Чтение 12–й страницы книги ~Завет Холкрофта~

* * *

Холкрофт стоял у окна, смотрел на пляж и дожидался звонка с международной станции. Внизу на улице что-то сверкнуло. А, это в хромированной крыше автофургона отразились лучи солнца. Автофургон проехал как раз в том месте, где Холкрофт стоял несколько минут назад. Стоял и рассматривал здание гостиницы, пытаясь найти свое окно.

Окна гостиницы... Угол зрения. Угол отражения солнечного луча. Ноэль подошел совсем близко к окну, взглянул туда, где он недавно стоял на набережной, и мысленно прочертил оттуда линию к своему окну. Глаз архитектора никогда не ошибается. К тому же Холкрофт заметил, что соседние окна расположены на значительном расстоянии друг от друга соответственно с расположением номеров в гостинице, возвышающейся над Копакабаной.

Он смотрел тогда на этоокно, думая, что это не его номер, потому что заметил там чьи-то фигуры. Но это был его номер! И здесь находились какие-то люди!

Ноэль подошел к стенному шкафу и начал перебирать вещи. Он доверял своей памяти настолько же, насколько доверял своему глазомеру. Холкрофт представил себе, как выглядел этот шкаф сегодня утром, когда он переодевался. Он спал в костюме, в котором прилетел из Нью-Йорка. Его светло-коричневые брюки висели на правой вешалке, почти у стенки. Это была старая привычка: вешать брюки справа, пиджаки слева. Штаны по-прежнему висели справа, но не у самой стены. Точно: они были на несколько дюймов сдвинуты к центру шкафа. Его синий блейзер висел прямо в центре, а не слева.

Кто-то обыскивал его одежду!

Он бросился к кровати, на которой лежал раскрытый атташе-кейс. Во время поездок этот атташе-кейс был его рабочим кабинетом: он знал здесь каждый миллиметр, знал, где лежит каждый предмет. Ему не пришлось долго изучать содержимое кейса.

В нем тоже рылись.

Зазвонил телефон — кто-то снова вторгся в его жизнь. Ноэль снял трубку и, услышав знакомый голос телефонистки Нью-йоркского атлетического клуба, понял, что не может теперь посвящать в свои дела Ричарда Холкрофта — нельзя допустить, чтобы тот был замешан в этом деле. Все неожиданно усложнилось.

— Алло! Это Нью-йоркский атлетический клуб. Алло! Алло, Рио! Ничего не слышно! Рио, алло! Говорит атлетический клуб...

Ноэль положил трубку. Он чуть было не совершил идиотскую ошибку. Ведь в его комнате произвели обыск. Нуждаясь в прикрытии здесь, в Рио, Холкрофт чуть было не навел неизвестных на человека, имеющего прямое отношение к его матери, бывшей жене Генриха Клаузена. О чем он только думает?

Но потом он понял, что и это пошло ему на пользу. Он усвоил еще один урок. «Развивай ложь логично, потом снова обдумай ее и используй наиболее достоверную версию». Уж коли он смог придумать повод для того, чтобы Ричард Холкрофт мог скрывать личность человека, обратившегося к нему за помощью в поисках фон Тибольтов, значит, сможет придумать и самого этого человека...

Ноэлю стало трудно дышать. Он едва не совершил чудовищную ошибку, но теперь он начал соображать, как следует вести себя в незнакомом лесу. На дорожках расставлены невидимые ловушки. Ему надо постоянно быть начеку и двигаться с превеликой осторожностью. У него нет права на ошибку, подобную той, что он чуть было не совершил. Он слишком близко подошел к той черте, за которой мог подвергнуть риску жизнь своего нынешнего отца — ради того отца, которого он никогда не знал.

«Что бы ни делал Генрих, это всегда обладало незначительной ценностью. И было ложью». Слова, сказанные матерью, как и слова Манфреди, были предупреждением. Но мать, в отличие от Манфреди, была не права. Генрих Клаузен оказался в такой же мере жертвой, в какой был негодяем. Исполненное боли письмо, написанное им в пылающем Берлине, было столь же неопровержимым тому доказательством, как и его поступки. И Холкрофту, его сыну, предстоит это доказательство подтвердить.

