Пошехонский, хватая Ильяса за плечо и разворачивая его к себе. - Не
следовало тебе этого делать, малыш...
вспорхнул спиной вперед, подбросив пятки, тяжело шлепнулся на ковровую
дорожку. Особи белоголовые синхронно взвизгнули, зал замер на несколько
секунд, в ужасе затаив дыхание - даже оркестр умолк, оборвав песню на
половине такта. Пошехонский, не останавливаясь, приставными шажками двинулся
к распростертому на полу Ильясу - добивать, как я учил. Да, есть такой грех,
учил я этого оболтуса - не оставлять упавшего противника, как на ринге,
когда рефери фиксирует результат, а бить до тех пор, пока не перестанет
подавать признаков жизни.
движение. Медленно двинулись в нашем направлении сгрудившиеся у входа в зал
секьюрити "Элефанта" - то ли разнимать, то ли помогать кому. Бац!
Неугомонный Пошехонский, приблизившийся к Ильясу, неудачно пнул его ногой в
бок. Удивительно быстро оправившийся от весьма приличного удара урка поймал
денди лондонского за ногу, повалил, они сцепились в партере, принялись
возится, рыча что-то нечленораздельное.
выбираясь из-за стола и валкой трусцой припуская к дерущимся; второй не
замедлил присоединиться к нему, доставая на ходу из кармана какой-то
предмет.
боевой стойке на пути сотоварищей Ильяса и разминая кисти рук. - Этого я
тебе никогда не забуду!
препятствие на своем пути, они сомкнулись плечом к плечу и попытались с ходу
вынести меня с поля боя.
толкнул на бежавшего рядом партнера, меняя вектор перемещения. Ребятишки
смешно покатились по полу, однако быстро сориентировались, вскочили и
бросились: один ко мне, второй - к сцепившимся на полу ратоборцам. При
ближайшем рассмотрении предмет, ранее извлеченный из-за пазухи одним из
уголовников, оказался выкидным ножом, который не замедлил зловеще щелкнуть,
выбрасывая тускло сверкнувшее смертоносное жало.
сзади и замахиваясь ножом. Нырнув под руку пытавшемуся ударить меня бандиту,
я мощно метнулся вперед, в прыжке бия ногами в спину поножовщика. Удар
получился сильным: поножовщик ут-робно хекнул, с разбегу влетел башкой в
деревянную перегородку между столиками и без движения рухнул на пол.
Зафиксировав аут, я вернулся ко второму приятелю Ильяса и от всей души
хлобыстнул его в репу - а репа оказалась матерая, необъезженная, с ходу
входить в контакт с полом не пожелала и опять мотанулась ко мне. Я
примерился, включил бедро и хлобыстнул еще разок - в лоб. На тренировке
таким ударом я ломаю сосновую плашку толщиной в шесть сантиметров. Репа пала
- без каких-либо поползновений к реконструкции первоначальной конфигурации.
основным устроителям всего этого занятного времяпрепровождения.
секьюрити с переменным успехом оттаскивали Вовку от скрючившегося на полу
Ильяса. Вовка победно вопил:
в их руках, норовя пнуть Ильяса в бок.
за затылок, второй слепо шарил вокруг себя. Присмотревшись, я обнаружил то,
что он искал: неподалеку валялся револьвер, тускло поблескивавший вороненой
сталью, - выпал в пылу борьбы из плечевой кобуры, которая виднелась из-под
пиджака Ильяса. Метнувшись вперед, я подхватил револьвер, сунул его
маячившему рядом с кучей малой мэтру и посоветовал:
откроет. Спрячь пока. Ты все видел - Ильяс первым начал. Это на тот случай,
если Марат спросит. Ты понял, нет?
начнется! Сваливали бы вы, а?!
из кучи секьюрити, как морковку из свежеполитой грядки. - Мы уже.
Рассчитаемся потом, как цунами утихнет, - и скоренько поволок своего
воинственно покрикивающего хозяина к выходу.
тащил его по улице к машине, стараясь оттеснить от ярко освещенных витрин
ресторанного холла. Разгоряченный баталией Вовка оттесняться не желал - с
любопытством глазел на скопление народа в холле и отказывался натягивать
пальто, хотя к вечеру слегка подморозило, в одном пиджачке было весьма
неуютно, а идти до стоянки довольно далеко - мы выскользнули через черный
вход и теперь огибали ресторан по периметру. - Я его уделал, ты понимаешь?
