демонстрантов можно стрелять, но лишь резиновыми пулями.)
уже более миллиона автомобилей в год (развитие автоиндустрии властно
диктует свою волю:
обочине и крик ребенка - "Папа, езди на поезде!" Теперь нет, сняли).
Бросится в глаза еще более ускорившийся ритм жизни; множество иностранцев,
толпящихся в международном аэропорту Баррахас; бросится в глаза, что в
Мадриде нет баррикад, что люди - как и раньше - деловито спешат на работу,
а ведь всего три часа назад вы читали во французских и английских газетах,
что столицу Испании сотрясают забастовки, что полиция разгоняет
манифестации с требованием амнистии и демократических реформ.
характера, тогда особость Испании станет понятной, когда вы заглянете в
старом районе в махонькую, тяжелую, кованую дверь крошечного, белого
(словно у нас на Украине)
сначала этот крошечный домик казался таким неинтересным и однозначным.
Испания - страна неожиданностей, и судить о ней с фасада - недальновидно.
(Писательская недальновидность чревата презрением читателя,
недальновидность пахаря грозит голодом; опаснее всего в наш век
недальновидность политика, ибо такого рода недальновидность у п у с к а е
т в о з м о ж н о с т и.) Да, идут забастовки, да, страну сотрясают
манифестации рабочих, студентов, домохозяек, юристов, писателей,
священников, которые требуют амнистии и демократии, да, народ требует
положить конец стремительному росту цен, инфляции, экономическому хаосу,
но при этом на площади Колон вырос новый небоскреб, дымят заводские трубы,
светятся диковинно-дымчато-розовые блоки стеклянных кубов - новые банки,
компании, оффисы хотят выглядеть эффектно, ультрасовременно; в кафе и
ресторанчиках - не протолкнуться; на улицах - смех и шутки, и одеты люди
красиво, и лица их кажутся беззаботными, и витрины магазинов забиты
товарами.
середины".
стране - исходя из основополагающей препозиции правды, а правда - это не
то, когда выдаешь желаемое за действительное, это не то, когда, наоборот,
закрываешь глаза на то, что не нравится; правда - по старой русской
плотницкой присказке - это "пять к семи", то есть срез от конька к
фундаменту, с точным обозначением всех "за" и "против", ибо только в этом
случае можно вывести более менее объективную перспективу и оценить
вероятие тех или иных возможностей.
вышел из "Сентра Колон", где я обычно останавливаюсь, и купил все газеты и
журналы, какие только были у киоскера. Бумагу здесь не экономят:
какая-нибудь спортивная газетка выходит на шестнадцати полосах. Я называл
издания, киоскер хмуро подбирал мне огромную пачку. Но, услышав, что я
прошу и "Фуэрса нуэва", не смог (или не захотел) скрыть усмешки: "Фуэрса
нуэва" - фашистское издание депутата кортесов Бласа Пиньяра.
Выписал основные темы, которым посвящены наиболее броские материалы:
был известен как граф Мотрико, лидер умеренной оппозиции) заявил во время
своего визита в Париж, что коммунисты, живущие в эмиграции, имеют право на
испанский паспорт, как и все другие испанцы. "Вопрос их идеологии - это
уже другое дело".
страну безответственные элементы (кто? Ареильса? Ничего себе времена
пошли, ежели эдак-то о королевском министре!), встретят пулеметные очереди
тех, кто верен заветам великого каудильо".
лидера Социалистической рабочей партии Испании Филипе Гонсалеса" и имел с
ним дружескую двухчасовую беседу. (В Испании, да чтоб о нелегальном на
первой полосе столичной газеты?! Мыслимое ли это раньше дело?!)
Ареильсу:
прикрывает срам девицы весьма фривольного вида: "Новая модель Испании".
Франко, дает портреты короля Хуана Карлоса и его министров, нанесших визит
вдове генералиссимуса.
вечно!"
приветствии.
перечеркнуты лозунгом: "Боже, спаси короля!" (не заслуживают доверия?).
Разбираются, причем зло, бескомпромиссно - проблемы жилищного
строительства, дают фотографии унылых домов-коробок. Рост урбанизации
страны - если пустить это на самотек - через десять-пятнадцать лет может
изуродовать, непоправимо изуродовать страну.