La comunidad alemana. Три-четыре семьи в немецкой общине, которые вершат все дела. Одна из них должна стать его новым источником информации. И Ноэль знал точно, где ее следует искать.

* * *

Грузный седой старик с тяжелым двойным подбородком, коротко стриженный под германского юнкера, сидел за огромным обеденным столом из темного дуба.

Он поднял взгляд на вошедшего. Обедал он один — ни членов семьи, ни для гостей приборов не было. Это могло показаться странным, так как, когда дверь открылась, послышались голоса: в большом доме находились и другие члены семьи и гости, но за стол их не допускали.

— Мы получили дополнительную информацию о сыне Клаузена, герр Графф, — сказал вошедший, приближаясь к столу. -Вам уже известно о телефонном звонке на Кюрасао. Он еще дважды звонил сегодня днем. Один звонок — женщине по фамилии Карарра. Второй — в мужской клуб в Нью-Йорке.

— Карарра должны хорошо поработать, — сказал Графф, и его вилка застыла в воздухе: пухлые его щеки подернулись морщинками. — А что с клубом в Нью-Йорке?

— Нью-йоркский атлетический клуб. Это...

— Я знаю, что это такое. Закрытый клуб для состоятельных людей. Кому он звонил?

— Разговор был заказан с клубом, а не с конкретным человеком. Наши люди в Нью-Йорке пытаются все узнать.

Старик положил вилку на стол. Он заговорил мягко, но издевательским тоном:

— Наши люди в Нью-Йорке очень нерасторопны. И вы тоже.

— Прошу прощения.

— Вне всякого сомнения, среди членов клуба будет обнаружен некто по фамилии Холкрофт. Если так, то сын Клаузена нарушил данное им обещание. Он рассказал о женевских делах Холкрофту. А это опасно. Ричард Холкрофт пожилой человек, но он не слабак. Мы всегда знали, что, проживи он дольше, он мог бы стать препятствием для нас. — Графф повернул свою большую голову к вошедшему. — Конверт пришел в Сесимбру. Так что путей к отступлению нет. События позавчерашней ночи должны бы заставить сына Клаузена уяснить себе это. Отправьте телеграмму Тинаму. Я не доверяю его здешним Друзьям. Используйте орлиный код и сообщите ему мою точку зрения. Наши люди в Нью-Йорке получат другое задание. Им надо ликвидировать старика, который сует нос в чужие дела. Ричарда Холкрофта следует убрать. Этого потребует Тинаму.

ГЛАВА 8

Ноэль знал, что нужно искать: книжный магазин, который был не просто местом, где люди покупали книги. В любом курортном городе есть крупный магазин, который удовлетворяет читательские запросы определенной нации. В данном случае магазин назывался «Ливрариа алемао» — «Немецкий книжный магазин». Как сказал ему портье, в этом магазине всегда можно приобрести свежие журналы из Германии и ежедневные газеты, доставлявшиеся самолетами «Люфтганзы». Это то, что нужно! В таком магазине, конечно, есть постоянные клиенты. Там наверняка работают люди, которые знают все немецкие семьи в Рио. Если бы ему удалось узнать хотя бы пару фамилий... Начинать поиск надо именно с этого книжного магазина.

Магазин располагался в десяти минутах ходьбы от отеля.

— Я американский архитектор, — отрекомендовался Холкрофт продавцу, который, взобравшись на стремянку, переставлял книги на верхней полке. — Изучаю здесь баварское влияние на архитектуру больших жилых домов. У вас есть что-нибудь на эту тему?

— Я и не знал о таком влиянии, — ответил продавец на беглом английском. — Тут много примеров альпийского влияния, элементы стиля шале, но вряд ли это можно назвать баварским влиянием.

Вывод шестой — или седьмой? Даже если ложь основана на толике правды, убедись, что человек, которому ты вешаешь лапшу на уши, разбирается в предмете хуже тебя.

— Да, альпийский, швейцарский, баварский стили — они очень похожи.

— Неужели? А я думал, они сильно отличаются друг от друга.

Вывод восьмой или девятый: не вступай в спор; помни о своей главной цели.

