в голову..." - "Я напугал тебя?" - "Да, я подумала, что-то случилось с
мамой..." - "Жюстина, не будь такой дурой! Не знаю, что с тобой делать".
сказал, что сделал все это ради меня. "Ты знаешь, сколько времени я потратил
на поиски подходящего человека?" - спросил он меня. - Жюстина вздохнула. -
Для отца его время всегда было самым ценным товаром.
обращаться с человеком как с вещью.
время. При женитьбе, когда от женщины ждут выполнения определенных
обязанностей; при разводе, когда детей используют как предмет торга; всегда
и везде, Ник. Пора тебе стать взрослым!
тебе стать взрослой, Жюстина".
сказал тебе...
поймал ее запястья.
ты затевала драку всякий раз, когда тебе нужно мое внимание. Для этого есть
другие способы. Например, ты могла просто попросить.
щеки. - Помоги мне, - прошептала она. - Помоги.
***
рубашки с длинными рукавами, даже в самый разгар лета, когда в воздухе стоял
запах пота и почти не было ветра.
что он не хочет показывать свои огромные бицепсы. Они бы могли также
рассказать, что вместо пива он всякий раз проглатывает двойную порцию виски
со льдом, за что и получил прозвище "Бешеный Билл". Как бы там ни было, жара
не причиняла ему особых неудобств.
где собирались местные рабочие. Он не уставал повторять своим приятелям, с
которыми мерился силой рук и которых неизменно побеждал, что его мускулы
заработаны честным трудом. "Мне для этого не надо каждый день таскаться в
спортзал", - утверждал Билли, опрокидывая бокал с виски и поднимая руку,
чтобы заказать еще один. - "Черт возьми, я просто вкалываю по-настоящему". -
После этого он встряхивал копной рыжеватых волос. - "Я ведь не протираю
штаны в какой-нибудь конторе".
стало черным, и огни машин на шоссе мерцали как глаза ночных животных.
туристов, наводнявших летом побережье. "В один прекрасный день мы все здесь
подохнем от окиси углерода, - подумал он.
покидать уютный теплый ресторанчик. Из музыкального автомата доносилась
музыка - Тони Беннетт пел "Я оставил свое сердце в Сан-Франциско".
побережье и засунуть их к себе в задницу". Он проходил армейскую службу в
тех краях, и с тех пор их возненавидел. "Я там ничего не оставил, кроме
крепкого триппера. - Билли засмеялся. - Черт, зря я согласился на эту ночную
работу". Полторы смены и сверхурочные - это, конечно, хорошо, но время от
времени ему казалось, что игра не стоит свеч. Сегодня был как раз такой
день.
пальцем Тони Беннетту и его позорному городу.
он принялся насвистывать что-то неопределенное. Наверно, сегодня он не
задержится слишком поздно. Он думал о Хелен и о подарках, которые выписал
для нее по каталогу. Может, их уже и доставили.
только это можно назвать одеждой. Выехав на последний поворот, он вдруг
увидел в свете левой фары одетую в черное фигуру.
высунулся из окна и заорал:
его из кабины.
приняв низкую боксерскую стойку.
расширились. "Господи, - подумал Билли, - меч! Видно, я здорово набрался".
рядом успокаивающе шуршал прибой, словно няня, которая убаюкивает плачущее
дитя.
почувствовал невыносимую острую боль.
как Билли обрушил на него свои кулаки, полицейский ухитрился всадить нож в
его правый бок. Билли тогда отделал его как надо, и хотя загремел на
гауптвахту, никогда в жизни он не чувствовал такого удовлетворения.
ночь, а потом он пронзил Билли - от правого плеча, через живот, к левому
бедру. Его кишки стали вываливаться, и он ощутил тошнотворное зловоние.
услышал треск ломающихся костей; как ни странно, это не было больно.
подумал он, - мамочка, я возвращаюсь домой".
***
Где-то вдалеке послышался гудок катера. Они лежали в постели, наслаждаясь
теплом друг друга.
к Николасу.
наших душ". Еще ни с кем она не была так близка, как теперь с Николасом. В
ней рождалось доверие; наверное, для этого настало время.
словно почувствовала на своей шее железную хватку чьей-то холодной руки.
нагой, но его напрягшиеся мускулы и блестящая от пота кожа казались какой-то
таинственной одеждой.
Николас двигался слегка присев, выставляя вперед левую ногу и отклоняясь а
сторону, словно фехтовальщик, не отрывая ступни от пола. Не говоря ни слова,
он вышел в коридор.
держит руки поднятыми перед собой, ребрами ладоней вперед, и это почему-то
напомнило ей два меча. Они вошли в кухню.
поблескивают осколки стекла. Она не решилась идти дальше босиком. Ветер
развевал занавески, и они бились о стену, выложенную керамической плиткой.
двигаясь так долго, что Жюстина осторожно прошла по осколкам и остановилась
у него за спиной.
нескольких местах сочилась кровь, переливаясь на битом стекле. Жюстине в
ноздри ударил странный едкий запах, и ее чуть не вытошнило.
большими - во всяком случае, в этой части Америки, и это не белка-летяга.
животного.