пересылке.
угол просторной камеры. - Хочешь?
свинью полезешь...
"дырявым" на съедение хотели бросить. Козлы! А ты, я смотрю, пацан зубастый.
Будет из тебя толк...
промариновали в карцере, а затем сжалились, потому и бросили в обычную
камеру. А там и воровская прослойка была. И Голландец туда днем раньше
залетел.
перебрался на нары. - Прижали его таки "законные". На бунт зону подымут,
если он воров ссучивать не перестанет. А ему "полкана" на погоны навесить
должны. Вот он и ссытся. Наши здесь теперь законы. Только один второй отряд,
мать его так, и держится... А вот тебя "кум" в оборот крепко взял.
он давить все одно будет. Это его хлеб. Так что сладкой жизни не жди...
что воров к "опущенным" на съедение кидают. А слово Короля большой вес и для
Хозяина имеет. Отвязались от тебя. Но все одно от "парилок" вроде этой
никуда не денешься... Ну и в "кастрюле" тебя попарить могут. Ты там уже
побывал...
"петушня".
***
И карцер иногда навещал. Но бить его больше не били.
работы в ШИЗО еще сажали. А если на работу вышел, но ни хрена не делаешь,
тогда живи спокойно.
чувствовал себя вольно, как будто здесь родился, вырос и собирался прожить
всю оставшуюся жизнь. За "стукачами" он не охотился, для него они как бы
вовсе и не существовали. Хотя все же одного пришлось собственноручно
насадить на заточку. И, конечно же, никто ничего не видел. Он не любил
чуханов, тех, кто не следит ни за собой, ни за своей одеждой. С его подачи
продырявили трех грязнуль. Правда, сам он о них не марался. Он вообще
избегал мужеложства. Не по нем сии забавы. Мерзко уж больно.
всегда чистая, выглаженная, сапоги блестят. Нательное белье стирал себе сам,
и каждый день. Можно было, конечно, шнырей припрячь, но ему западло было,
чтобы к его белью прикасались чужие руки.
мужика, который чуть ли не в совершенстве владел карате. Брал у него уроки.
и с мужиками, и с ворами. Вместо ножей в ход шли заточенные черенки
алюминиевых ложек. Бились до первой крови. Но все же смертельных исходов
избежать удавалось не всегда. Но тут уж винить некого. На поединок выходили
добровольно.
катать". Его ловкие, быстрые пальцы творили с картами чудеса. Из него мог бы
выйти отменный шулер-профессионал. Но он к этому не стремился.
"лопатник" практически из любого положения. Впрочем, он не знал, пригодится
ли ему все это в дальнейшем. Как это ни странно, зона вытравила из него
вирус клептомании. И ему уже не очень-то хотелось шнырять по чужим карманам.
Не царское это дело. Хотя Цирюльник, а он вор в законе, считал по-другому.
Но каждому, как говорится, свое. Его тянуло на более серьезные дела. Хотя он
еще и сам толком не знал, на какие именно. Да ничего, выйдет на свободу,
разберется. Но одно он знал точно. У него только одна дорога - воровать. И
он с нее не свернет.
руки "смотрящего" зоны. К двадцати девяти годам он окончательно
сформировался как полноценный вор. Ни одного косяка он не упорол за все это
время. Его совесть перед "молитвой" была чиста.
Глава 2
комбината.
рабочих и служащих.
В объемистых сумках покоилось в общей сложности полмиллиона рублей.
сейчас, когда в городе появилась банда Соловья. Она уже успела прославиться
дерзкими налетами на инкассаторов. И никто ничего с бандитами этими поделать
не может.
не меньше десятка. А их всего двое, и у каждого по пистолету.
следующему разу, возможно, с бандитами будет покончено. Ведь доблестная
советская милиция не даром свой хлеб ест...
даже не взглянул влево. У него преимущество, так почему он должен кого-то
бояться? А когда он все же соизволил бросить ленивый взгляд в сторону, было
уже поздно. Красномордый "МАЗ" на огромной скорости врезался в машину.
Раздался оглушительный удар и скрежет раздираемого металла. Но водитель
этого уже не слышал. По лобовому стеклу расплылись его окровавленные мозги.
наблюдали, как к ним подходят люди в черных масках и с пистолетами в руках.
вполне обойтись. Что и подтвердили два выстрела - по одному в голову каждого
из инкассаторов. Девятимиллиметровые пули, выпущенные из пистолетов Макарова
с начальной скоростью в триста пятнадцать метров в секунду, оборвали их
жизни. В этот день рабочие двух цехов металлургического завода остались без
зарплаты.
***
бодро подрулил на новенькой "шестерке" к подъезду своего дома.
знаменательное событие. Еще месяц назад его назначили исполняющим
обязанности заведующего универмагом в самом центре Тригорска. И все это
время его терзал страх: а вдруг его кандидатуру на должность заведующего не
утвердят вверху? Но сегодня все страхи позади. Приказ о назначении в
министерстве подписан.
десять ходившего в замах. Когда прежний заведующий ушел на заслуженный
отдых, этот старый хрыч уже пристраивал свою толстую задницу на его место.
моде. Что это такое, никто толком не знал. Но, как бы то ни было, молодым
сейчас дан зеленый свет. И его, молодого, а не старого, специалиста,
назначили на перспективнейшую должность. Заведовать универмагом он будет
недолго. Это всего лишь трамплин для дальнейшей блестящей карьеры. Лет пять,
ну максимум десять, и он займет высокий пост в самом министерстве...
засаленном пиджаке. Лицо помятое, отекшее, небритое. Ну и рожа!
почувствовал острую боль в правом боку. И свет померк перед его глазами.
заточка, разворотившая ему печень...
немногим меньше. Жизнь в неволе закалила их, научила убивать и рисковать
своей жизнью. Вместе они составляли крутую пару. Один высокий и худой,
другой низкорослый и коренастый. И тот и другой всегда готовы были пустить в
ход "перо". Сутенеры, которые выгуливали своих "бабочек" под "Тригорьем" и
"Большим Уралом", боялись их - страшное дело! И всегда исправно отстегивали
им. Только в этот раз они что-то заартачились.
один сутик, когда они подошли к нему.
сплетение, другой локтем угодил в челюсть. Бедняга осел на землю.