сказали...
концов, не ваша же это вина!
воевать?
вовремя сообразить, что именно так и получится. Потому что мы просто не
умеем иначе. Мы привыкли решать силой все - начиная от женитьбы и кончая
собственной историей. Силой!..
сила или если не сила, то подлость... Но ведь и силу можно применять
по-разному. Если вы побеждаете в войне - это разве плохо? Людям ведь от
этого становится только лучше, разве не так?
чуть лучше жить - на краткое время, однако сами они становятся еще немного
хуже - а может быть, и много. Привыкают брать силой. Признают силу
достоинством, уравнивают силу с правдой. И потом, когда эту силу применяют
уже к ним - они покоряются, именно потому, что признают за силой правоту.
Вот сейчас нас разобьют - и мы смиримся, мы признаем, что победившие -
правы.
разобьют - все равно.
и я его. Но мне кажется... я не смогу больше увидеть его. У меня просто не
хватит сил - взглянуть ему в лицо. Наверное, мне лучше было бы умереть.
Скрыться. Чтобы спокойно все обдумать...
узнала, что на него рассчитывать нельзя. Он-то и виноват во всем.
Претендент Миграт.
словом.
собой.
доказать - о своем праве...
его. И убить.
Если бы они были у вас...
знаете, я начинаю серьезно беспокоиться. Где старик? Ах, напрасно я
позволил ему унести ключ...
это его движение не прошло незамеченным.
на мою кровать...
вперед. Не беспокойтесь за меня. Я побуду в архиве, там далеко еще не все
прочитано...
найти этот архив. Нет-нет, спорить бесполезно. Вы будете спать, а я -
заниматься своим делом. Поверьте, в таких бумагах я разбираюсь куда лучше
вас. Все-таки я профессионал.
света...
Сейчас вы наткнетесь на него сразу.
не оттолкнула. Но ранним утром, когда она проснулась, его не было. И все
же... Все же были кое-какие доказательства того, что то был не совсем сон.
Странно: она не пожалела об этом. Все, что было раньше, было в другой
жизни. Ушедшей.
поставил его на столик. Леза сидела на кровати.
осел на пол. Удар был силен.
море войны. Местные центры обороны Ассарта один за другим поглощались этим
небывалым в истории планеты разливом. Одни сопротивлялись дольше, другие
складывали оружие почти сразу. Они не были готовы к долгой борьбе у себя
дома. И прав был историк Хен Гот: воспитанные в безграничном уважении к
силе, люди привыкли подчиняться ей - и подчинялись, едва убедившись в том,
что сила действительно велика, а значит - и право на ее стороне. Немалую
роль играла и растерянность: все знали, что войска Ассарта самые сильные
во всех мирах - но войск этих не было, они исчезли, растаяли, как тает
кусочек сахара в горячей воде, когда делают настой душистых лекарственных
трав. И уж если они столь непонятным образом пропали - значит, такова была
воля Великой Рыбы, такой оказалась судьба.
Властелин, прежде всего, - если бы к людям обратились и просто и ясно
объяснили бы, что они сейчас должны сделать - они послушались бы. Потому
что привычка повиноваться Власти была еще глубже и сильнее, чем рефлекс
повиновения силе. И вполне понятно: Власть являлась Силой Сил, превыше нее
не существовало ничего, и если какой-то частной силе можно было
противопоставить что-то другое, то Власти - ничего: не существовало на
свете такой вещи, что не покорялась бы Власти. Но сейчас и Власти не
оказалось вдруг. То есть, может быть, где-то она и была, но ни слова, ни
звука от нее до людей не доходило. Газеты не выходили, на экранах
возникали одни только полосы, напоминавшие морскую зыбь, а по радио
визжала и улюлюкала какая-то нечисть, так что ничего членораздельного не
уловить было. Каждый район, каждый город или поселение любого донкалата
были предоставлены сами себе и, не зная, как идут дела в других краях
обширной Державы, делали вывод, что и там все состоит никак не лучше, чем
здесь, что ни на какую помощь рассчитывать не приходится - и решать нужно
самим: но всякое решение несло за собой ответственность, и наименее
безопасным было бы решение противостоять гнетущей силе осаждающего
противника: оно могло привести к лишним потерям и в любом случае не
обещало ничего хорошего: если противник (как оно, скорее всего, и
получится) одержит верх, то придется отвечать перед ним за сопротивление,
которое обязательно назовут бессмысленным: если же счастье в конце концов
все-таки останется на стороне Ассарта - Власть, весьма возможно, обвинит в