил на дорогу; колеса пробуксовали на месте, когда он выжал до отказа газ и рванул в город.


ГЛАВА 8

— Если бы вы, два проклятых тупоголовых… — Брубейкер запнулся, подыскивая словечко пообиднее, потом, разозлившись на тщетность собственных усилий, бросил это занятие. Он взял со стола сигару и принялся сдирать с нее целлофан. — Боннер был бы сейчас жив, так нет — ему надо было идти напролом, как недобитому носорогу. И если вы, черт бы вас побрал, сможете назвать какую-нибудь причину, почему вас тоже не прикончили, то я с радостью поцелую вам задницу. Каждый из четырех картечных зарядов, всаженных в Боннера, был смертелен, и этот гребанный снайпер с такой же легкостью мог бы уложить вас уже вторым выстрелом, вместо того чтобы палить в человека, который был мертв еще до того, как упал. Или он сомневался, что сможет попасть в такую мелкую цель, как вы, с двухсот пятидесяти ярдов? Это при том, что убийца целился с упора лежа, через двенадцатикратный оптический прицел, и с такого расстояния все пять картечин из самодельных патронов могли запросто угодить вам в глаз.

— Я не знаю, чем он там стрелял, — развел руками Ромстед. — Знаю только, что было чертовски жарко и что он отличный стрелок. И потом, я уже говорил вам, он мог пристрелить меня в любой момент, пока я там околачивался. Должно быть, он все время находился поблизости и видел, что я обнаружил их мусорную кучу и футляры от сигар… — Ромстед махнул рукой в сторону стола Брубейкера, где были навалены в кучу запачканный кровью и пылью пистолет Боннера, его собственные показания — уже отпечатанные и подписанные, несколько закопченных алюминиевых цилиндров, написанное от руки письмо и еще какие-то бумаги, а также плоский пластиковый пакетик с героином. — Понятия не имею, почему он не застрелил меня, знаю только, что ему был нужен именно Боннер.

Шел уже пятый час. Ромстеду пришлось с полицией съездить на то место, которое — как ему теперь стало известно — называлось ранчо «Старый Ван Сикль». Брубейкер вместе с другим помощником шерифа обыскали холмы, из-за которых велась стрельба, и местность за ними и нашли несколько отпечатков ног, следы от пикапа или джипа, но не обнаружили гильз. Стрелок забрал все четыре с собой, потому что они — как определил Брубейкер — были самодельными и, вполне возможно, подходили к какому-то запрещенному законом образцу оружия. Незачем оставлять такую улику на месте преступления. Через пустырь к задворкам дома подъехала «скорая помощь», в нее на носилках перенесли окровавленное тело Боннера, выглядевшее каким-то съежившимся и смятым. Ромстед проводил полицейских к мусорной куче, а когда они вернулись в участок, подробно обо всем рассказал и подписал свои показания. Он чувствовал, что кожа на лице здорово обгорела. Пропитанная потом одежда уже просохла и теперь при каждом движении терла тело.

— Лично я считаю, — заявил Брубейкер, — что они позвонили Боннеру сегодня утром и заманили на ранчо, потому что он сорвался с места прямо с похорон сестры, даже не переодевшись. Но теперь мы этого уже никогда не узнаем. Как и то, о чем таком он разузнал в Сан-Франциско или о чем — как они боялись — мог бы узнать. В этом-то и состоит вся прелесть ситуаций, когда дилетанты берутся показать полиции, как надо браться за дело. Господи, разумеется, они не просиживают свои задницы до онемения конечностей, не тратят уйму времени на составление отчетов — как безмозглые копы, и даже не утруждают себя тем, чтобы ставить кого-нибудь в известность о своих намерениях. — Брубейкер выдернул сигару изо рта, словно собирался в сердцах швырнуть о стену, но выругался и снова вставил ее между зубами.

— Но ведь он отдал вам письмо, — сказал Ромстед. — Когда оно пришло и, главное, что в нем говорится?

— Письмо мы получили вчера утром, — ответил Брубейкер. — Можете прочесть, поскольку оно имеет отношение к вашему отцу. — Он вытащил письмо из беспорядочной кучи на столе и передал Ромстеду.

Оно было написано шариковой ручкой на листе дешевой бумаги. Ромстед прочел письмо.


«Дорогая Джери!

Для одного человека тут вполне достаточно, при нынешних обстоятельствах это все, чем я могу поделиться с тобой. Но ты легко достанешь себе еще в том месте, где — как я тебе говорила по телефону — я это припрятала, т.е. в машине старика. Ради Бога, больше не звони сюда. Если я еще раз скажу, что ошиблись номером, он догадается, кто это. А если он заподозрит, что я знаю, где ты, то выбьет это из меня; и не думай, что он не посмеет или не станет этого делать.

Дебра».


Глубоко вздохнув, Ромстед положил письмо на стол:

— Значит, он все-таки выбил это из нее. Брубейкер уныло кивнул в ответ:

— А что показала экспертиза? Наркотик был разбавлен?

— Да. Но она все равно умерла от передозировки. И, похоже, она не сама себя ширнула.

— Нет, — подхватил Ромстед. — Конечно нет. Если отрава находилась в машине, где-то за подушками сидений, то комод — лишь инсценировка. А в таком случае и все остальное — тоже. Они там ее и поджидали. Они знали, что наркоманка в конце концов появится в том месте, где есть наркотик. А вы узнали номер телефона?