всюду дома, дороги, люди. Конформизм начинается с сутолоки - помимо
социальных причин, естественно).
Камачо. Такое - это надо отметить - ранее было совершенно невозможно в
Испании.
движении в стране. Это - тоже в новинку мне. Раньше о забастовкам не
писали, а ежели и приходилось (шум был слишком уж большой), находили
какие-то особые слова, которые изобретены для того, чтобы ничего не
сказать. Диктатура Франко учила прессу змейству и витиеватости; называть
вещи своими именами считалось плохим тоном, "неверным пониманием комплекса
национальных проблем", "неумением мыслить конструктивно". Режим личной
власти построен на неверии в народ, а поскольку Слово - отправной символ
веры, к нему было соответствующе настороженное отношение.
ныне испанскоговорящему миру уделяется большое внимание всеми газетами.
исследуя (а чаще не исследуя, а лишь передавая) новости, журналисты
забывают о том, что именно с Иберрийского полуострова отплывали в
неведомые дотоле миры Колумб, Магеллан, Америго Веспуччи, Васко да Гама.
Именно отсюда, из "Пенинсулы", как говорят об Иберии сами испанцы, их
культура распространилась на Аргентину и Чили, Перу и Панаму, Филиппины и
Эквадор. Это не может и поныне не накладывать отпечатка на народ. Ощущение
собственного величия только у индивида приводит к психическим аномалиям.
Величие народа - категория совершенно иная, мало, причем, изученная. В
условиях испанской инквизиции, награбленного золота, застоя политической и
духовной жизни величие выродилось в "прекрасное ничегонеделание"
за Пиренеями. (Ныне, однако, ритм жизни в городах это "ничегонеделание"
крепко поломал. Стоит зайти в маленький бар, где собираются люди на
обеденный перерыв, и вас поразит ритм работы тех, кто служит сервису, -
прямо-таки атакующая деловитость. Видимо, это пришло в сервис от
конвейера, от ритмики машинной индустрии. Выматывает? Видимо. Но стоит еще
подумать, что больше выматывает - когда тебе суют одну тарелку за другой
или когда приходится ждать супа в течение получаса.) Обращение к величию
испанской культуры - одна из форм подачи себя дяде Сэму в н о в о м
качестве. Мол, только мы, испанцы, можем удержать Латинскую Америку от
резкого сдвига влево, мы же ее открыли, мы дали ей свой язык и свою
культуру - кому, как не нам, с нею работать? С другой с т о р о н ы - это
обращение к достоинству и престижу своей н а ц и и. А то, что к нации
приходится обращаться, свидетельствуют материалы во всех газетах: "угроза
сепаратизма" столь же актуальна для Испании, как и забастовочная борьба,
как и движение за амнистию и реформы. В газетах ныне звучит открытая
тревога по поводу того, что происходит в Каталонии, с ее мятежной
Барселоной, и в Бильбао, индустриальной столице басков.
за автономию. Французы, внимательно наблюдающие за развитием событий за
Пиренеями, тут же отметили в "Монд": "Руководители Социалистической партии
национального освобождения Каталонии (ПСАН) уже составили карту, на
которой "каталонские районы" охватывают Валенсию, Балеарские острова,
часть Арагонской провинции и "Северную Каталонию", простираясь по ту
сторону Пиренеев". Для создания "каталонского социалистического
государства" ПСАН предлагает удалить "оккупационные силы испанской
олигархии".
намного опережала другие районы Испании. "В дискуссии о демократии,
развернувшейся после смерти Франко, Каталония решительно идет впереди.
Коммунисты и консерваторы выдвигают одинаковые требования". Многолетний
запрет на каталонский язык, гонения на Слово, музыку, обычаи родили
встречную тенденцию - взрыв национализма. Каталонский язык остался жив: на
нем говорят более половины населения - дома, на службе, на заводе. "Авуи"
("Сегодня") - первая газета на каталонском языке, которая начала выходить
после гражданской войны. Лозунг новой газеты: "Нужно слушать народ, а не
королей".
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Самойлова Елена
Смоленский Вадим