услышал чьи-то шаги, на этот раз действительно услышал, тут уж он не мог
ошибиться. Он приподнял голову и увидел человека, который шел по тропинке
из города. Человек этот нес под мышкой ковригу хлеба и вел за собой на
веревке корову. Он то и дело вытирал пот с лица, куртку он перекинул через
руку - очень уж было жарко, но шея у него все же была дважды обмотана
толстым красным шарфом. Нагель лежал тихо и наблюдал за крестьянином. Вот
он перед нами, полюбуйтесь! Вот он, истинный норвежец, потомственный
хуторянин. Ха-ха! Уроженец здешних мест, соль земли, с ковригой под мышкой
и коровой, плетущейся следом. Ну и зрелище! Ха-ха-ха-ха-ха! Размотал бы
ты, с божьей помощью, о норвежский викинг, свой красный шарф да вытряхнул
бы из него вшей! Но тогда ты погиб бы, ты глотнул бы свежего воздуха и тут
же помер. И газеты оплакивали бы твою безвременную кончину и посвятили бы
тебе все свои страницы. И чтобы не допустить в дальнейшем повторения этой
печальной истории, либеральный депутат Ветле Ветлесен внес бы в стортинг
законопроект о строжайшей охране национальных паразитов.
в обратный путь, взвинченный и в дурном настроении. Нет, все-таки он
всегда оказывается прав, куда ни глянь - нигде ничего не увидишь, кроме
вшей, лежалого сыра и катехизиса Лютера. А горожане, эти обыватели средней
руки, замурованные в своих убогих домишках, недоедают, изо дня в день
торгуют зеленым мылом, медными гребешками и рыбой и тешат себя лишь водкой
да выборами. По ночам же, когда грохочет гром и сверкают молнии, они
трясутся в своих постелях и в страхе бормочут молитвы из сборника Юхана
Арендта. Покажите мне хоть одно исключение, скажите, возможно ли оно?
Подарите нам, например, хоть одно выдающееся преступление, махровый грех.
Я не говорю о мелких, мещанских грешках, нет, я имею в виду такое
бесстыдное распутство, от которого бы волосы стали дыбом, кровавое
злодеяние, королевский грех, исполненный чудовищной красоты ада! Ах, до
чего все ничтожно! Что вы думаете о выборах, сударь? Меня тревожит
положение в округе Бускеруд...
сутолоки, его настроение стало мало-помалу исправляться, он повеселел,
даже начал опять напевать себе что-то под нос. Да разве устоишь против
такой погоды! День выдался на редкость хороший, просто отличный, сияющий
июньский день. Весь городок утопал в солнце и сверкал, словно волшебный.
горечь исчезла, в сердце не было злости, и снова возник образ лодки из
благоуханного дерева с парусом из голубого шелка в виде полумесяца.
снова вышел пройтись, снова направился к морю, и снова множество мелочей
приводило его в восторг. Солнце садилось, резкий, слепящий дневной свет
был уже приглушен и мягко разливался по морской глади; ничто не нарушало
тишины, кроме звуков, доносящихся с кораблей, но и они стихали. Нагель
заметил, что на пристани то там, то здесь стали вывешивать флаги, да и на
многих домах города тоже, и вслед за тем вся работа в порту прекратилась.
бродил, очутился в конце концов у пасторской усадьбы и даже заглянул во
двор, потом снова вернулся в лес, продрался в чащу, где было уже совсем
темно, и присел на валун. Одной рукой он подпер голову, пальцами другой
барабанил по колену. Так сидел он долго-долго, быть может, целый час, а
когда наконец поднялся, солнце уже зашло, синяя дымка сумерек окутала
город.
всюду горели костры - их было, наверно, не меньше двадцати, они пылали,
как маленькие солнца. Залив кишмя кишел лодками, и на них то и дело
рассыпались красные и зеленые искры - это жгли бенгальские огни. С одной
из лодок, с той, в которой пели четверо гребцов, пустили даже несколько
ракет. На набережную высыпало множество людей, они прогуливались или
стояли группами, а пристань была просто черной от народа.
встречному и спросил, что означают эти костры и флаги. Тот взглянул на
Нагеля, сплюнул, еще раз взглянул и ответил, что сегодня двадцать третье
июня - канун Иванова дня. Вот оно что, канун Иванова дня! Ну конечно, так
оно и есть, ошибки тут быть не может, ведь нынче и в самом деле двадцать
третье июня. Подумать только, ко всему сегодня еще и ночь на Ивана Купалу!