— Мы иногда тоже думаем о таких вещах, — устало ответил Брубейкер. Он взял другой лист бумаги. — Джери вернулась домой в прошлый вторник и наверняка привезла с собой достаточно зелья, чтобы поддерживать тонус в течение нескольких дней, но к понедельнику у нее началась легкая ломка. Вечером того же понедельника, после того как Боннер ушел на работу, по этому номеру в Сан-Франциско с интервалами от двадцати до тридцати минут было сделано пять междугородных звонков. Возможно, несколько раз трубку брал мужчина, а может, и сама Дебра, но он все еще был дома, и ей приходилось говорить, что ошиблись номером. Боже милостивый, до чего надо докатиться, чтобы звонить домой человеку, который ищет тебя, чтобы убить! Вот что значит быть наркоманом. — Покачав головой, Брубейкер продолжил:

— В любом случае, на пятом звонке они с Деброй должны были переговорить, и Дебра сообщила о запасе, который спрятала в машине вашего отца, и, возможно, пообещала прислать еще, если сможет.

Мне кажется, тогда вечером Джери еще не думала забираться в дом, но тридцать часов ломки — и у нее отпали все сомнения. В таком состоянии она запросто могла взять штурмом Форт-Нокс[15 - В Форт-Ноксе хранится золотой запас США.], вооружившись бананом. И в среду, где-то после двух ночи, как только Боннер заснул, она направилась туда. А тем временем Дебра подвергалась обработке и рассказала обо всем; так что этот тип уже ждал Джери. Хотя конечно же не догадывался о письме.

Полиция Сан-Франциско узнала имя и адрес в телефонной компании. Дж. Л. Стэйси — имя скорее всего вымышленное; меблированные комнаты рядом с Норт-Бич. Когда они приехали туда, пташки бесследно упорхнули. Разумеется, Боннер не мог об этом знать; мне кажется, он действовал вслепую, пытаясь отыскать кого-нибудь, кто знал что-то о Дебре.

Да, кстати, раз уж у нас зашла речь о телефонных звонках, те два, что сделал ваш отец… — Брубейкер извлек из свалки на столе еще один листик. — Шестого июля в семь утра Винегаарду и десятого июля в десять пятнадцать Рихтеру, — он звонил по своему домашнему телефону. Так что, чем бы он там ни занимался у «Ван Сикля», в понедельник ваш отец вернулся домой, а потом уехал Бог знает куда, пока утром двенадцатого не появился в банке.

— Никуда он сам не ездил, — заявил Ромстед. — Его увезли. Похитили.

Брубейкер встал и принялся нервно расхаживать по кабинету.

— Боже ты мой, неужели я похож на сводника или клоуна, откусывающего головы цыплятам между номерами! Послушайте, Ромстед, киднеппинг — федеральное преступление, и если бы у нас имелось хоть малейшее доказательство, что мы имеем дело с киднеппингом, то непременно обратились бы в ФБР. На самом деле я говорил с ними, но после разговора с Рихтером они сказали, чтобы я не валял дурака. Должно быть, решили, что у меня поехала крыша. А Рихтер, уж поверьте мне, здорово позабавился. Говорит, что собирается записать всю эту историю на память. Сначала у него побывал Сэм Боллинг, затем полиция Сан-Франциско, потом вы, потом ФБР и наконец я.

Так что, может быть, я и ошибался, подозревая вашего отца в торговле героином, но в любом случае я не имею ни малейшего представления, что он делал на ранчо «Старый Ван Сикль» или на что употребил эти двести пятьдесят тысяч долларов. Нет никаких доказательств, что его возили туда насильно. Да и как, черт побери… — Брубейкер рухнул в кресло и хлопнул ладонью по столу. — Как, черт побери, скажите мне на милость, его могли похитить, если он сам пришел в банк за деньгами — к тому же один?

— Не знаю, — ответил Ромстед. — Но собираюсь разузнать. — Он встал.

— Что ж, воля ваша, я не в силах что-либо запрещать вам. А вы слышали старую байку об охотнике, который выслеживал тигра в джунглях?

Ромстед кивнул:

— Да, слышал.

— Так вот, на вашем месте я бы почаще оглядывался. Следы другого тигра могут оказаться гораздо ближе, чем вы думаете.


Ромстед вернулся в мотель и позвонил Майо. Она схватила трубку после первого же звонка, и, услышав ее голос, он вздохнул с облегчением.

— Я целый день не находила себе места от беспокойства.

— Но не до такой степени, чтобы не пойти прогуляться с другим мужчиной. Я пытался дозвониться до тебя где-то около одиннадцати.

— Вот черт, что за невезение. Я как раз спускалась за почтой. Всего минут на пять. Ты нашел, что искал?

— Да. Но там сейчас никого нет, и теперь не узнаешь, кто они. — Он не собирался пугать ее. — Все подробности при встрече. Я еще точно не знаю, каким рейсом прилечу, поэтому не строй планов насчет цветов и улыбок в аэропорту. Постарайся не отходить далеко от телефона, я позвоню, как только вернусь в город. Думаю, еще до десяти вечера.

— Ты сейчас едешь в Рино?

— Сразу же после того, как поговорю с миссис Кармоди.

— Ага! Это из-за нее ты не взял меня с собой?

— Ты просто свихнулась на сексе! Тебе необходимо показаться врачу.

— Возможно, я так и сделаю, если ты когда-нибудь вернешься домой. Но пока ты будешь в гостях у пассии своего отца, постарайся не забывать об эдиповом комплексе[16 - Древнегреческий царь Эдип по неведению женился на своей матери.].

— Черт, ты только пораскинь мозгами, как можно такое сравнивать!

— Поосторожнее там, Эрик!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.