спиной эсквайра.
Честно говоря, Генри, мне кажется, что она - воплощение зла. Почему она не
оставит нас в покое?
рехнувшаяся. Я бы сказал даже, что причины здесь как физиологические, так и
психологические. Мне кажется, она думает, что ты свергнешь ее с престола,
когда станешь моей женой. И вполне вероятно, что она ревнует к тебе твоего
отца.
будут просить его исповедовать их, и когда они уйдут, он будет чувствовать
себя, как старая развалина.
друге и об остальных. Послушай меня, Дина. Я не хочу, чтобы Элеонора
вмешивалась в нашу любовь. Ты принадлежишь мне. Я скажу твоему отцу, что
прошу твоей руки, и то же самое я скажу своему. Я заставлю их рассуждать
разумно. А если Элеонора не прекратит свои уловки... О, Господи, я, я, я...
несчастной, сморщенной, перезрелой старой девой.
не случится.
конца спектакля.
пообещаем подождать до этого срока, папа начнет все понимать. Мы будем
встречаться на репетициях и не скроем ни от кого, что влюблены, но я
пообещаю ему, что не стану видеться с тобой наедине. Это будет.., очень
достойно. Понимаешь, Генри?
и при этом до краев наполнена ядом. И если у нее получится, она добавит
несколько ядовитых капель в чашу с нашим с тобой счастьем.
Глава 6
РЕПЕТИЦИЯ
добиться от всей этой компании нормальной работы. Во-первых, за исключением
Селии Росс и Генри, никто не учил своих ролей. Доктор Темплетт даже гордился
этим. Он все время рассказывал о своем опыте участия в любительских
спектаклях в студенческие годы.
сказать все что угодно. Но спектакли проходили отлично. Немного наглости
никогда не помешает. Одной-двумя шутками можно обмануть целый зал. Самое
главное - не нервничать.
французского посла, какие помнил, высоким, пронзительным голосом, постоянно
гримасничал, размахивал руками и ни минуты не стоял на месте.
удивительно, какая с тобой происходит перемена, когда ты в гриме и в этом
забавном костюме. Я никогда не знаю, где я должен быть. На сцене сохранять
хладнокровие невозможно.
- Как же мы сможем правильно рассчитать время и позиции, если на одной
репетиции вам подсказывают, а на другой вы сами смотрите в текст?
будет.., как эта называться?.. Так, так, очаровательный.
запас реплик иссякал, что происходило довольно часто, он принимался за свое
"как эта называться?".
просто подойду поближе к вам, спрошу: "Как эта называться?" - и вы сразу все
поймете.
По-видимому, большой палец на ноге самого младшего из Каинов еще требовал
наблюдения доктора Темплетта, и он объяснял, что повстречал миссис Росс,
возвращаясь из Клаудифолда на репетицию. Они входили с благодушными улыбками
на лицах на полчаса позже, в то время как Дина читала их роли и исполняла
свою. Иногда она просила своего отца читать их реплики, но ректор делал это
так тщательно и медленно, что среди остальных участников спектакля возникала
путаница.
отказывалась расстаться со своим отпечатанным текстом, постоянно носила его
с собой и во время предшествующего диалога вполголоса читала свои реплики.
Из-за этого голоса остальных актеров звучали на фоне ее довольно
утомительного бормотания. Когда подходила ее очередь, в очень редких случаях
она начинала произносить свои слова без предварительного "О, теперь я". Она
отбарабанивала свои строчки безо всякой интонации, не обращая никакого
внимания на смысл, и все время говорила Дине, что хочет услышать все
критические замечания, но любые предложения воспринимала с видом надменного
величия, и в ее поведении на сцене не наблюдалось ни малейших изменений. Но
хуже всего было то, что мисс Кампанула постоянно стремилась к созданию
образа, производя различные неумелые, неуклюжие движения, значение которых и
сама едва ли могла бы объяснить.
пингвина, бродила по сцене и строила гримасы, приводившие всех остальных в
замешательство. Вдобавок ко всему у нее начался страшный насморк, и все
репетиции сопровождало ее хлюпанье.
помощью суфлера. В отличие от мисс Кампанула, у него в руках вообще не было
текста, так как текст был безвозвратно утерян им сразу же после первой
репетиции. Эсквайр говорил, что это не страшно, что он уже выучил свою роль.
Но это была не правда. Он едва ли составил себе о ней самое общее
представление. Когда он произносил свои реплики, это напоминало Дине
церковную службу, так как эсквайр был вынужден повторять каждую свою фразу
после ректора, как отклик. Однако, несмотря на этот недостаток, у эсквайра
было инстинктивное театральное чувство. Он не ерзал и не жестикулировал, чем
выигрывал на фоне доктора Темплетта, который носился по сцене, как оса.
В одной сцене спектакля ей приходилось довольно долго держать перед собой
раскрытую газету. Дина обнаружила, что мисс Прентайс приколола несколько
листочков со своими репликами на "Тайме". Другие листочки мисс Прентайс
разложила по всей сцене. Когда же, несмотря на все эти маневры, мисс
Прентайс останавливалась, не помня своих реплик, она устремляла чуть
укоряющий взгляд на того, чья реплика была следующей, так что все думали,
что виноват ее партнер.
следовала всем советам Дины и всегда была в хорошем настроении и очень
любезна. Если возникала какая-либо проблема, миссис Росс всегда первой
придумывала, как ее решить. Она принесла в ратушу свои диванные подушки,
стаканы для коктейля и столик для бриджа. Дина становилась все более и более
зависимой от миссис Росс с ее "ручным реквизитом" и всякими другими
мелочами. Но, несмотря на все это. Дина не любила миссис Росс, а ее взрывы
смеха в ответ на прискорбное фиглярство доктора Темплетта крайне раздражали
Дину. Из-за слишком решительной неприязни, с которой обе престарелые мисс
встречали любой поступок миссис Росс, Дине пришлось сделать ей несколько
дружеских жестов, о которых она потом сожалела. Она увидела, с чувством,
похожим на ужас, что ее отец незаметно для себя стал жертвой очарования
миссис Росс и ее внезапного интереса к церкви. Это больше, чем какой-либо
другой из ее поступков, воспламенило Идрис Кампанула и Элеонору Прентайс.
Дина чувствовала, что ее репетиции были насквозь пропитаны все нараставшим
антагонизмом. В довершение всех бед было очевидно, что отношение эсквайра к
миссис Росс, выражавшееся в старомодном озорстве, до крайности раздражало
Генри и обеих леди.
только они с Диной вели себя как члены единой труппы. Остальные едва ли
обращали внимание друг на друга и воспринимали свои роли как самые важные во
всем спектакле.
***
вместе и по отдельности, притворялись альтруистками и обвиняли друг друга в
эгоизме, дулись, отрицали малейшее желание играть на рояле, отказывались от
Березин Федор
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Посняков Андрей