Чтение 12–й страницы книги ~Дело о сбежавшем трупе~

- Нет, - заявил Мейсон. - Если я взялся за дело, то клиента уже не
бросаю.

- Я так и думала, - сказала она, - но.., ну ладно.., подождем, что вы
скажете после разговора с Сарой Ансел.

- Ты уже говорила с ней?

- В общем и целом.

- Какова ситуация?

- Серьезней, чем вы думаете.

- Хорошо, - вздохнул Мейсон. - Предположим, что Мирна действительно
виновна. Но она, по крайней мере, имеет право обратиться к адвокату, имеет
право быть выслушанной в суде, имеет право на привилегии, гарантируемые
конституцией, имеет право очной ставки с лицами, свидетельствующими против
нее, а также имеет право подвергнуть их перекрестному допросу. Мне кажется,
ее дело не такое уж безнадежное.

- Может быть, - согласилась Делла Стрит. - Будете говорить с миссис Ансел
сейчас?

- Давай ее сюда, - сказал Мейсон. - Да, а почему ты не выспалась?

- Хотела дать возможность отдохнуть в а м. Я прилягу после обеда. Если вы
окажетесь втянутым в эту заваруху, то отдыхать уже будет некогда... Да! Было
несколько звонков из других городов. Один, между прочим, от прокурора округа
Батта.

- Интересно, что ему надо, - заметил, улыбнувшись, Мейсон.

- Вот именно, - в тон ему ответила Делла Стрит, - интересно.

- Хорошо, все по порядку, - решил Мейсон. - У меня сейчас консультация.
На звонки пока не отвечаю. Освобожусь через тридцать минут. А теперь
посмотрим, что скажет миссис Ансел.

Делла Стрит кивнула, подняла трубку и сказала Герти, сидевшей у
коммутатора:

- Мистер Мейсон пришел, Герти. Передай миссис Ансел, что он ее сразу
примет. Я иду за ней.

Делла Стрит вышла из кабинета и вскоре вернулась с Сарой Ансел, которую
было не узнать. Лицо ее выражало крайнюю усталость, под глазами образовались
мешки; косметика выглядела нанесенной кое-как, в последнюю минуту. Было ясно
без слов - она провела бессонную ночь.

- Мистер Мейсон, - Ансел поспешно подошла к нему и буквально вцепилась
ему в руку. - Вы должны что-то сделать. Надо выпутываться из этой истории.
Это ужасно.., ужасно...

- Садитесь, - спокойно предложил Мейсон. - Успокойтесь. Говорите только
то, что произошло.

- Самое ужасное.

- Итак, - произнес Мейсон. - Я вас слушаю.

- Никогда не прощу себе, что оказалась такой дурой. Эта мерзавка так
ловко врала мне и.., еще втянула сюда вас. Я всегда считала, что умею
разбираться в людях, и за короткое время, что была знакома с этой женщиной,
она стала мне почти родной дочерью. Она казалась такой беспомощной, такой
доверчивой и.., совершенно неспособной справиться с мало-мальски трудной
ситуацией. А тут такое!

- Продолжайте. Я слушаю вас. Поймите, у нас может просто не хватить
времени.

- О, господи, эта женщина самая настоящая Лукреция Борджиа. На уме одно -
интриги.., убийства.., как бы кого отравить.

- Пожалуйста, факты, - решительно произнес Мейсон, садясь за стол и глядя
пристально на Сару Ансел.

- Я понимаю, понимаю... Так вот, по требованию следователя эксгумировали
тело Гортензии Пэкстон. Было установлено, что ее отравили. И сделала это
Мирна Давенпорт!

- Когда вы узнали об этом?

- Когда вернулись домой и нашли под дверью извещение о телеграмме. Мирна
позвонила на почту и выяснила, что на ее имя пришла телеграмма, в которой
говорилось, что ей немедленно, в любое время дня и ночи, надо позвонить
отправителю.

- Продолжайте.

- Мирна, конечно, позвонила этому человеку, и тот сообщил, что Керонер
эксгумировал тело Гортензии, взяв внутренние органы на анализ.

- И что же?

- Поверьте, мистер Мейсон, я в жизни не была так шокирована. Мирна
спокойно положила трубку и как ни в чем не бывало сказала:

- "Тетя Сара, перед сном пойду покопаюсь в саду".

Мейсон удивленно поднял брови.

- Она помешана на своих цветах, - продолжала Сара Ансел. - Это ее
единственное увлечение в жизни. Но.., погодите, сейчас вы узнаете, на что
она способна.

