Чтение 12–й страницы книги ~Рука~

- В конце концов, почему бы мне не съездить в контору?..

Было совершенно невыносимо сидеть взаперти и ждать, пока люди там,
внизу, обнаружат тело. Я вывел машину, которую только что поставил на
место.

Выехав со своего участка, я обнаружил, что дорога довольно хорошо
расчищена, и заметил следы многих, уже проехавших по ней машин. Главная
дорога выглядела почти нормально, за исключением высоченных валов снега
по обочинам.

Торговцы, вооружившись лопатами, проделывали в снегу траншеи к входам
в свои магазины. Почта была открыта, и я вошел туда, приветствуя
привратника обычным жестом, как будто ничего особенного за это время и
не произошло.

В нашем почтовом ящике я нашел всего несколько писем и пачку
проспектов. Потом я направился в свою контору.

Там тоже ничего не изменилось. Хиггинс сидел в своем кабинете и
удивленно уставился на меня.

- Значит, его наконец нашли?

Я нахмурил брови.

- Я говорю о вашем друге Сэндерсе... Они все еще прочесывают снег?..

Пять лет назад мы построили на месте старой конторы кокетливое здание
из розового кирпича с окнами, облицованными белым камнем. Дверь тоже
выкрасили в белый цвет. Здание окружал хорошо содержащийся газон,
которого сейчас, разумеется, не было видно, но который ежегодно зеленел
пои первых теплых лучах в середине или конце марта.

Элен, наша секретарша, стучала на машинке и, не отрываясь от работы,
поздоровалась со мной.

Все было спокойно, размеренно, мои книги по юриспруденции стояли на
своих местах в шкафу красного дерева. Стрелки электрических часов
скользили бесшумно.

Я уселся в кресло и стал один за другим вскрывать конверты.

- Элен...

- Да, господин Додд...

Ей двадцать пять лет, и она довольно хороша собой. Это дочь одного из
наших клиентов, подрядчика по строительству каменных домов, полгода
назад она вышла замуж.

Будет ли Элен продолжать работать у нас, если у нее появится ребенок?
Она уверяла, что будет продолжать, Я в этом не столь уверен и предвидел,
что придется искать ей замену.

Продиктовал три малозначительных письма.

- Остальная корреспонденция для Хиггинса...

Потрясло ли открытие Изабель? Изменит ли это нашу жизнь? Я задавал
себе вопросы, сам не зная, чего же я хочу. Возбуждение, охватившее меня
той ночью, в сарае, поутихло, но какая-то доля его все еще оставалась.

Жена имела все основания смотреть на меня с любопытством. Я уже был
не тем человеком, что прежде. Хиггинс этого не заметил. Моя секретарша
тоже, но рано или поздно все обнаружат произошедшую во мне перемену.

Я посматривал на часы так, как если бы у меня было назначено
свидание. Да так оно и было в действительности. Мне не терпелось, чтобы
поскорее нашли наконец тело Рэя, Мне не терпелось отделаться от него.

Что произойдет, когда его наконец найдут? Меня это уже не касается.
Это дело Моны. А она сейчас застилает постель и прибирает комнату.

Газет не было. Поезд не пришел из Нью-Йорка. Куда скорее, чем я
ожидал, Элен принесла мне на подпись три продиктованных мною письма.

- Я еду к себе. Если понадоблюсь, позвоните мне...

Зашел в кабинет к Хиггинсу, чтобы на прощание пожать ему руку.

Выйдя из конторы, я подумал, что Не мешает купить мяса, и зашел в
большой магазин.

- Нашли вашего друга, господин Додд?

- Нет еще...

- Подумать только, что подобное происходит рядом с нами, когда мы
даже и понятия ни о чем не имеем... У вас много повреждений?

- Только дверь сорвало с сарая.

- В Крестхилле снесло целый дом. Прямо чудо, что никого при этом не
убило...

Как раз в Крестхилле жила наша приходящая прислуга.

Хоть я и говорил и поступал как обычно, меня неотвязно преследовала
мысль:

"Что думает Изабель? "

Насколько я ее знал, она не заговорит со мной об этом. Жизнь пойдет
по привычному руслу. Время от времени я буду ощущать устремленный на
меня взгляд, и, возможно, в нем так и останется изумление.

