Чтение 12–й страницы книги ~Странный Уик-энд инспектора Роджера Уэста~

работы... Скажи себе, что если бы ты не приехал сюда, у тебя совесть была бы
беспокойна из-за меня.

Роджер попытался улыбнуться, и они легли спать.

Он очень нескоро заснул и проснулся очень рано.

В смежной комнате громко храпел шурин. Роджер бесшумно встал, спустился в
нижний этаж и позвонил по телефону Броуну. Ничего нового не было.

- Перестаньте же по пустякам ломать себе голову. Красавчик!

Здесь все спокойно. Блек терпеливо переносит свое несчастье, и ваш друг
Артур начинает признавать, что мог ошибиться в отношении своего друга.

- А вы что-нибудь узнали о бывших заключенных, служащих у Ричардсона?

- Нет, я ничего нового не знаю. Рагг не состоит в списках служащих, это
проверено. Мне все же удалось обнаружить его следы. В настоящий момент он
находится в этой местности. Кажется, он играл в карты в таверне в ночь
преступления, но мне нужно будет еще лично убедиться в этом. Что же касается
бывших заключенных, которые имеются в списке служащих, они, кажется, все
стали порядочными людьми. Они все тут переженились и их не в чем упрекнуть.

Уэст повесил трубку немного успокоившись и вскоре так был закружен
родственниками, что не имел ни одной секунды на размышления. Он лег очень
поздно и был разбужен своим сыном Ричардом очень рано.

- Пап! Это твой помощник из Ярда! Кажется, очень важно.

Но это был Харди, приехавший в это воскресное утро в Скотланд Ярд, как
впрочем и большинство других детективов.

- Огорчен, что вынужден был вам позвонить, Уэст, но Броун ввел меня в
курс того, что произошло в Корби. Дело закончено, не так ли?

- В принципе, да, - немного неуверенно ответил Уэст.

- В таком случае, я хочу, чтобы вы вернулись прямо сюда в Ярд вместо
того, чтобы поехать в Корби. Есть новости в деле Спархана. Защита пытается
сыграть с нами шутку, и я хочу вас известить об этом уже сегодня, чтобы вы
настроились на соответствующий лад.

- Спасибо.

После нескольких обычных фраз Уэст повесил трубку и задумался
относительно обвинения Блека... Это окончательно?.. Он, во всяком случае,
думал именно так.

На следующее утро он привез всю свою семью домой и тотчас же отправился в
Скотланд Ярд. Около полудня ему позвонил Броун, оставшийся на месте для
дополнительных расследований.

Алиби Рагга было блестящим.

Было почти одиннадцать часов утра, во вторник, когда Роджеру Уэсту снова
позвонил Броун.

- Есть новости. Красавчик! Саботаж на фабрике прошлой ночью.

- Диверсия?.. Объяснитесь!

- Это произошло в наборном цехе. Так как вы тщательно проверяли все
помещения, вы должны представить себе, где это находится.

- Да, продолжайте.

- В этой мастерской хранятся все клише, оттиски полос, матрицы... Матрицы
ручного набора учебников, которые они печатают для колоний, расположены на
мраморных столах...

- Да, я знаю, как функционируют машины, продолжайте.

- Вы облегчили мне задачу, так как очень трудно было разобраться. Каждый
день, как и сегодня утром, они приходят за приготовленными уже несколько
дней назад страницами, чтобы пустить их в печать. Придя за ними, старый
мастер заметил, что они испорчены. На них была вылита чистая азотная
кислота. Это создало хорошую кашу. Конечно, вся работа была уничтожена...
Чтобы вы могли себе представить размеры аварии, учтите, что понадобится
больше недели, чтобы восстановить испорченную работу. Это настоящая
катастрофа.

- Охотно верю и понимаю. А есть уверенность, что эта диверсия была
проделана прошлой ночью?

- По-видимому, да, но никто ничего не знает. Как я вам сказал, эти
пластинки положили менее десяти дней назад и с тех пор ими никто не
занимался.

- Десять дней, это долго!

- Да, к несчастью, это верно! В сущности все это могло быть проделано,
когда угодно и даже в ту ночь, когда Дорис и Иенсен были убиты.

- Это правда, вполне возможно, что так это и было.

- Фактически, единственная вещь, в которой мы уверены, это то, что
диверсия имела место. Это ни в коем случае не могло быть просто несчастным
случаем. В действительности, не только вылили большое количество азотной
кислоты, но сначала набор был разбит ударами молотка.

- А нашли этот молоток?

- Да, он просто лежал на полу, позади пластин.