Одна радость догоняет другую, канун Иванова дня, вот ведь какая штука!
Весело потирая руки, Нагель тоже поспешил на пристань и все повторял про
себя, что сегодня у него удивительно счастливый день.
подойдя поближе, заметил, что в группе молодых людей, с которыми стояла
фрекен Хьеллан, был и доктор Стенерсен, он, не долго думая, направился
прямо к нему. Нагель приподнял кепку, пожал ему руку и почему-то еще долго
стоял с непокрытой головой. Доктор представил его обществу; фру Стенерсен
тоже протянула ему руку, и он сел рядом с ней. Она поражала бледностью,
землисто-серый цвет кожи придавал ей болезненный вид, но она была очень
молода, едва ли старше двадцати лет. Она куталась в не по сезону теплую
накидку.
прервала его фру Стенерсен. - Быть может, вы нам что-нибудь споете?
музыкальных талантов.
мы как раз о вас говорили. Вы ведь играете на скрипке?
играю...
сияющими глазами:
как проснулся, у меня радостно на душе. Вот уже десять часов, как я словно
зачарованный. Представьте себе, меня буквально преследует видение: будто я
плыву в лодке из благоуханного дерева с голубым шелковым парусом в виде
полумесяца. Разве это не чудесно? Запах дерева я описать не могу при всем
желании, даже если бы умел находить точные слова... Нет, вообразите
только, я сижу в этой лодке и закидываю удочку, серебряную удочку...
Простите, но разве вы, милые дамы, не находите, что это... Не знаю, право,
как это выразить.
друга, как следует себя вести. В конце концов кто-то из них засмеялся, и
тогда, не зная жалости, все они громко расхохотались.
голубым парусом, но руки его слегка задрожали, хотя лицо сохраняло
спокойствие. Доктор, чтобы его выручить, сказал:
почему бы и нет? Дело ведь не в том, как вы это назовете. Я весь день
грезил наяву, а была ли это галлюцинация или еще там что-нибудь, - право,
не знаю. Началось это с самого утра; когда я еще лежал в постели, я
услышал, как жужжит муха, это было мое первое осознанное восприятие после
того, как я проснулся; потом я увидел, как солнечный луч вонзается в
комнату сквозь дырочку в шторе. И тут же меня охватило светлое, радостное
чувство. В душе моей возникло ощущение лета. Представьте себе еле уловимый
шелест растущей травы, и звук этот пронизывает ваше сердце... Вы говорите
- галлюцинации, - да, вероятно, я этого не знаю; но прошу обратить
внимание на мою особую восприимчивость в это утро, на то, что я услышал
жужжание мухи как раз в нужный момент и что именно в этот момент
достаточно было ровно столько солнечного света и такой яркости, как тот
луч, который проник ко мне сквозь дырочку в шторе, ну и так далее... А
когда я потом встал и вышел на улицу, я первым делом увидел прелестную
даму в окне особняка, - тут он поглядел на фрекен Андерсен, которая
опустила глаза, - потом я увидел корабли, потом маленькую девочку с кошкой
на руках и так далее, и так далее - то есть множество разных вещей,
произведших на меня определенное впечатление. Вскоре после этого я попал в
лес, и там, когда я лежал на спине и глядел в небо, мне представилась
лодка и полумесяц паруса.
спросил уже с улыбкой:
вижу и эту лодку, и голубой парус, подобный полумесяцу... и сверкающую
серебряную удочку над водой. По-моему, это красиво...
глаза.
предзнаменование, и пусть оно поможет тебе понять, что нельзя удить в
мутной воде, только в чистой, только в чистой!.. Вот вы, доктор, спросили,
играю ли я на скрипке? Нет, я не играю, я не умею играть. Я вожу с собой
футляр от скрипки, но в нем нет инструмента, - увы, один футляр, он набит
грязным бельем. Мне казалось, что если в твоем багаже не только чемоданы,
но и скрипка, - это производит хорошее впечатление. Вот я и завел себе
такой футляр. Быть может, у вас составится теперь очень дурное мнение обо
мне, но тут уж ничего не попишешь, хотя, поверьте, я искренне сожалею... А
впрочем, во всем виновата серебряная удочка.
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Русанов Владислав