read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



сынок, решив пошалить, запрятался в багажнике "моей машины".
В том же доме я отыскал приятеля Юрского, восемнадцатилетнего Алешку,
застенчивого веснушчатого парня.
- Мы со Славкой редко встречались последнее время, - сказал он.
- Может быть, он уехал, чтобы устроиться матросом? Вы ведь с ним хотели
во флот!
- Если бы матросом, то он пошел бы со мной работать в порт. Я на буксир
устроился пока. А в военкомате обещали, что возьмут в военно-морские силы. Я
его уговаривал - давай вместе.
- А он?
- Ерунда, говорит. Не хочу, говорит, размениваться по мелочам. Вы еще обо
мне, говорит, услышите!
9
Дядя жил недалеко от Аничкова моста. Не доезжая нескольких остановок, я
вышел из троллейбуса. В запасе оставалось еще по крайней мере полчаса, а
Ленинград создан для неспешной ходьбы. Подобно поэзии, он не терпит суеты.
Легкие контуры каменных громад вставали, как мираж, как облик задумчивой
и благостной земли. Я пил ленинградский воздух и завидовал людям, для
которых эти улицы были домом.
"Граждане! При артобстреле эта сторона улицы особенно опасна". Надпись,
оставшаяся с давних времен, ворвалась в тихий мир, как снаряд, полет
которого потребовал двадцати лет.
Но в барочных завитушках дворцов гнездились и ворковали голуби. Колоннады
Казанского собора охватывали толпу, словно две руки. Зеленые округлые кроны
лип были легки и, казалось, вот-вот поднимутся к небу, как стайка воздушных
шариков...
Эти улицы рождали ощущение, что весь мир полон гармонии и покоя.
Близ Гостиного двора была толчея, здесь царило ощущение вечного
праздника.
Я не знал, что несколько дней назад в то же полуденное время тот же
перекресток пересекал человек по фамилии Лишайников... По крайней мере в
паспорте его была проставлена такая фамилия.
За этим человеком шли по пятам, и он вскочил в спасительный магазин,
сумев оторваться на некоторое время от преследования.
В его распоряжении было лишь несколько минут. Чем дальше уходил он в
гомоне и суете, тем уже становилось свободное пространство. Единственное,
что он мог сделать, - уничтожить пленки с кадрами, сделанными на военном
объекте. Лишайников не зря считался хорошим работником у тех, кто дал ему
задание. Он думал только о пленках, которые достались ему нелегко и на
которые давно возлагали надежды там, за тысячи километров... Специальный
связной, давно законспирированный, надежный, ждал "материал".
Когда, поднявшись на второй этаж, преследуемый увидел Грачика, мелкого
фарцовщика и спекулянта, однажды оказавшего Лишайникову услугу, он не
колебался ни секунды и сделал не предусмотренный правилами ход...
Если бы мне стало известно все это, то, проходя мимо Гостиного двора, я
бы почувствовал, как среди праздничного оживления пахнуло войной, потому что
он. Лишайников, был одним из тех, чья профессия- угрожать спокойствию и
миру. Если бы...
Но я ничего не знал ни о Лишайникове, ни о его миссии. Я спокойно пересек
перекресток, взглянул на манекен в витрине и пошел к Аничкову мосту, думая о
Ленинграде, Юрском и о себе.
Профессор был до того худ и бледен, что воспринимался как плоскостное
изображение, сошедшее с одной из многочисленных икон, висевших на стенах
мастерской. На вид ему было лет шестьдесят с лишним. Кожа на руках
просвечивала, открывая синий узор вен. Наверняка он был один из тех, кто еще
с рождением получает в пожизненный дар полдесятка хронических болезней, но
благодаря неистовости духа и увлеченности умудряется дожить до восьмидесяти
и успевает сделать то, что не под силу взводу здоровяков.
-Я из милиции, - сказал я.
"Когда вы выполняете сыскное задание, часто приходится притворяться и
даже лгать, - говорил Комолов. - Поэтому не отказывайтесь от малейшей
возможности быть правдивым".
- Что-нибудь известно о мальчике? - спросил профессор.
- Пока ничего утешительного. У меня не совсем официальный визит. Хотелось
бы поговорить с вами... Скажите, как исчезло, "Благовещение"? И что это за
икона?
- Икона стояла вот здесь.
Он указал на дощатый столик в углу. Я понял, что даже этот столик
остается в его глазах святыней.
- "Благовещение" было моим самым большим открытием, венцом жизни. Когда
ко мне пришел Станислав, я говорил ему об этом. И не поверил глазам, когда,
вернувшись, не увидел ни племянника, ни иконы. Ждал до полуночи, надеясь,
что мальчик одумается. Потом отправился к сестре, и она передала мне
записку: "Дядюшка, ты еще найдешь что-нибудьв этом роде, а такому, как я,
счастье улыбается один раз. У меня тоже есть свои большие планы".