- А не мог ли этот же молоток послужить орудием убийства Иенсена?

- Как это вы догадались, шеф? Действительно, это, безусловно, так.
Инструмент еще запачкан и это безусловно кровь, готов отдать на отсечение
руку... Я отдам его на исследование доктору Арнольду - как только смогу...
Конечно, чтобы выгадать время, я мог бы дать сделать анализ одному
специалисту из госпиталя, но вы знаете, как самолюбив доктор Арнольд, и я не
хотел бы сердить его.

- Вы совершенно правильно поступили, Броун... А что нового о Рагге?

- Его алиби меня по-прежнему не удовлетворяет, но я ничего в данный
момент не могу сделать... Он не располагает машиной, и ни один из бывших
заключенных, работающих на фабрике, тоже.

- Жаль. Больше ничего?

- Вы помните Роз Ричардсон, дочь директора?

- Да, очаровательная девушка. Что с ней случилось?

- По счастью, ничего. Все ее здесь очень любят. А меня интригует ее
поведение...

- Объясните.

- В течение двух дней она проводит время, расспрашивая народ на фабрике -
служащих и рабочих, как будто она проводит свое расследование. Ее отец это
обнаружил, и у них была ужасная ссора.

- Куда мы придем, если будем вмешиваться в семейные дела, мой старый
Броун!

Роз Ричардсон

Роз была так занята все утро, что только в полдень узнала о диверсии.
Отца не было в кабинете, и она испытала глубокое чувство возмущения при
мысли о том, как это должно сказаться на самочувствии отца.

Она узнала, что он немедленно отправился на место, и прошла в наборный
цех.

Все работы были приостановлены, и рабочие оживленно обсуждали
случившееся.

Она не нашла здесь отца. Старший мастер сказал ей, что он отправился в
литейную. Она собралась пойти туда, когда мастер спросил ее:

- Вы можете уделить мне минуту, мисс Роз?

- Конечно же. А в чем дело?

- Вы можете сказать мне, что я вмешиваюсь в то, что меня не касается, но
я очень беспокоюсь о вашем отце, мисс Роз... В течение последних месяцев он
стал очень нервным, как будто его что-то страшно угнетает и только что,
когда пришлось сообщить ему о том, что здесь произошло, он едва не лишился
чувств.

- Да, он сейчас не в себе, но я не знаю, почему. А вы не представляете
себе, что может его до такой степени беспокоить. Бард?

- Нет, к сожалению. Разумеется, он беспокойный по своему характеру. Я
всегда его таким знал, но это очень усилилось после забастовки. Надеюсь, вы
не сердитесь на меня, что я так откровенно говорю с вами, мисс Роз... Но
видите ли, мы, старые рабочие, очень любим вашего отца и нам больно видеть
его таким... Может быть, ему надо полечиться?

- Он не хочет и слышать об этом, к несчастью... Спасибо, Бард, ваша
любовь меня очень трогает. Может быть, вы сумеете объяснить более молодым на
фабрике, что если мой отец порой и бывает резок, то это теперь не столько
его вина, сколько беда.

- Я пытался, но они не хотят ничего слушать...

Затем Роз Ричардсон отправилась в литейную, где отливали матрицы. Едкий
запах расплавленного металла защипал ей горло... И здесь машины не работали.
Рабочие обступили Сиднея Ричардсона, который вне себя вопил, потрясая
кулаками:

- Вы все никуда не годитесь. Тем хуже для вас. Я все равно узнаю, кто
виноват и тогда я его схвачу. Я заставлю его заплатить за то, что он
уничтожил результаты целой недели работы.

Рид, старший мастер этой мастерской, делал все возможное, чтобы помешать
рабочим отвечать в таком же тоне.

Вмешалась Роз.

- Отец, тебя зовут к телефону. Дядя Ланс срочно зовет тебя.

Потом она повернулась к Риду:

- Оповестили полицию?

- Да, мисс Роз. Мистер Тентенден должен приехать с минуты на минуту.

- Отлично.

Она положила руку на плечо отца и увлекла его наружу. Выйдя во двор, он
чуть не упал и тяжело оперся на молодую девушку. Она была поражена его
бледностью.

- Папа, если ты будешь продолжать говорить с людьми таким образом, у тебя
в конце концов будут неприятности.

Он ничего не ответил.

- Это естественно, что они не понимают, когда с ними говорят, как ты. Они
не обязаны знать, что ты болен.

- Болен?.. Кто это здесь болен?

- Ты!.. И ты это прекрасно знаешь. Я очень сожалею, что ты не заметил