- Я жду.

- Я совершенно выбилась из сил. Я уже не молода.., не могу носиться сломя
голову.., срываться в такие путешествия.., весь этот шум.., ночные перелеты.
Мне хотелось только одного - поскорее рухнуть на кровать, но я решила
принять горячий душ. Поднялась к себе в комнату, вошла в ванную - она
находится наверху и окнами выходит во внутренний дворик, и увидела внизу
Мирну Давенпорт. Как, по-вашему, что она там делала?

- Именно? - нетерпеливо спросил Мейсон.

- Спокойно рыла яму. Довольно глубокую. Вовсе не возилась со своими
цветами. У нее в руках была лопата, и она рыла яму.

- Понятно.

- Я принялась наблюдать за ней. Мирна взяла какие-то небольшие бумажные
пакетики, бросила их в яму и стала засыпать их землей. Засыпав, тщательно
закрыла яму заранее заготовленным дерном, так что ничего нельзя было
заметить.

- Дальше?

- Я, конечно, не сводила с нее глаз. Я не люблю совать нос в чужие дела,
мистер Мейсон, но ведь существует простое здоровое любопытство.

- Как поступили вы?

- Я тут же спустилась вниз и схватила эту святошу за руку, на месте
преступления.

- Что же между вами произошло?

- Я спросила, что она делает, и она, представьте себе, ответила: когда ей
становится не по себе, она идет в сад окапывать цветы, дабы им легче
дышалось, что теперь она успокоилась и пойдет спать и проспит двенадцать
часов подряд.

- А что вы ответили?

- Я попросила показать то место, где она копала, но она заявила, что это
не имеет значения и мне тоже необходимо поспать.

- Что было потом?

- Я продолжала настаивать на своем.

- Понятно.

- У меня, мистер Мейсон, сначала сложилось впечатление, что эту скромную,
робкую женщину любой может обидеть. Но если бы вы видели ее в тот момент.
Заупрямилась, и все тут. Опустила глаза, и ни с места. Только твердит свое:

- это совсем неважно, не имеет значения, что я, тетя, устала и
разнервничалась из-за ночного перелета и мне лучше вернуться в дом.

- Что дальше?

- Тогда я решила действовать напрямую и выяснить, почему она лжет. Я
спросила, для чего она вырыла эту яму, а она ответила, что никакую яму не
рыла.

- Вот как?

- Я вырвала лопату у нее из рук и направилась туда, где она копала.

- И что же?

- Тогда она во всем призналась, но сказала, что не чувствует за собой
никакой вины. И все это таким ровным, спокойным голосом. Вот ее слова: "Тетя
Сара, не делайте этого". Я спросила: почему, и она ответила: "Потому что я
уложила дерн так, чтобы ничего нельзя было заметить. Если вы его тронете,
станет ясно, там что-то спрятано".

- Продолжайте, пожалуйста.

- Затем я спросила, что именно она закопала, и как, вы думаете, она
ответила?

- ?!

- Пакетики с мышьяком и цианистым калием! Как вам нравится?

- Неужели?

- Представляете?! Эта мерзавка стоит передо мной и нагло утверждает, что
она экспериментировала с различными составами для опрыскивания своих цветов
и что они - вот ее слова - "содержат сильнодействующие активные
ингредиенты". Мышьяк она купила. Цианистый калий раздобыла в лаборатории
мужа. Она давно использует их для борьбы с вредителями, а теперь, понимаете,
испугалась, как бы эти яды не вызвали кое у кого подозрения. Так и заявила:
в данных обстоятельствах лучше избавиться от всего этого.

- Как же вы поступили?

- Вы скажете, что мне самое время обратиться к психиатру, но тем не менее
я поверила. Она так спокойно и просто говорила, что я не могла ей не
поверить. Мне даже стало жаль ее. Я принялась утешать Мирну и сказала, что
не могу понять, как она не сделалась истеричкой после всего... Так вот, я
обняла ее, и мы вернулись в дом. Я поднялась к себе и едва заснула, как
раздался стук в дверь. Это пришла экономка. Она сообщила, что в доме
полицейский, который немедленно хочет нас видеть по делу исключительной
важности.

- И в чем заключалось это дело исключительной важности?

- В лаборатории установили, что в трупе Горти содержится мышьяк, и
окружной прокурор хотел бы допросить Мирну.

- Так, так, продолжайте.

- Таким образом Мирна оказалась у окружного прокурора.

- А вы?

- Со мной ничего не сделали. Только спросили, как долго я нахожусь в