гражданин Германии...
таким образом, как обошлись со мной...
понимать вас таким образом, что именно эта сусальная история - гарантия
моего освобождения?
никакого отношения к делу этого мерзавца в Париже... Ну а бандитов,
которые вас избили в камере, мы привлечем к суду по двум статьям: грабежи,
с одной стороны, и нарушение тюремного режима - с другой.
Нью-Йорк.
туда, куда вам заблагорассудится.
охранником.
террористической организации, и мы обязаны отвечать за вашу безопасность -
простите, но, если кто-нибудь из граждан рейха убьет вас выстрелом в
висок, оживить вас мы уже не сможем. Нам бы хотелось, чтобы вы рассказали
в печати о том, что бредни, распространяемые врагами о нашей мнимой
жестокости в тюрьмах, не имеют ничего общего с действительностью. Да, вы
были арестованы, причем случайно, да, вы сидели одну ночь в камере, и
бандиты, арестованные за грабежи и насилия, учинили над вами зверскую
расправу, но если бы не помощь наших тюремных врачей, то вы бы сейчас
покоились в земле, господин Дигон. Вам бы следовало рассказать о том, что
наша юриспруденция не карает невинных, хотя от случая в нашей жизни никто
не гарантирован - по-моему, об этом есть даже в талмуде...
чести знать вашего имени...
покинуть рейх?
такого заявления... Вам еще предстоит решить ваши финансовые дела, да и не
следует вам сразу же уезжать - могут пойти кривотолки: мол, Дигона
попросту заставили выступить с этим заявлением.
благодарю немецкую юриспруденцию и медицину, а после этого вы отказываете
мне в выезде на родину?
Хорошо. Кого бы вы хотели иметь гарантом?
быть, мы остановимся на ком-то из ваших немецких контрагентов?
министров.
оба эти человека, хотя и являются финансистами - а вы знаете, что наша
партия выступает против финансового капитала и крупной буржуазии, - ничем
себя не скомпрометировали и занимают нейтральную позицию. Естественно, мне
придется переговорить с ними - согласятся ли оси выступить вашими
гарантами. Впрочем, нам нужен один гарант. Так кто же из них? Абс? Или
Дорнброк?
остановимся на Дорнброке.
рассказал мне, что вас изуродовали бандиты в камере во время случайного
ареста... Есть еще какой-то Дигон, которого искали, а взяли по ошибке
вас...
все ложь! Меня избил их следователь в гестапо! А теперь они хотят, чтобы я
обелил их. Наверное, Барри нажал на них через государственный департамент.
И они хотят, чтобы я сказал, будто все это, - он показал иссохшими руками
на свое изуродованное лицо, - дело рук бандитов... Не тех бандитов,
которые допрашивают, а маленьких, несчастных, темных жуликов. Я сделаю
такое заявление, чтобы вырваться из этого ада...
об этих зверствах. Достаточно посмотреть на мое лицо... Это страшнее
слов...
безопасности:
откуда не очень скоро выходят. Но пусть он будет жив... Им можно
торговать. Естественно, вся собственность Дигона переходит в распоряжение
моей компании, но это должно быть сделано секретно. Ариизация предприятий
Дигонов, и все. А куда пошли их капиталы - это наше дело.
скажем, что все еврейские капиталы переданы народным правительством в
народные предприятия оборонных заводов Дорнброка. Я не люблю лис и уважаю
позицию. Или - или. В данном случае это будет полезно не только для
Дорнброка, но и для всех остальных наших магнатов... Уж если с нами - то
во всем и до конца. А это возможно лишь через клятву на крови.
выступить против нас в Америке...
сенсацию. Теперь мы над Дорнброком, а не он над нами.
превентивный заключенный под номером 674267.
обвислыми усами и белой длинной бородой. Ничего в этом старике не было от
Самуэля, но он сразу же узнал в нем брата. Все в нем замерло, и он
зарыдал.
птичью грудь Самуэля, а тот тихонько гладил его голову и шептал:
не оставил меня в беде...
шумная толпа, праздновавшая победу, которую привезли из Европы ребята в
зеленых куртках, и сквозь эту толпу было трудно ехать, шофер все время
сигналил, то и дело оборачивался назад и с ужасом смотрел на живого
мертвеца, который задумчиво гладил голову хозяина, крупнейшего банкира
страны, человека, считавшегося одним из серьезнейших финансистов Америки.
поднялся и подошел к окну и увидел маленький нью-йоркский садик, в котором
ровными рядами были высажены розы и глицинии - точно такие же, как у
нацистов, в Тюрингии, в тридцать восьмом году.
перенесено в зал заседаний "Нэшнл банка". Здесь, выступая с кратким
словом, Барри сказал:
могли попрощаться все те, кому дорога демократия, дарованная нашей стране
мужеством ее сограждан и богом. Мы привезли Самуэля сюда, потому что
традициями наших детей стали традиции Америки. Теперь, наученные бандой
нацистов, мы станем непримиримы ко всем и всяческим проявлениям фашизма,
где бы и в какой бы форме он ни возродился. Мы будем сражаться против
фашизма как солдаты, с оружием в руках. Мы будем мстить не только за
Самуэля - он лишь один из шести миллионов безвинно погубленных
гитлеровцами евреев. Мы будем мстить за сотни тысяч погибших американцев и
англичан, французов и поляков, русских и чехов. Прощение рождает прощение
- гласит мудрость древних. Нет. Отмщение родит прощение или хотя бы даст
нам возможность смотреть на немцев без содрогания и ненависти. Все те, кто
был с Гитлером, все те, кто воевал под его знаменами, все те, кто привел
его к власти и поддерживал его, должны быть наказаны. Мы не можем
исповедовать доктрину душегубок, виселиц и пыток. Мы будем исповедовать
закон. И этот закон воздаст каждому свое. Прости меня, брат, за то, что я
не смог тебе ничем помочь! Спи спокойно, ты будешь отмщен!
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Скальци Джон
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс
Журавлев Владимир