Чтение 12–й страницы книги ~Легавые~

- Слыхал.

- В общем, я его слушалась. Я бы сделала все на свете. Наконец он
приказал мне стать на колени и объяснить, зачем мне нужен героин. Он велел
произнести речь, не меньше чем на пять минут, на тему "Почему наркоману
нужны наркотики", посмотрел на часы и засек время. Меня трясло и знобило,
мне нужен был укол, как... - Полли закрыла глаза. - Я заплакала. Говорила и
плакала. Потом он глянул на часы и сказал: "Пять минут истекли, вот твоя
отрава. Пошла вон!" И швырнул мне пакетик.

- В котором это было часу?

- Минут в девять двенадцатого. Часов у меня нет, я их давно заложила, но
из моего окна видны электрические часы на доме напротив. Укол я сделала в
четверть двенадцатого, значит, он меня отпустил где-то в одиннадцать десять.

- И все это время он смотрел на часы?

- Да, будто боялся опоздать на важную встречу.

- Думаю, что так оно и было.

- Что за встреча?

- С человеком, которого он собирался застрелить из окна своей комнаты.
Твое общество помогло ему скоротать время до окончания концерта. Приятный
человек этот Морт Ореккио, ничего не скажешь.

- Но все равно я ему благодарна, - буркнула Полли.

- За что же?

- За товар. Высший класс! - На ее лице появилась тоска. - Такого у меня в
жизни не было. Если бы рядом из пушки палили, все равно я бы не услышала.

Хоуз просмотрел все городские телефонные справочники, но ни в одном не
нашел Ореккио - Морта, Мортона или Мортимера. Он позвонил в Бюро уголовной
регистрации и через десять минут получил справку: человек с такой фамилией
на учете не состоит. Тогда Хоуз позвонил в Вашингтон в ФБР, чтобы узнать,
нет ли там досье на этого человека. Он сидел за своим столом в комнате,
пропахшей краской, когда вошел патрульный Ричард Джиниро и спросил, надо ли
ему идти с Клингом в суд, где слушалось дело человека, задержанного ими на
прошлой неделе. Джиниро все утро дежурил, страшно замерз и потому не
торопился уходить. Он надеялся, что Хоуз предложит ему кофе. Увидев фамилию
Ореккио в блокноте Хоуза, Джиниро пошутил:

- Опять итальянца подозреваете?

- Почему ты решил, что он итальянец?

- Фамилия кончается на "о".

- А как насчет Монро? - осведомился Хоуз.

- Очень ты умный, - усмехнулся Джиниро. Он еще раз глянул в блокнот. -
Вообще-то для итальянца странная фамилия.

- В каком смысле? - спросил Хоуз.

- Это ведь по-итальянски ухо, - пояснил Джиниро. - Ореккио - значит ухо.

А в сочетании с "Морт" получалось что-то вроде "мертвого уха".

Хоуз вырвал страничку из блокнота, скомкал, швырнул в корзинку и
промазал.

- О чем я говорил-то? - спросил Джиниро, чувствуя, что не видать ему кофе
как своих ушей.

На этот раз записку принес восьмилетний мальчуган. Ему было велено
передать ее дежурному. Мальчик стоял в комнате следственного отдела в
окружении детективов, которые рядом с ним выглядели великанами.

- Кто тебе дал эту записку? - спросил один из детективов.

- Человек в парке.

- Он заплатил тебе за то, что ты доставишь сюда письмо?

- Да...

- Сколько?

- Пять долларов.

- Как он выглядит?

- Со светлыми волосами.

- Высокий?

- Угу.

- У него был слуховой аппарат?

- Что?

- Ну такая штучка в ухе?

- Угу! - сказал малыш.

Детективы ходили вокруг записки на цыпочках, словно это была бомба,
способная взорваться в любую минуту. Ее брали пинцетом и, прежде чем взять в
руки, надевали белые хлопчатобумажные перчатки. Затем решили отправить ее
криминалистам. Каждый из сыщиков прочитал записку по меньшей мере дважды и
изучил ее самым тщательным образом. Заходили взглянуть на нее и патрульные.
Это был документ огромной важности. На него было потрачено около часа
драгоценного рабочего времени. Лишь после этого листок завернули в целлофан
и отправили в Главное управление.

