Чтение 12–й страницы книги ~Устранители~

комнатной пальмы.

- Спасибо, - сказала девушка, потом поднесла стакан ко рту и пригубила.
Затем улыбнулась и выплеснула содержимое на пальму.

- Ладно, милый, - кивнула она, - на сегодня хватит. Можешь не
волноваться.

- А зачем ты это сделала? - полюбопытствовал я.

- Умные книжки уверяют, что алкоголизм наследуется, а я время от времени
это проверяю... особенно с тех пор, как окончательно выяснила, что мой
обожаемый папочка промышляет наркотиками.

- Я никогда не говорил...

Она пропустила мои слова мимо ушей.

- Или я возвожу на него напраслину? Быть может, он только дает указания,
а сам к этому зелью не прикасается... не хочет замарать свои холеные
наманикюренные ручки. В таком случае, конечно, это меняет дело. Это просто
замечательно!

Она заметно качнулась, выпрямилась, потом продолжила уже совершенно
другим тоном:

- О, черт, кажется, я все-таки наклюкалась. Я выгляжу, как пугало, да?

- Нет, но расческа не помешала бы.

Мойра потянулась к растрепавшейся шевелюре.

- Чертова грива, совсем не слушается. Я вернусь через минутку. Подожди
меня, чтобы вынести тело и оживить его черным кофе.

Она взяла меня за запястье и посмотрела на циферблат наручных часов.

- Господи, да уже завтракать пора! Ой, даже тошно подумать о еде!

Мы приехали сюда на моем грузовичке. Хотя он и уступал в благородстве ее
"мерседесу". Шейху в нем было гораздо удобнее. Мысль о том, что я не
разделяю ее восторга по поводу того, что Шейху будет удобно среди моих
постельных и походных принадлежностей, явно не приходила в голову Мойры.
Когда она вернулась, второй раз за сегодняшний вечер поправив
разлохматившиеся волосы, мы спустились на лифте, вышли на стоянку и
забрались в грузовичок.

- Где ты хочешь пить кофе? - поинтересовался я. Она на миг призадумалась.
Потом спросила:

- А у тебя в кузове есть кофе? И походная плита?

- Да. Есть даже вода, - ответил я. - Но ты, по-моему, одета не для
пикника. Мойра устало привалилась ко мне.

- Что-то ты только и беспокоишься о моем платье, - сонно пробормотала
она, потом мечтательно хмыкнула. - Ладно, сверни направо и езжай прямо. Я
скажу, куда ехать дальше...

Переход от бурлящего ночного Рино к безмолвной темной пустыне поразил
своей внезапностью. Я не успел и глазом моргнуть, как грузовичок уже катил
посреди унылого однообразного ландшафта, словно по поверхности Луны или
Марса, едва освещаемой просыпающимся на востоке светилом. Следуя указаниям
Мойры, я свернул на грунтовую дорогу, исчезающую вдалеке у неясных пологих
холмов. Когда уже ничто вокруг не напоминало о малейших признаках
цивилизации, я остановил грузовичок, заглушил мотор и выключил фары.

Особой влюбленности я не ощущал, но элементарная вежливость диктовала
необходимость хотя бы поцеловать даму, так что я потянулся к своей спутнице.
Мойра, однако, отстранилась и покачала головой.

- Это Фенн, да? - спросила она. Я едва различал ее чуть светлеющее в
полумраке лицо и устремленные на меня глаза.

- Что Фенн?

- Мужчина, которого я тебе указала. Это Джек Фенн. Ведь это он тебе
нужен, да?

- Не лезь не в свое дело. Мойра, - посоветовал я.

- Ты сказал, что тебе нет никакого дела до моего отца, и я поверила тебе.
Значит, ты охотишься за Фенном. Поэтому я и показала его тебе. Кстати,
милый, ты лишь совсем немножко выдал себя. Совсем чуть-чуть. - Она облизнула
губы. - Мне было... немного страшно следить за тобой. Ты вдруг стал похож на
ястреба или какую-то другую хищную птицу.

Внезапно она свалилась ко мне в объятия, зарыв голову у меня на груди.

- Господи, почему мы не можем быть самыми нормальными людьми, с
нормальными родителями? Почему все так гнусно? За что? Пусть тебе и вправду
нет дела до моего отца... Но если вдруг ваши пути пересекутся...

Да, черт возьми, девчушка рассуждала совершенно трезво. Она то и дело
ухитрялась попадать в самую точку. Я знавал немало профессионалов, которые
потратили бы добрую неделю на то, чтобы выжать из меня столько сведений,
сколько она выкачала за один лишь вечер. И самое забавное - чем больше она
выведывала, тем сильнее я убеждался, что она именно такая, какой казалась.
Какая-то детская наивность и непосредственность в расспросах Мойры заставили
меня поверить, что все мои подозрения на ее счет были необоснованны.

Вдруг она выпрямилась и уставилась в ветровое стекло.

- Что случилось?

- Кролик! - проговорила она. - Смотри! Я взглянул в указанном направлении
и заметил лугового кролика, суетившегося в редком кустарничке. Хотя солнце
еще не взошло, уже было достаточно светло. Мойра высвободилась из моих
объятий и потянулась к ручке дверцы.

- Что... - только успел произнести я.