Это поворотный момент в моем становлении как личности на родной земле.
Понимаешь? Тут важно то, что я, выпускник престижного британского вуза, не
спасовал перед бандитом. Тут важно, что я показал себя этим... ну, как его -
кем я там себя показал?
что ты там показал, а то, что завтра нас с тобой потянут на "стрелку". И на
этой самой "стрелке" будут сильно унижать и оскорблять физически. А потом
выставят счет - за моральный вред. Это в лучшем случае. В худшем - завалят
сразу, без базара. Ты, бандитик мой стилизованный, - ты имеешь понятие, что
такое "стрелка"? Не книжная, вычитанная из современных детективов, а
всамделишная?
через витрину нечто интересное в длиннющем застекленном переходе из
ресторанного холла в зал "VIP", от которого до стоянки было рукой подать. Я
на миг выпустил его из вида и по инерции протопал несколько шагов, а когда
обернулся, чтобы ответить, какая, собственно, разница между этими
пресловутыми "стрелками", было уже поздно.
задницу.
сволочь, не внял моему совету. На почтительном удалении следовали секьюрити
"Элефанта" - видимо, для очистки совести, вряд ли кто из них попытался бы
голыми руками обезоружить разъяренного бандита.
голове совершенно неуместная мыслишка. Как в качественном американском
боевике, Ильяс на бегу срезал угол и всей тяжестью своего тела обрушился на
витрину, пригнув голову к груди. Витринное стекло брызнуло во все стороны
фонтаном осколков, окровавленный брат Марата вывалился наружу между мной и
Вовкой и, с похвальной быстротой оправившись от падения, направил ствол в
Пошехонского, сидевшего буквально в двух метрах.
обычно получается впопыхах, расчет оказался неточным: руки мои скользнули по
плечам Ильяса, лицом я больно ударился об его костистую спину, и мы вместе
рухнули в застывшую грязь - одновременно с грохотом резанувшего по ушам
выстрела.
и, яростно рыча, рванулся к Пошехонскому, вытягивая руку с пистолетом в его
сторону.
какую был способен, обрушил на затылок Ильяса удар сцепленных рук. Шейные
позвонки противно хрустнули - бандит выбил ногами конвульсивную дробь и
затих.
пробормотал я, щупая артерии на шее Ильяса и тщетно пытаясь обнаружить хотя
бы какое-то подобие пульса. - Свидетелей - куча, отпереться не получится. -
Я с тоской посмотрел на столпившихся у разбитой витрины секьюрити, которые,
разинув рты, наблюдали за нашей возней. - Теперь нам дадут просраться по
первое число. Давай-ка убираться отсюда, пока не началось...
высовывал. Поскольку о наших отношениях никто не знал, я мог считать себя в
относительной безопасности. Ольга приходила вечером домой и рассказывала
новости.
аж зубами лязгал. В доме моем сидела засада - ждали, красавчики, что я все
брошу и припрусь за каким-нибудь чертом, чтобы угодить в ловушку. В "Егоре"
произвели обыск - все перевернули вверх дном, допросили всех сотрудников,
обещали пристрелить, затем обещали деньги за информацию о моем
местонахождении. Вовку сильно помяли - как лицо, непосредственно
участвовавшее в не правом деянии. Увы, ничего хорошего из этого не вышло:
господин Пошехонский, несмотря на мое глубокое уважение и трепетное участие
в его судьбе, проинформирован о моем местопребывании не был - на всякий
пожарный. Били-били, колотили, морду в жопу превратили, допрашивали с
пристрастием, а потом дали неделю сроку. Если, дескать, за это время гнусный
убийца не обнаружится - фирму пустят с молотка, а Вовку утопят в Ольховке.
молотка... Пффф... Я эту публику знаю. Марат в трауре, потому так зол. По
всем "понятиям" его братишка был не прав - спустя некоторое время он сам это
признает. Но - не сейчас. Сейчас лучше не перечить. Ну а мне надо убираться
из вашего гостеприимного города. Мне тут, кроме пули в лоб, ничего не светит
- при любом раскладе...
звякнул Пошехонскому на мобильный.
Лукьяненко Сергей
Семенова Мария
Маркеев Олег
Перумов Ник
Круз Андрей
Пехов Алексей