пожалуй, уже ночью он вернется в Монреаль на телетайпной ленте Франс
Пресс, и местные газеты не пройдут мимо...
Крэнстона, я спокоен. Мне важно добыть дневник прежде, чем они доберутся
до меня.
лучшее тому свидетельство. Он учуял запах дыма.
удар, удар по его планам. Но не это беспокоит Маккинли! Он не сомневается:
ни один врач не возьмет на себя смелость утверждать, что возбудителем рака
являются "таблетки Крэнстона". Для клинических исследований препарата
нужно время, возможно, годы, чтобы неоспоримо доказать причастность фирмы
"Нi protein" к заболеванию Крэнстона. К тому времени история забудется,
больше того, господин Префонтейн и Кo сумеют захоронить ее как можно
глубже... Отсюда напрашивается вывод: у них существует лишь одна опасность
- дневник Крэнстона...
глазами. Было почему-то грустно, и в голову лезли печальные мысли,
избавиться от них никак не удавалось, хотя старался вспоминать только
приятное, что есть у каждого в тайниках памяти.
завалились на водную станцию завода "Азовсталь", привлеченные туда
случайно увиденным в городе объявлением о проведении открытого весеннего
первенства города по плаванию. Нет, у нас и в мыслях не было участвовать -
мы просто хотели поглазеть, кто они, эти прославленные городские чемпионы
и рекордсмены, как было написано в объявлении.
вспененная крепкими руками, весело плескалась в борта.
рубашка с короткими рукавами, белые парусиновые туфли, выбеленные зубным
порошком, и даже белая шляпа - пригласил желающих принять участие в
соревнованиях, какая-то сила подняла меня с места и толкнула вниз, к
стартовым тумбочкам. Участников было немного, каждый выбрал сам себе
дистанцию - 100 или 200 метров. Я прыгнул после выстрела, запоздав,
пребольно шлепнулся грудью о воду - и пошел молотить руками и ногами...
прежнего чемпиона никак не хотел поверить, что я никогда не посещал
спортивную секцию. Он сказал мне, когда нужно приходить на тренировки, и
я, переполненный честолюбивыми надеждами, уже без ума от плавания, вышел с
водной станции...
проклял спорт и не предал анафеме все, что он дал мне, ибо нет у человека
более захватывающего и потрясающе-прекрасного чувства, чем чувство победы
над самим собой!
спорте, в движении - в той короткой, как удар молнии, вспышке, озарявшей
человека внутренним огнем всепоглощающей радости. Помню "стального" Бориса
Шахлина, бесшабашного, открытого всем чувствам Валерия Брумеля, тонкого
трепетного гиганта Юрия Власова, триумфатора со всегда чуть грустными,
точно заглянувшими в недалекое будущее глазами Валерия Попенченко,
интеллигента до мозга костей Валентина Манкина, помню их в деле, и эта
память - всегда поддержка и надежда в спорте, его непреходящая ценность.
смежил веки.
чувства охватили меня.
родственные чувства взяли верх: вас больше всего беспокоит, как бы имя
вашего отца не всплыло на поверхность в связи с этой историей, и вы готовы
предать память любимого... Нет, нет, нам разговаривать больше не о чем!"
про себя подумал: "Через час-другой ты прочтешь сообщение Франс Пресс и
поймешь, что все это не нужно, и у тебя само собой отпадет желание видеть
меня".
видеть вас, Олех Романько! Очень важно! - чуть не плача выкрикнула Джейн.
Крзнстона. Иногда накатывалась волна свинцовой безнадежности. Неужто я
просчитался, неужто все впустую, и Маккинли уже злорадно посмеивается надо
мной?
Франс Пресс (к моему глубочайшему разочарованию, информация не попала на
первые страницы, а затерялась на последних колонках - среди сообщений о
распродаже, приезде бывших битлов, августовских гороскопов и прочей
дребедени, на которую, как правило, мало кто обращает внимание), минуло
двое суток, а воз и ныне там.
сквозь землю провалился.
позвонить в отель "Шератон". Но я так и не набрал номер Джейн.
кнопку сорокового этажа. В пресс-ресторане, вопреки ожиданиям, было
многолюдно, шумно, и я с трудом разыскал свободное местечко у окна с видом
на олимпийскую деревню. Спросил разрешения у подвижного толстяка со
светлыми волосами, спадавшими ему на плечи, он оторвался от жареной курицы
"по-монреальски" и свирепо кивнул головой. Я задумался и потому страшно
удивился, обнаружив, что какой-то незнакомый верзила держит в руках мою
"ладанку" и внимательно разглядывает ее.
"ладанку". - Вы показались мне похожим на мистера Мориса Эшбаха, у меня к
нему поручение. Да вижу - ошибся...
искривленным, как у боксера или борца, носом, железная рука, поросшая
черными волосами, прямой, словно бы запоминающий взгляд.
медлит.
фамилии! До свидания!
официантов, мой сосед по столу отложил в сторону курицу, вытер пальцы, с
силой скомкал белоснежную накрахмаленную салфетку и обронил не то
утвердительно, не то с вопросом:
физиономии Маккинли?
меня: в сообщении Франс Пресс имя тренера Крэнстона не упоминалось и даже
тень подозрения не падала на него.
подлость, только б ему было хорошо. Когда случилась эта история с
Мондейлом, я спросил: "Слушай, Дон, мы с тобой старые приятели, и я обещаю
не проболтаться, зачем ты это сотворил? Мальчишка и без твоих вонючих
допингов выиграл бы!" Как вы думаете, что ответил этот фарисей?
"Бесспорно, Эрл! Но у меня есть такие, кто нуждается в допингах, и
Мондейлу выпало проверить безопасность нового средства. "Пари: в следующем
году парень станет рекордсменом мира без всякой химии!" - "Ну и гад же ты,
Дон", - отвесил я ему на прощание.
участвовал в Играх в Токио, и меня просто воротит от подобных подлостей,
которые превращают спорт в дешевый фарс.
поднялся. - Олег Романько.
догадался, нет. Но от души желаю успеха!
вниз, в пресс-центр: пора было готовить очередной репортаж, который еще
раньше задумал начать коротким интервью с Борзовым.
веру в него, ибо я знал: то, что сделал Валерий, - настоящий подвиг,
потому что за два месяца до олимпиады ни один врач, осматривавший
разорванные мышцы на ноге, не взялся бы предположить, что он выступит в
Монреале.
лист бумаги и отстукан текст: "Мистер Романько, мистер Лавуазье ждет вас в
баре. Спасибо!"
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Самойлова Елена
Куликов Роман