железнодорожных путей, будет найден, пусть даже мертвецки пьяным дрыхнет
на дне водопроводного колодца или в каком-нибудь вагоне, стоящем на
запасном пути.
Но Мустафе не имело смысла помогать Дорогину, излишне напрягая своих
людей. Он и так делал то, что делал редко, - доброе дело, оказывая помощь
незнакомому человеку.
- Где его можно найти? - спросил Дорогин. Татары не слышали его
вопроса, они смотрели на Мустафу. Тот чуть заметно кивнул, мол, если
хотите, скажите, если нет, вы не обязаны.
- Он бывает в тупике, бомжи там кашу на угольях варят. Украдут уголь
у шашлычников и кашу варят.
- Где тупик? - спросил Дорогин.
- Проведи, - сказал Мустафа.
Он, простоявший не один год на вокзале, умел чувствовать людей и
понимал, что Дорогин пришел сюда не со злом, не с корыстным интересом.
Муму махнул Белкиной рукой.
- Можно идти? - спросила она, проходя так близко от татарина, что
чуть не коснулась его плечом, но именно "чуть". Варвара знала, как следует
дразнить мужчин, уже раскатавших на нее губу.
Татарин поцокал языком.
- Какая ты мягкая!
- Губозакаточную машинку себе купи, Мустафа, - сказала журналистка и
скрутила нижнюю пухлую губу в трубочку.
Мустафа не обиделся на выходки Белкиной, он был выше этого. Его
нельзя было ни обидеть, ни спровоцировать на драку. Он был поставлен
следить за порядком, и чувство долга для него было превыше всего. К тому
же к красивым женщинам он испытывал слабость.
- Хороша, - проговорил Мустафа, и четки в его руках заскользили
энергичнее.
"Колоритный тип, - подумала журналистка, - его можно в кадре
показывать минуту, и скучно не будет, несмотря на каменное выражение лица.
Есть все-таки в восточных людях особый шарм, недоступный европейцам. Не у
всех, но если уж есть, то есть. Ни красота, ни сила, а именно шарм, такой
же запоминающийся, как запах экзотических цветов."
Теперь Белкина всецело полагалась на Дорогина. Раз тот взялся
разыскать Абебу, значит, будет искать, пока не отыщет. Татарин, который
вел их к тупику, ни разу не оглянулся, не поинтересовался, идут следом его
подопечные или нет. Он выполнял приказ Мустафы, а все остальное его не
интересовало. Жизнь приучила его действовать только так.
- Варвара, мне кажется, мы на правильном пути, - шептал Дорогин.
- Так не бывает, - шепотом отвечала Белкина, - с самого начала всегда
не получается, а успех приходит тогда, когда его не ждешь.
- Я везучий, - Дорогин сжал ее локоть, - ты же знаешь.
- Именно это меня и беспокоит, - отвечала Варвара. - Если человеку
часто везет, тем больше шансов, что ему не повезет в дальнейшем. В конце
концов ты из везунчика должен превратиться в неудачника.
- Я не из тех мужчин.
- Хотелось бы в это верить.
Перрон кончился, и татарин, не останавливаясь ни на секунду, соскочил
на рельсы, зашагал рядом со стоявшим поездом. Дорогин тоже спрыгнул.
Белкина никак не решалась спуститься с высокой платформы. Сегодня она
надела юбку, не предполагая, что придется преодолевать такие высокие
препятствия.
- Прыгай, - предложил Муму.
- По-моему, ты меня недооцениваешь, Сергей. Если ты носишь на руках
Тамару, то это не значит, что сумеешь удержать и меня.
Дорогин лишь снисходительно улыбнулся.
- Ты не знаешь, какая во мне сила.
- Я тебя, мужик, за язык не тянула.
Белкина стала на самом краю платформы и, слегка качнулась вперед,
понимая, если Дорогин ее не удержит, то они вдвоем разобьются о рельсы.
Дорогину с трудом удалось удержать падающую Белкину. Веса в ней было никак
не меньше девяноста килограммов. Мягкая, вместе с тем упругая грудь,
буквально обволокла его голову, соски оказались где-то в районе затылка.
Задержав дыхание, Муму поставил Белкину на рельсы.
- Да, правду говорят, хорошего человека должно быть много.
- А очень хорошего - очень много. Я не дрезина и не локомотив, чтобы
по рельсам ездить. Мама меня не для этого рожала. Смотри, мы сейчас
провожатого потеряем.
Татарин уже подбирался к концу состава. Пришлось припустить. Белкиной
сделалось по-настоящему страшно. Рельсы перекрещивались, виднелись
переводные стрелки. Понять, куда идет какая колея, было сложно. А с
вокзала и на вокзал шли поезда. Попробуй пойми, куда несется эта стальная
громадина! Поэтому журналистка инстинктивно схватила Дорогина за руку,
будто он мог уберечь ее от напасти.
Татарина-провожатого они увидели, когда тот сворачивал за угол
невысокого желтого строения. Еще секунд пять, и они не знали бы, куда идти.
- За ним! - Дорогин потащил Белкину за собой.