Повернув налево при въезде на нашу дорогу, я обнаружил, что машины
прекратили работу, а еще через некоторое время я увидел закутанных в
канадки, надевших сапоги женщин, выходивших из дома. Внизу, под скалой,
группа мужчин стояла возле распростертого тела.

Рэя нашли. Я поставил машину в гараж. Я был совершенно спокоен.
Никаких угрызений совести я не испытывал. Наоборот, чувствовал огромное
облегчение.

Женщины поджидали меня возле начала спуска. Я взял обеих под руки,
что не помешало нам, всем троим, поскользнуться и упасть, так что
спасателям пришлось поднимать нас.

Волосы Рэя и лицо, на котором как бы застыла улыбка, все еще были
припорошены снегом. Правая его нога была подогнута, и один из мужчин,
стоявших возле, объяснил нам, что она сломана.

Я думал, как поведет себя Мона. Она не бросилась к телу. Может быть,
это и было первым ее побуждением, потому что она сделала несколько шагов
вперед. Потом остановилась и, содрогаясь, смотрела на труп. Изабель
стояла справа от нее, я слева.

Мона придвинулась ко мне, явно ища моей поддержки. Тогда я обнял ее
за плечи и привлек к себе.

- Мужайтесь, Мона...

Жест мой был вполне естественным. Разве Мона не жена моего лучшего
друга? Окружающие явно не увидели в этом ничего предосудительного. Тем
более сама Мона, которая все крепче прижималась к мне.

Но я-то сам посмотрел на Изабель с вызовом.

Начинался новый этап, словно этим, с виду таким естественным и
невинным жестом, я объявлял Изабель о своей независимости.

Она не подала никакого вида и, повернувшись, скрестив руки,
уставилась на Рэя так, как смотрят, когда гроб опускается в могилу на
кладбище.

- Перенесите его, пожалуйста, в дом.

Главный среди рабочих сделал шаг вперед:

- Лейтенант распорядился ничего не предпринимать до его приезда...

- Вы ему позвонили?

- Да. И получил инструкцию.

Мы не могли оставаться на холоде, пока лейтенант приедет из Ханаана.

- Идемте, Мона...

Я думал, что она станет возражать, но она дала увести себя, и мы
вскарабкались по откосу, помогая друг другу. Я уже не обнимал ее за
плечи, но я осмелился это сделать, это была победа.

- Наверное, он поскользнулся, - сказала она, когда мы поднимались
наверх. Бедный Рэй...

Мы шли втроем, три темных силуэта на белоснежном фоне. Мне казалось,
что это должно было выглядеть нелепо. Люди там, внизу, заводили машину,
их, вероятно, ждала где-то такая же работа.

- Не приготовишь ли ты кофе, Изабель?

Мы прошли за ней на кухню, где она поставила воду на плиту. Изабель
первая задала вопрос:

- Что ты намерена предпринять, Мона?

- Не знаю...

- У него есть кроме тебя родные?

- Брат. Он советник посольства в Германии...

- Рэй тебе никогда ничего не говорил?

- О чем?

- О мерах, которые надлежит предпринять...

Вполне спокойно Изабель подыскивала и находила нужные слова:

- ...если произойдет непредвиденный несчастный случай...

- Он никогда не говорил ни о чем подобном...

- Но ведь надо же что-то предпринимать, - продолжала Изабель,
которая, как всегда, взваливала на себя самое неприятное. - Как ты
думаешь, он составил завещание?

Когда Мона отрицательно покачала головой, я вступил в разговор,
пояснив:

- Если бы Рэй вздумал составить завещание, он был обратился ко мне и
оно хранилось бы в моей конторе...

- Ты не думаешь, Мона, что он предпочел бы кремацию?

- Не знаю...

Каждый из нас принес свою чашку кофе в гостиную, откуда мы увидели
через окно прибытие полицейской машины, из которой вышли лейтенант и еще
один человек в форме.

Меньше чем через десять минут лейтенант без сопровождающего появился
у нас и, сняв фуражку, проговорил:

- Приношу вам свое соболезнование, мадам...

- Благодарю вас...

- Все именно так, как вы думали, господин Додд...

Он свернул к скале и соскользнул с нее, сломав во время падения
ногу...

Когда же это я говорил ему нечто подобное? Что-то не помню. Мне
показалось, что и он как-то иначе на меня смотрит.

- Я распоряжусь перевезти тело в похоронное бюро, а вы дайте