- Я же обещала утром показать тебе кое-что, помнишь? У тебя есть бинокль?
Давай его быстрей сюда, пока я вытащу собаку.

Вулкан, а не девушка! Покопавшись за спинкой сиденья, я нащупал военный
бинокль с семикратным увеличением - из Европы я привез более компактный
новехонький "ляйц", но он существенно уступал в мощи своему допотопному и
громоздкому предку. Когда я спрыгнул на землю, Мойра уже извлекла Шейха
наружу - ценой нескольких отпечатков грязных лап на платье. Пока девушка
отряхивалась, пес лениво потянулся, являя собой довольно нелепое зрелище:
костлявый зад, устремленный в небо, и длиннющее тело, выгнутое, словно лук
Робин Гуда.

- Пойдем, - позвала Мойра. - Посмотрим, поймает ли он кролика.

Вид у нашей процессии был, должно быть, презабавный. Мойра возглавляла
шествие в туфлях на высоких каблуках, ведя на поводке совершенно несуразного
пса. Я осторожно ступал следом в мокасинах, держа в руках зачехленный
бинокль. Не знаю, спугнули ли мы того самого кролика, - кстати, на самом
деле это зайцы, а не кролики, - но вдруг впереди что-то хлопнуло и из травы
взметнулась серая тень. Мойра быстро присела и отстегнула поводок. Потом
обняла и тут же отпустила пса.

- Взять его. Шейх! - выдохнула она. - Возьми его, собачка!

Афган, похоже, и ухом не повел. Улепетывающий со всех ног кролик вовсе не
интересовал его. Пес немного постегал, принюхиваясь. Зачем он это сделал,
ума не приложу, ведь афганы, как я считал, преследуют добычу, полагаясь на
зрение, а не на обоняние. Может, никто не объяснил ему это...

В следующее мгновение Шейх плавно снялся с места и припустил вдогонку за
кроликом. Набирал скорость он как-то незаметно, как отходящий от станции
поезд, однако в считанные секунды он исчез из вида за ближайшим пригорком.

- Сюда! - позвала Мойра. - Вон на тот холм! Оттуда, я надеюсь, будет
видно.

Мы потащились наверх. Ходить по невадским пустыням - а может и по другим
тоже, не знаю - довольно колко. То и дело острые колючки впивались мне в
ступни, прокалывая насквозь тонкие подошвы кожаных мокасин. Каково
приходилось Мойре в ее чисто символических туфельках, мне даже думать не
хотелось. Когда мы, порядком запыхавшись, вскарабкались на вершину холма и
огляделись, то никого не увидели.

- Дай-ка мне, - сказала Мойра, забирая у меня бинокль.

- Вон он! - торжествующе заявила она несколько секунд спустя и вернула
мне бинокль. - Там, где сухое русло реки...

Пес и в самом деле был там. Просто мне и в голову не пришло искать его
так далеко. Невооруженным взглядом казалось, что он едва движется. Когда же
я поднес к глазам бинокль, у меня просто дух перехватило. Вам приходилось
слышать рассказы о красоте бега оленя? Это и впрямь захватывающее зрелище:
взрывная мощь, переливающиеся мышцы. Но афган мчался с такой скоростью,
которая ни одному оленю и не снилась; он скорее не бежал, а стлался и при
этом, похоже, не тратил ни малейших усилий.

- Он еще не разогнался, как следует, - послышался рядом со мной голос
Мойры. - Эти борзые могут делать шестьдесят миль в час. Сейчас он припустит
по-настоящему... Во! Он взялся за дело. Смотри!

Я даже забыл о ее присутствии. Потом спохватился и протянул бинокль.

- Нет-нет, смотри сам. Я уже не раз видела это. Я пока сяду и попробую
выковырять из ступней иголки. Скажи, когда он прикончит кролика.

Я перевел бинокль на кролика. Бедняга улепетывал со всех ног, верно,
сознавая, что ему пришел конец. А за ним безмолвно неслась удлиненная серая
смерть с вытянутой мордой и прижатыми ушами. Через мгновение все было
кончено: один щелчок челюстей, резкий взмах головы - и все... Я перевел дух
и отвернулся.

Мойра посмотрела на меня.

- Поймал?

- Да. Ужас! Она улыбнулась.

- Я же обещала, что ты не пожалеешь. - Ее лицо вдруг посерьезнело. -
Вообще это и в самом деле ужасно, но ведь именно для этого и созданы
афганские борзые. Там, у себя, они охотятся на газелей, но у нас-то газелей
нет, верно? Как же ему запретить? В конце концов, он больше ни на что не
годен.

Она натянула на ноги свои игрушечные туфельки.

- Пойдем к машине. Шейх еще там задержится. Можешь пока сварить кофе. -
Есть она не захотела. Я вытащил из кузова матрас и разложил на песке, чтобы
Мойра посидела, пока я колдую над портативной плитой. Потом мы потягивали
кофе и следили за солнцем, медленно выплывающим из-за горизонта.

- А ведь ты ее до сих пор любишь, да? - внезапно спросила Мойра. И тут же
добавила:

- Не притворяйся дурачком. Ты прекрасно понял, кого я имею в виду. Я
видела, как ты смотрел на нее там, на ранчо. На свою холодную принцессу.