Он тоже с трудом ориентировался, куда какой состав движется.
Между бетонным забором и глухой стеной здания, в каких-то ста метрах
от привокзальной площади, существовал иной, нежели привычный московский,
мир. Белкина тут же придумала ему определение - антимир.
На темно-красных пластиковых ящиках из-под "Пепси-колы" кружком
сидели бомжи. Костер они развели в металлическом диске от колеса
грузовика. Открытым огнем не пользовались, жгли древесный уголь.
Один из бомжей, пригнувшись к самой земле, стоя на четвереньках, дул
изо всех сил, поддерживая процесс горения. Дорогин не успел осмотреться,
как провожатый исчез, и они вместе с Белкиной остались в компании бомжей.
Встретили их тут нельзя сказать чтобы приветливо, но и подальше пока не
посылали, смотрели настороженно. В глазах голодных, еще не успевших
напиться с утра людей читался лишь один вопрос: денег дадите?
- Вот тут бы нам и пригодились мои пустые бутылки, - прошептала
Белкина на ухо Дорогину.
Журналистка тут же ощутила перемену, которая произошла с Сергеем.
Если раньше рядом с ней был галантный мужчина, то теперь - настоящий зек.
Глаза словно остановились, пальцы гнулись сами собой в разные фигуры,
приличные или нет, Варвара не знала.
- Здорово, - Дорогин присел на корточки возле импровизированного
очага и взглянул в кастрюлю. Там булькало малоаппетитное месиво, и, если
бы Дорогина с Белкиной предварительно не предупредили, что это каша, сами
об этом они не догадались бы.
- Здорово, - пробурчал один из бомжей. Только сейчас Белкина
разобрала, что среди грязных, не столько оборванных, сколько перепачканных
в побелку и пыль, личностей затерялись две женщины. Их выдавало даже не
отсутствие растительности на лице, а то, что они были в юбках. Обе
бомжички сортировали то, что мужики притащили с привокзальных помоек. Из
большого черного полиэтиленового пакета, украденного неподалеку от
закусочной с "хот-догами", они выбирали то, что могло быть съедено, и
каждый раз радовались, если им удавалось обнаружить хотя бы небольшой
кусок сосиски, перепачканный кетчупом.
- Мужика одного ищу, - глядя на дышащие жаром угли, сказал Дорогин.
- Каждый кого-нибудь ищет, - философски заметил бомж интеллигентного
вида.
Другие предпочитали молчать. Мало ли кто к ним наведался: может,
следователь, может, бандит, а может, человек из ФСБ. Бомжи - народ такой,
торчат на одном месте, многое запоминают, на них не обращают внимания. Вот
они и становятся свидетелями преступлений. Бомж в городе - то же самое,
что солдат, замаскировавшийся в лесу.
- Его ищу, - Муму развернул бумагу с портретом Абебы.
Несколько грязных рук сразу же потянулись к цветной распечатке. Но
завладеть ею Дорогин бомжам не дал, честно говоря, побрезговал. Раздались
шепотки, но бомж интеллигентного вида тут же вскинул руку. С его мнением
здесь считались, все-таки он был кандидатом наук и его перу принадлежали
два вузовских учебника по русской истории.
- Ты, мужик, чего народ смущаешь? - сказал кандидат наук, потирая
нечесаную бороду. - Ты лучше сразу скажи, зачем ищешь, иначе тебе никто
про эфиопа не скажет.
Послышалось одобрительное хмыканье.
- Я не просто спрашиваю, - пожал плечами Дорогин, - я могу заплатить
тому, кто первый найдет Абебу.
Тут уж авторитет интеллигента не мог помочь. Сразу же Дорогину
наперебой принялись предлагать всякие варианты. Кто-то говорил, что хоть
сейчас готов повести его к Абебе, кто-то убеждал, что эфиопа нужно искать
совсем не на Белорусском, а на Киевском вокзале. Женщины же убеждали
Дорогина, что Абеба спит сейчас в водопроводном люке.
Муму по очереди заглядывал в мутные глаза бомжей, предлагающих ему
помощь, и каждый раз убеждался, что эти люди не знают, где Абеба, им лишь
хочется завладеть деньгами, которых он еще даже не показал. И понял, что
начнется настоящая свалка, если он достанет купюру.
- По-моему, тут что-то не в порядке, - зашептала Белкина, - еще
немного, и они нас съедят, растерзают.
- Погоди, - прошипел Муму, - в любой структуре следует говорить с
главным, - он подмигнул кандидату исторических наук и кивнул: мол, если
толк выйдет, деньги дам тебе.
- Тихо! - гаркнул бомж, поднялся и вытер руки о довольно чистые
штаны. - Зачем тебе Абеба?
- Он не мне нужен, его эта женщина ищет. В глазах кандидата появилось
озорное выражение. Он готов был расхохотаться, представив себе хоть на
секунду, что Абебу может разыскивать такая шикарная женщина, как Белкина.
- Тогда почему она с тобой, а не одна? - строго спросил он Дорогина.
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Круз Андрей
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Акунин Борис