Я же играю для собственного удовольствия!
загородки. Он без труда заметил двух телохранителей Намбера, стоящих
позади хозяина, по обе стороны от него. Они были более или менее похожи
на остальных зрителей, но недостаточно выразительно переживали игру,
чтобы остаться незамеченными.
похоронной миной на невыразительном земляного цвета лице. Глаза у него
бегали и сверкали, как у заговорщика. Его длинное тело все время
дергалось, руки беспокойно полировали медную загородку. Бонд подумал,
что этот человек должен убивать, не спрашивая, кого он убивает, и скорее
всего предпочитает своих жертв душить. В нем было что-то от Ленни из
"Мышей и людей", с той разницей, что у этого жестокость была порождением
не инфантильности, а наркотиков. Марихуана, определил Бонд.
набриолиненными волосами - был похож на корсиканского лавочника. Должно
быть, он был инвалидом. Толстая бамбуковая трость с резиновой пяткой
висела рядом с ним на загородке.
отметил про себя Бонд, знающий, что в игорных домах на трости и прочие
подобные предметы наложен запрет во избежание бурного проявления эмоций.
"Корсиканец" производил впечатление довольного собой человека, не
считающего нужным скрывать свои очень плохие зубы. У него были густые
черные усы, очень волосатые руки. Наверное, и все его тело было покрыто
такими же черными густыми волосами...
может отвернуться от вас в первых двух, в третьей - это уже катастрофа.
Вероятно поэтому банкомет и игроки предпочитали не рисковать, хотя на
банке за два часа игры уже побывало в общей сложности десять миллионов.
Бонд не знал, сколько именно Намбер выиграл за предыдущие два дня.
Предположительно - около пяти миллионов, так что теперь его капитал не
должен превышать двадцати.
его распоряжении оставалось всего десять миллионов против двадцати
восьми миллионов Бонда, если считать те четыре, которые он выиграл к
часу ночи.
автомат, молча, лишь изредка тихо отдавая распоряжения крупье о ставке в
очередной партии.
более шумной: шепот за столами железки, рулетки и "тридцать-сорок", гул
голосов, прерываемый зуммером крупье, внезапный смех и нервные выкрики
доносились со всех сторон огромного зала.
каждой перевернутой карты символический метроном казино, большая хитрая
кошка с пульсирующим нулем на месте сердца.
столом внезапно изменился.
вторую партии по полмиллиона, он спасовал на очередном банке в два
миллиона. Кармель Делэйн тоже не приняла ставку. Равно как и леди
Денвер, номер три.
банкомета на первой сдаче.
объявил крупье.
банкнотов. Взгляд на Намбера, быстрый взгляд в карты. У него на руках
была пятерка и бесполезная картинка. Положение было опасным.
<И пять (фр.).>, - добавил он, перевернув карты Бонда, пододвинул к себе
пачку банкнот, отсчитал четыре миллиона и вернул остальное Бонду.
лишился двенадцати миллионов. У него еще оставалось шестнадцать, но это
было ровно столько, сколько объявил крупье на следующем банке.
пальцами по столу. Бонд смотрел в его глаза, в которых стоял насмешливый
вопрос: " Не желаете ли, чтобы вас обработали по полной программе?"
- из левого и положил их перед собой. Ничто в его движениях не выдавало,
что это его последняя ставка.
Лейтера на том самом месте, где недавно стоял "корсиканец". Бонд не
заметил, когда они появились. Лейтер выглядел чуть озабоченным, Веспер
ободряюще улыбалась.
обернулся. Усатый "корсиканец" улыбнулся ему, показав полную пасть
гнилых зубов. - Le jeu est fait <Ставки сделаны (фр.).>, - сказал
крупье, и две карты скользнули к Бонду по зеленому сукну, которое уже
казалось ему не мягким, но шершавым, как камень, и неестественно
зеленым, как молодая трава на свежей могиле.
подчеркивал бледность его рук, когда он приподнял свои карты. Он положил
их, потом снова заглянул в них.
ядовитого паука.
свои карты. У него были дама и черная пятерка. Он посмотрел на Бонда и
вытянул из сабо толстым указательным пальцем еще одну карту. За столом
стояла полная тишина. Намбер перевернул карту и бросил ее на сукно.
Крупье, аккуратно подцепив ее, пододвинул к Бонду. Карта была хорошая,
пятерка червей, но Бонду это красное сердечко напомнило отпечаток
окровавленного пальца. У него было шесть очков, у Намбера - пять, но
банкомет, имеющий на руках пятерку и сдавший пятерку партнеру, мог и
обязан был взять еще одну карту, чтобы попытаться улучшить свое
положение с помощью туза, тройки или четверки. Все прочие карты по
правилам означали проигрыш.
приподняв карту, он бросил ее на всеобщее обозрение.
Глава 12
ЛИЦО СМЕРТИ
и взял сигарету. Щелкнул крышкой своего "ронсона", закрыл и медленно
поставил зажигалку на стол. Глубоко затянувшись, выпустил дым узенькой
струйкой.
видеть полных сочувствия взглядов Матиса, Лейтера и Веспер? Сообщить в
Лондон, потом самолет, такси до Риджентс-парка, длинный коридор и
холодный взгляд М. по ту сторону стола, вежливое сожаление: "В следующий
раз повезет". Следующего раза, разумеется, не будет; такого сличая, как
сейчас, больше не представится.
не разошлись, ждали, когда крупье подсчитает деньги, в прямом смысле
слова горой лежащие перед банкометом. Им хотелось убедиться, что уже
никто, хотя это было очевидно, не рискнет бросить вызов огромному банку
в тридцать два миллиона, чудом доставшемуся за одну партию банкомету.
побежденного после локаута. Беспер стояла у стола странно спокойная и
улыбающаяся.
колени толстый, как словарь, конверт и, сказав что-то о кассе, удалился.
вскрыл его. Клей еще не успел засохнуть.
руках толстые пачки банкнот. Он осторожно переложил их в карманы,
открепив от верхней пачки приколотый к ней листок бумаги. Пряча его под
столом, он бросил на записку быстрый взгляд. В ней была только одна
строчка, написанная чернилами:
пожеланиями от США".
ответил ему взмахом руки. После чего он постарался окончательно
освободиться от захлестнувшего его еще минуту назад чувства
безысходности. Это был шанс, но последний шанс. Чудес больше быть не
могло. Теперь Бонду нужно было выиграть, если только Намбер еще не
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Браун Дэн
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Корнев Павел