Сигарета дрожала и никак не хотела входить в мундштук. Профессор оперся о
высокую .спинку кресла.
- Видите ли, "Благовещение" попало мне в руки в облике довольно заурядной
иконы. Так, школа Симона Ушакова, причем кто-то не из талантливых
последователей. Но я обратил внимание на поля иконы - обычно чем древнее
икона, тем уже поля... И доска была рублена топором по-особому,
по-новгородски, как это делали в двенадцатом-тринадцатом веках. Несколько
глубоких трещин, возникших, несмотря на то, что доска была скреплена
гвоздями - опять-таки очень старой поковки гвоздями. Краски положены не на
холст, а на алебастр. Этот метод тоже восходит к начальной поре русской
иконописи. Как видите, экспертизу нам приходится проводить так же тщательно,
как и вам.
- Правда, двенадцатый век нам не доставляет хлопот.
- Вам и двадцатого достаточно... Пришлось делать рентген. Выяснили: под
верхним слоем красок- еще два. Почти полтора года ушло на то, чтобы снять
верхние слои и открыть настоящее чудо - "Благовещение", работу мастеров
двенадцатого века. И самое замечательное - в ней далеко не так явственно
выступает связь с византийским искусством, как этого можно было ожидать.
Ведь в то время в новгородской иконописи господствовала школа удивительного
грека Петровича, Но в "Благовещении" уже проступали черты самобытные,
которые в полной мере проявились через два столетия...
Он говорил об иконе так, будто она все еще стояла на маленьком столике в
углу мастерской, столько было в его словах непосредственной гордости и
пафоса.
- Она была почти закончена, - глухо сказал старик. - Оставалось
поработать самую малость.
Мастерская медленно погружалась в сумерки. Сухие лица святых смотрели на
нас со стен, и чем темнее становилось в комнате, тем ярче разгорались их
нечеловеческие глаза. Длинный мундштук в руке профессора был похож на
дротик. Старинные часы пробили восемь, и при каждом ударе у совы, сидевшей
поверх циферблата, хлопали веки. Я подумал о Юрском. Неужели, его нисколько
не волновал этот загадочный мир?_
- Скажите, ваш племянник часто бывал здесь?
- Мальчиком - да. Но последние три года приходил очень редко.
- Почему?
- Не знаю. Появились другие интересы, "улица"...
- Вы не пробовали взять его с собой в экспедицию вместе со студентами?
- Нет, он ведь не очень...
Профессор посмотрел на меня и закивал, головой.
- Да, я понял. Поэтому и не жалуюсь. Спросите, кто живет на втором этаже,
надо мной, и я не отвечу. Находишь прошлое, но теряешь человека, который
рядом. Нет, я не жалуюсь. Только об одном прошу: не дайте пропасть мальчику.
Бог с ним, с "Благовещением".
- Станислав знал о фантастической стоимости иконы?
- Он спросил у меня как-то. В принципе цены никто не знает. Но две
подобные иконы хранятся у коллекционеров. В Лондоне, Сан-Франциско... Их
стоимость известна. Отсюда аналогия.
- Вы думаете, им руководило только одно - жажда денег?
- Нет, - ответил профессор, - не думаю. Его возраст скорее романтический,
чем меркантильный. Видите ли, Герострат тоже был по-своему романтиком. Жажда
необычного может толкнуть человека в равной степени на хорошее и дурное.
Сухое, туго обтянутое пергаментной кожей лицо профессора желтело в
сумерках, словно бы освещенное изнутри свечой.
- Скажите, профессор, способен ли рядовой знаток искусства определить
уникальность этой иконы?
- Вряд ли. Тут нужны специальные знания.
- У вас есть знакомые в Н? - спросил я, называя город, который стал
теперь местом моей работы.
- Нет. Хотя... Кажется, туда переехал Копосев. Такой маленький человечек
с вислой челюстью. Да, да!
Так! Не было ни гроша, да вдруг алтын. Снова я наткнулся на загадочного
Копосева. Не слишком ли часто этот тип переходит улицу при красном свете?
- Он что же, реставратор?
- Да нет! - сказал профессор. - По торговой части. Доставал мне и
коллегам химикаты, краски, всякие там штихеля. Не всегда ведь найдешь, что
нужно. Ну, а Копосев большой дока по экспорту-импорту.
- Разумеется, не из бескорыстной любви к искусству?
- Разумеется.
- Копосев знал о вашей находке и ее ценности?
- Знал.
Профессор проводил меня до дверей. Рука его была холодна.
Он казался очень одиноким в темной огромной мастерской.
- Ищите не икону, - сказал он тихо. - Ищите мальчика.
Сидя на жесткой лавке в гулком, залитом неоновым светом зале аэропорта, я



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.