затхлостью и старым деревом... Стояла влажная жара и угнетающая тишина... Я
подошел к двери, которую без труда приоткрыл... Она выходила на черную
лестницу. Я вышел. Между этажами находилось окно. Посмотрим. Окно выходило
на улицу. Перед входом внизу стоит авто... Я вижу приближающуюся Франсуазу.
Она идет быстрым шагом.
произошло. Хватаюсь за шпингалет, чтоб открыть раму, но тяну слишком сильно
и он остается у меня в руках! Вот зараза! Со всех ног бегу этажом ниже,
рискуя встретить кого-нибудь... Но когда я открываю окно, Франсуаза уже
вошла в подъезд. Все вывернуто наизнанку, включая честь! Мне необходимо
действовать очень быстро, до того, как эти господа из полиции устроят свою
контору в помещении.
дама моет плиточный пол, всерьез и надолго. Снова поднимаюсь. Руки мои
нервно дрожат, ужас сжимает горло. Возвращаюсь на свой пост у окна...
Проходит четверть часа, и я вижу, что оба недоброжелателя выходят, садятся в
свою карету и уезжают. Говорю себе, что это невозможно! Наверное, я сплю!
Неужели они оставили Франсуазу на свободе? Мне самому нравится, что женщины
умеют убеждать, но тем не менее!
пуста, как поэма Мину Друе. Лучшее, что я смогу сделать, это вернуться к
Франсуазе, и мы будем держать военный совет, чтобы решить, как дальше
действовать...
пустотой. На этот раз техника у меня уже отработана. Я подтягиваюсь к раме
второго пересечения желобов и проникаю в ванную комнату...
она еще икает, я исцелю ее своим выходом из ванной комнаты. Я открыл дверь,
пересек прихожую и вошел в комнату.
перерезанным от уха до уха горлом!
на диван напротив. У меня было достаточно времени созерцать бедствие... Вот
такие дела!
статую. На ее щеках и груди были следы ожогов от сигарет; блузка была
разорвана и наполовину содрана.
были не полицейские! Теперь-то я понял, что произошло. Когда Франсуаза
позвонила Матиасу, женщина приняла поручение и передала его руководителям
сети вместо того, чтобы предупредить моего друга. Они послали за
необходимыми сведениями двух исполнителей. Эти добрые люди обыскали
квартиру, никого не нашли, но получили в свои грязные руки документы,
изъятые у Влефты. В этот момент неожиданно возникла Франсуаза. Они стали
спрашивать ее обо мне. Несмотря на жестокое обращение, которое ее заставили
испытать, она не могла сказать, где я - и не без основания - тогда они ее
прикончили, чтобы она не проболталась...
другая, все, что произошло с моей подругой по любовным играм, волей-неволей
вызовет малодушие. Те, кто за то, чтобы никогда не участвовать в грязных
историях, почерпнут урок для раздумий под крышей из листового железа. "Да
здравствуют домашние туфли"! - напишут они большими буквами на своей печной
трубе. "Да здравствует спокойствие"! Признаться, я не могу их осуждать.
лице отчетливо прочитывалась паника.
навозные жуки!
рядом с мертвецом, медики вам это подтвердят! Я проверил карманы: бабки,
бумажник на месте и попрощался с дамой. Когда я открыл дверь, то так резко
отпрянул назад, что упал на подставку для зонтов.
те же самые, - ошибиться невозможно: те самые, что ни на есть настоящие.
Такие рожи не забудешь.
начало конца?"
заранее. Что касается "моих", то это не тот случай. Нежный эвфемизм, не так
ли?
говаривал судебный исполнитель кантона), что я не сумел сделать даже
малейшей попытки к защите. Клик - клак, вот я уже в наручниках. Признаюсь,
что для типа, который всю жизнь надевал их другим, это показалось забавным.
громкие крики возмущения и проклятия. Это убийство тут же было приписано
мне, как вы понимаете. Когда полицейский находит труп и рядом с ним
голубчика, который уже совершил убийство, он не станет ломать себе голову.
Самый могучий из трио - тот, которому я в поезде врезал куда надо - не смог
себя сдержать. Он мощным ударом разбил мне нос. Я зашмыгал кровью и неуклюже
споткнулся. Чтобы меня подбодрить, один из его спутников врезал мне коленом,
и тогда сердце мое поднялось до желудка, несомненно потому, что я его
слишком низко поместил!
между двух сыщиков, бицепсы которых были не из войлока.
раз, друзья, вы можете готовить передачу! Можно считать, что я закончил свою
карьеру.
ожидать. Меня сразу провели в кабинет большого начальника, которого только
что просветили о моих последних подвигах и который сходу начал допрос.
полицейского до префекта. Я подтвердил версию моих фальшивых документов. В
один прекрасный день эти торопыги поймут свои заблуждения, но пока у меня не
было другого выхода. Затем - профессия.
чтобы он загнал штопор в пробку. Затем вы нажимаете на педали, которые
вращают шестерню, которая передает усилие на рычаг, расположенный на верхнем
конце штопора. И хоп! Пробка вынута... Для бутылок с шампанским у нас
разработан специальный аппарат, предназначенный отбивать горлышко...
стоило посмотреть. Высокая полицейская шишка несколько раз хватала воздух
ртом, и вопросительные знаки сверкали в его злых глазах.
настоящую минуту он задавал себе вопрос. По-швейцарско-немецки,
по-французски, по-итальянски и по-ослиному: не псих ли я. На это нужно было
время.
по-другому я не мог себя защитить, "поскольку я ничего не должен был
говорить". Чуете? Итак, самым лучшим было валять дурака!
попросил установить там мазутное отопление и паровой телевизор. Мне там
очень хорошо.
позвал какого-то типа, довольно молодого, хитрого на вид и одетого в костюм
из шерсти "прэнс де галль". Пошептавшись, оба сели. Старший по званию
продолжил допрос:
чурбан, совсем ошалев.
Должно быть, это означало: "Вот видите?"
произнес: ходьба пешком, ком земли, Земля Франца-Иосифа, Иосиф Прекрасный,
прекрасный сон, "Сон в летнюю ночь", "Ночь нежна", на миру и смерть красна,
Красная шапочка, почка телячья, чья возьмет, возьмет себе, себе на уме,
меняло-жулик, лик святого, того или этого...
ушах.
и увела меня в камеру. Хорошо. Сидя в луже, я не так уж плохо защищался.
По-моему я нашел шикарный выход. Если мне удастся продлить комедию,
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Маркеев Олег
Шидловский Дмитрий
Сапковский Анджей
Шилова Юлия