— Послушайте, вот что я вам скажу. Один человек в Нью-Йорке готов хорошо заплатить, если я привезу ему отсюда кое-какие эскизы. Он был в Рио прошлым летом и заприметил тут несколько замечательных строений. И по его описанию выходит, что они выстроены в баварском стиле.

— Это, скорее, где-то на северо-западе, в сельской местности. Там есть несколько потрясающих домов. Резиденция Айзенштата, например. Но они, я думаю, евреи. Представляете там даже есть что-то от мавританского стиля. Ну и, разумеется, имение Граффа. Оно, пожалуй, излишне монументально, но производит впечатление — это уж точно. Впрочем, оно и понятно: Графф — мультимиллионер.

— Как-как его имя? Графф?

— Морис Графф. Он импортер. Да они все занимаются импортом.

— Кто?

— Э, да перестаньте, а то вы сами не знаете! Не сойти мне с этого места, если он не носил генеральские погоны или не был крупной шишкой в верховном главнокомандовании!

— Вы англичанин?

— Я англичанин.

— Но работаете в немецком книжном магазине.

— Ich spreche gut Deutsch [Я хорошо говорю по-немецки (нем.).].

— Они что, не могут найти немца?

— Думаю, когда нанимаешь кого-то вроде меня, это имеет свои выгоды, — сказал англичанин загадочно. Ноэль изобразил удивление:

— В самом деле?

— Да, — ответил продавец, взбираясь на одну ступеньку выше. — Никто меня ни о чем не спрашивает.

Продавец посмотрел вслед удаляющемуся американцу, быстро слез со стремянки и сдвинул ее в сторону.

Этим жестом он словно подводил финальную черту под успешно выполненным заданием — своим крохотным триумфом. Быстрым шагом он прошел между стеллажами и свернул в другой проход столь стремительно, что едва не сбил с ног покупателя, изучавшего томик Гете.

— Verzeihung [Извините (нем.).], — сказал продавец вполголоса и без всякого смущения.

— Schwesterchen [Сестричка (нем.).], — ответил мужчина, у которого были густые, черные с проседью брови.

В ответ на этот упрек в недостатке мужественности продавец обернулся:

— Вы?!

— Друзья Тинаму всегда рядом, — ответил мужчина.

— Вы следили за ним? — спросил продавец.

— Он так и не догадался. А вы звоните, куда нужно. Англичанин двинулся к двери своего кабинета в дальнем конце магазина. Он вошел в кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер. На другом конце провода трубку снял помощник самого могущественного человека в Рио.

— Резиденция сеньора Граффа. Доброе утро.

— Наш человек в отеле заслуживает хорошего вознаграждения, — сказал продавец. — Он оказался прав. Мне необходимо поговорить с герром Граффом.

— Я передам твое сообщение, бабочка, — сказал помощник.

— Нет-нет! У меня есть еще кое-какая информация, которую я должен сообщить ему лично.

— В чем суть? Мне не надо тебе напоминать, что он очень занятой человек.

— Ну, скажем так: речь идет о моем соплеменнике. Я ясно выражаюсь?

— Мы знаем, что он в Рио. Он уже с нами связался. Так что ты малость опоздал.

— Он все еще здесь. В магазине. Он, наверное, хочет поговорить со мной.

Помощник заговорил мимо трубки, но его слова можно было разобрать:

— Это актер, мой господин. Он хочет поговорить с вами. Все шло по плану. Но кажется, возникли осложнения. Его соплеменник находится в магазине.

Телефонная трубка перекочевала в другие руки.

— Ну что? — спросил Морис Графф.

— Я хочу доложить вам, что все произошло в точности, как мы с вами и предполагали...

— Да-да, я это уже понял, — прервал его Графф. — Ты хорошо поработал. Что там этот англичанин? Он у тебя?

— Он следил за американцем. Он не отставал от него ни на шаг. Он все еще в магазине. И по-моему, хочет, чтобы я ему все рассказал. Мне рассказать?

— Нет, — ответил Графф. — Мы вполне можем обойтись без его вмешательства. Скажи ему, что мы беспокоимся о том, как бы его не опознали, и предлагаем ему оставаться пока в тени. Скажи, что я не одобряю его методы. Можешь добавить, что это я тебе лично передал.