Ясно было одно. Глухой (увы, как ни печально, это был, несомненно, он)
требовал пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы заместитель мэра Скэнлон не
разделил участи смотрителя парков Каупера. Поскольку новая сумма была
значительно больше, детективы 87-го участка обозлились. Наглость негодяя не
укладывалась ни в какие рамки. Все это напоминало киднаппинг, но там сначала
похищают жертву, а потом требуют выкуп. Здесь же никто никого не похищал и
выкупать было некого. Это смахивало на вымогательство, однако в тех случаях
вымогательства, с которыми им доводилось сталкиваться, обычно использовали
"силу или устрашение для незаконного отторжения собственности второй
стороны". Но здесь этой самой "второй стороны" не было и в помине.
Вымогателю было наплевать, кто будет платить. Как прикажете действовать в
такой дурацкой ситуации?

- Это маньяк! - изрек лейтенант Бернс. - Откуда, интересно, мы возьмем
пятьдесят тысяч?

Стив Карелла только утром выписался из больницы. Бинты на руках делали
его похожим на боксера перед выходом на ринг. Карелла повернулся к
лейтенанту и спросил:

- Может, он думает, что Скэнлон сам раскошелится?

- Тогда какого черта он обращается к нам?

- Мы вроде как посредники, - ответил Карелла. - Он считает, что
требования будут выглядеть внушительней, если Скэнлону сообщит о них
полиция.

Бернс удивленно уставился на Кареллу.

- Я серьезно, - сказал тот. - А может, он решил отомстить нам? Ведь это
мы помешали ему ограбить банк восемь лет назад. И теперь он решил
поквитаться.

- Это маньяк, - снова повторил Бернс.

- А по-моему, он хитрый мерзавец, - возразил Карелла. - После того как
ему не заплатили пять тысяч, он укокошил Каупера. Теперь этот подлец
удесятерил плату. Деньги на бочку или Скэнлону крышка! Пиф-паф!

- В записке не сказано, что Скэнлон будет застрелен, - возразил Бернс. -
Там написано, что следующий - заместитель мэра Скэнлон.

- Верно, - согласился Карелла. - Он может, например, отравить Скэнлона,
размозжить ему голову, зарезать...

- Хватит! - перебил его Бернс.

- Надо позвонить Скэнлону, - сказал Карелла. - Вдруг у него завалялись
пятьдесят тысяч, которые ему не нужны.

Они позвонили Скэнлону и сообщили о записке. Выяснилось, что лишних
пятидесяти тысяч у заместителя мэра нет. Через десять минут зазвонил телефон
на столе Бернса. Это был начальник полиции города.

- Слушайте, Бернс, - сказал он, - что у вас там опять стряслось?

- Сэр, мы получили две записки от человека, который, по нашим
предположениям, убил смотрителя парков Каупера. В этих записках угроза
расправиться с заместителем мэра Скэнлоном.

- Что же вы намерены предпринять? - спросил начальник полиции.

- Сэр, - сказал Бернс, - мы уже передали обе записки криминалистам. Кроме
того, сэр, мы обнаружили комнату, из которой прошлой ночью предположительно
были сделаны два выстрела, и у нас есть все основания полагать, что мы имеем
дело с преступником, уже однажды промышлявшим на территории нашего участка.

- Кто это?

- Мы не знаем.

- Но вы, кажется, сказали, что уже...

- Да, сэр. Нам приходилось с ним сталкиваться, но кто он, установить не
удалось.

- Сколько он хочет на этот раз?

- Пятьдесят тысяч.

- Когда он намерен убить Скэнлона?

- Мы пока не знаем.

- Когда он хочет получить деньги?

- Тоже пока не знаем.

- Куда он требует их доставить?

- Пока не знаем, сэр.

- Что же, черт побери, вы тогда знаете, Бернс?

- Мы делаем все от нас зависящее, чтобы взять ситуацию под контроль. Мы
готовы предоставить всех наших сотрудников в распоряжение заместителя мэра,
если ему понадобится охрана. Более того, я полагаю, мне удастся убедить
капитана Фрика, который, как вам, наверное, известно, руководит восемьдесят
седьмым участком...

- Что значит, как мне, наверно, известно?

- Так работает полиция в нашем городе, сэр.

- Так работает полиция в большинстве городов Америки, Бернс.

- Разумеется, сэр. Я думаю, что смогу уговорить его выделить нескольких
сотрудников патрульной службы и даже вызвать тех, кто освобожден от
дежурства, если руководство полиции города сочтет это необходимым.

- Я полагаю, надо обеспечить охрану заместителю мэра.