"персональная ЭВМ", а попросту - память выносила на поверхность то далекое
прошлое, то вдруг подносила картины совсем недавние, рисовала живые лица.
Но чем бессистемнее выглядели воспоминания, тем явственнее выстраивались
они в ряд закономерностей, однотемность их уже не вызывала сомнений, и
хотел я того или нет - вернулся в прошлое, что, казалось, кануло в Лету.
же гулко забилось сердце, совсем как тогда, когда я включил свет и увидел
своего друга мертвым. И ужас охватил меня тогда, и заставил враз ощутить
себя одиноким и беззащитным перед лицом неведомой опасности, что уже
уничтожила этого-сильного, волевого и умного человека, умевшего избегать
Сциллы и Харибды в бурном море политических течений американской жизни. Но
он, Дин Грегори, осмелился заглянуть в их тайны - и блестящий, я бы даже
сказал, в чем-то откровенно циничный, когда дело касалось сенсации,
журналист был уничтожен без предупреждения.
меня ледяным дыханием, и я почему-то с тревогой и беспокойством подумал о
Серже Казанкини, взявшемся мне помогать, и о Джоне Микитюке, хотя, если
верить информации французского репортера, мне скорее нужно было опасаться
боксера, а не беспокоиться о его здравии.
капельки заскользили по лицу, охлаждая горящую кожу.
попадались редко, одиночки. Тем не менее я поспешил свернуть в первый же
переулочек, ведущий к озеру, и зашагал вдоль темных, дышащих туманом волн.
же заклятой темы, а решение так и не выкристаллизовалось. Словом,
возвратился я к себе в пансион еще более растревоженным, и скрыть это
состояние мне не удалось. Миссис Келли (мы с ней столкнулись в прихожей)
всплеснула руками и обеспокоенно спросила, не заболел ли я. Мне ничего не
оставалось, как заверить хозяйку, что чувствую себя превосходно.
то, с чего нужно было начинать.
прорвалось недовольство, и я отнес это на свой счет: вот, мол, человек
трезвонит весь вечер, а вы шляетесь под снегом по такой ненастной погоде
неизвестно где. - Он просил вас быть у себя в полночь, ему крайне нужно с
вами поговорить.
миссис Келли, и я чуть было не расхохотался, но вовремя сообразил, что ее
пуританизм - осколок "доисторического" прошлого человечества и его нужно
лелеять и холить, дабы не забывать, что существовали времена, когда
мужчины снимали шляпы при виде женщины, уступали ей место в конке,
целовали руку, чтобы засвидетельствовать свое почтение, приносили цветы,
когда являлись на свидание, и спрашивали по утрам: "Как ты спала,
дорогая?" Помнить, чтобы окончательно не смириться со всеобщей женской
эмансипацией и равенством, которые для нас, мужчин, при всей
привлекательности подобного положения означали бы бесследно и навсегда
утратить способность быть опорой и надеждой слабого пола...
улыбнувшись, поблагодарил я хозяйку, и она, расцвев, уплыла к себе в
просторную угловую комнату, где вместе с ней обитали жирный, самодовольный
пушистый серый кот и черная, словно из преисподней, гладкошерстная
собачонка с умным, почти человеческим взглядом выпуклых глаз.
ожидал его с волнением и опасением услышать что-то неприятное, - объявился
Серж Казанкини.
все ради тебя и твоего дела, чтобы мне провалиться вместе с этим проклятым
креслом, из коего я не могу выбраться, считай, полдня, и пью, хоть ты и
осуждаешь меня, знаю, но ты не прав, когда старый Казанкини, впрочем, не
такой уж старый, как тебе хотелось бы, женщины так просто заглядываются на
меня, когда... когда... - Серж замолк, словно в кожухе "максима" враз
испарилась вода и он захлебнулся в собственной пене. - Олег, это ты, Олег?
- Голос и скороговорка выдавали, что мой друг изрядно "нарушил режим" и
что ожидать чего-то толкового от него не приходится. Но я ошибся - Серж
умел пить и оставаться трезвым, когда надо было быть трезвым. - Олег, черт
побери, я действительно пил потому, что нужно было кое с кем поговорить по
душам, а души у них раскрываются только после изрядного набора...
Прости... - Язык его снова стал заплетаться, и я подумал, что он положит
трубку, а если не сделает этого сам, то положу трубку я здесь, в
Лейк-Плэсиде. Однако после короткого передыха Серж уже четко сказал: - Я
тут действительно кое-что раскопал, отчего можно сразу протрезветь, Олег.
Вот тебе мой совет: держись от этой истории подальше. Подальше! Ты понял
меня?
через три-четыре дня. Но, послушай, заруби у себя на носу: держись
подальше от этого дела, а от того парня - ты догадываешься, о ком я
говорю, - еще дальше!
не лезь куда не следует. - Мне хотелось добавить: "Помни Дика Грегори", но
я сдержался - не телефонный это разговор, хотя и маловероятно, чтоб
Казанкини подслушивали. Да береженого и бог бережет...
кресле до утра - эти ребята не любят, когда в бутылках остается хоть капля
спиртного... Нет, ты не бойся, их здесь нет - они сбежали перекусить, а я,
ты знаешь, не закусываю, у нас во Франции это не принято. О ля-ля, Олег,
пусть тебе приснится Мэрилин Монро или... Жан Габен...
пустота. Что раскопал этот пронырливый толстячок, и почему мне следует
опасаться Микитюка? Вряд ли Серж сгущал краски, это не в его правилах, а
уж трусливым никак не назовешь, это тоже не подлежит сомнению. Значит...
Впрочем, нечего ломать голову в догадках, когда через несколько дней Серж
сам расскажет подробности. Вот только как мне быть с Микитюком, ведь с
минуты на минуту должен позвонить Джон?
Розовая трубка притягивала к себе, звала взять, вернее, обнять ее пальцами
нежно и страстно, так совершенно изваял ее неизвестный дизайнер, но я
колебался. Как и что скажу Джону? Врать и темнить никогда не умел, и
потому врагов и недоброжелателей у меня всегда было больше, чем можно было
иметь при разумном, взвешенном отношении к разным людям и их поступкам. Не
хотелось двоедушничать с парнем, тем более что он мне приглянулся, вызвал
доверие после первой нашей встречи.
поделаешь?" - мелькнула предательская мыслишка.
координаты.
я буду полностью привязан к соревнованиям.
встревожился Микитюк, уловив в моем голосе сдержанность, если не сказать -
ледяное равнодушие.
интересует? Ведь вы высказали такую озабоченность при встрече...
закрутился - интервью, тренировки, знакомства, старые друзья и тому
подобное. Давайте перенесем разговор на позже, когда встретимся в
Монреале. К тому времени, верно, многое прояснится.
я благодарен вам за доброе содействие, но, право же, у меня как-то пропал
интерес к этой истории. Забудем, а? - Я с ужасом ловил себя на том, что
вольно или невольно веду себя так, как рекомендовал мне Казанкини, а ведь
это не мой стиль, я никогда не предпринимаю никаких действий, прежде чем
сам не удостоверюсь в истинности того или иного факта. Неужто я испугался
скрытой угрозы, содержавшейся в словах Казанкини?
лицо парня - черные глаза вспыхнули яростным огнем, челюсти сжались до
зубовного скрежета, - то, что я намерен рассказать, нужно прежде всего
вам. По крайней мере ваша воля распорядиться информацией по своему
усмотрению.
за звонок. Прощайте.
удовлетворения: я вел себя, как послушный мальчишка-пятиклассник,
застигнутый учителем за списыванием уроков и беспрекословно соглашавшийся
со всем, что ему твердили...