вернутся и убьют и тебя?
кровать.
вставай, говорю тебе. И уходи. Здесь теперь дурдом.
чтобы не добавить: В наши планы это не входило.
усилились, что-то громыхнуло, вроде бы выстрел. Мария коротко глянула в
окно, бросила Сюзан одежду. - Мэру вырезали глаза.
небезразлична. Одевайся и уходи, говорю тебе. Как можно быстрее.
с кровати, одежда свалилась на пол. Сюзан схватила служанку за плечи. - Их
не убили? - Она тряхнула Марию. - Скажи, их не убили?
тюрьму. Только...
служили и крики внизу) сказала, все. Их еще не убили, но Харта Торина очень
любили, происходил он из знатного рода, а Роланд, Катберт и Ален приехали
издалека.
Жатвы. Сюзан начала лихорадочно одеваться.
взгляда на скачущего к ним всадника, чтобы повернуться к партнеру.
отвечать.
бледный, задумчивый. И, несмотря на предупреждение Рейнолдса, Дипейп не
удержался от естественного вопроса.
За его спиной скрипели работающие качалки СИТГО. Наконец Джонас выпрямился,
расправил плечи. - Щенки в клетке. Я просил Ленджилла и Эвери дать двойной
залп из пистолей, если что-то пойдет не так, но до сих пор выстрелов не
было.
выстрела.
склонился над ним.
Раймера и Торина в пустошь? Мог вас кто-то увидеть?
повернулся к нефтяному полю со ржавыми вышками.
- Может, Древние были дьяволами. - Он вновь посмотрел на Охотников за
гробами. - Что ж, теперь дьяволы - мы. Не так ли, Клей?
покажем. Что насчет Куинта и остальных? - Он мотнул головой в сторону
заросшего лесом склона.
Рейнолдс.
Диаборн отъявленный негодяй. Хотелось бы мне быть завтра в Хэмбри и
прилюдно сунуть ему факел между ног. Я чуть не убил его на "Полосе К". Убил
бы, если б не Ленджилл. Отъявленный негодяй, вот он кто.
сгущались. Дипейп, разобравшись со стременем, нервно глянул на Рейнолдса.
Тот не отреагировал. Какой смысл? Если Элдред потеряет контроль над собой
(а такое на памяти Рейнолдса уже случалось), им все равно не жить.
выпрямился. Снял шляпу, повесил ее на переднюю луку, как на крюк,
пробежался рукой по волосам.
перевезет к Скале Висельников две оставшиеся полные цистерны. Сопровождать
их будет он сам и еще четверо. Остальные могут возвращаться в Хэмбри.
Висельников в полночь, несомненно, развернув знамена, к радости койотов и
диких собак. Выступление назначено на десять утра, но думаю, они
проваландаются весь день. Главное в том, что они нам не понадобятся. Все
под контролем. А теперь отправляйтесь к Скале Висельников, введите Латиго в
курс дела и как можно быстрее возвращайтесь ко мне.
закончим. Я хочу стряхнуть пыль этого гребаного Меджиса с моей шляпы и
сапог. Не нравится мне здешний климат. Совсем не нравится.
мать четверых детей, жена Питера, весельчака скотовода, торговала на
верхнем рынке коврами и гобеленами. Она выполнила не один и не два
серьезных заказа Дома-на-Набережной, так что ее семья ни в чем не нуждалась
и ни в чем себе не отказывала. Хотя ее муж и работал на ранчо, семью
О'Шивен в любые времена и в любой стране отнесли бы к среднему классу. Двое
ее старших детей выросли и уехали из дома, один даже покинул феод. Третий
сын на Новый год намеревался жениться на своей любимой, и только младшая
дочь подозревала, что с матерью не все в порядке. Но даже она представить
себе не могла, сколь близка Тереза к той черте, за которой начинается
безумие.
работали только несколько часов в день, поэтому Тереза послала свою младшую
к соседке отнести ей пирог, как предположила Риа, поскольку слов она
слышать не могла. Зато видела, как Тереза надевала на дочь вязаную шапку и
что-то долго ей объясняла. Риа решила, что соседка эта живет достаточно
далеко: Терезе Марии Долорес О'Шивен требовалось время. Дом был большой,
углов в нем хватало.
Масти вскинул голову, уставился на хозяйку. В отличие от нее он не
превратился в иссохший скелет, но выглядел неважно.
мать один полный тревоги взгляд, прежде чем дверь захлопнулась перед ее
носом.
и зашагала по Главной улице, вернулась на кухню. Подошла к столу, постояла,
уставившись в никуда.
грязной хижины, не ощущала вони, которую источало ее тело. Она растворилась
в Колдовской радуге. Находилась рядом с Терезой О'Шивен, дом которой
чистотой углов не знал равных во всем Меджисе. А может, и во всем Срединноц
мире.
его, аккуратно положила на стул. Задрала подол чистой рубашки, прошла в
угол, опустилась на четвереньки.
- Покажи, на что ты способна!
высунула язык и начала вылизывать угол. Она вылизывала его точно так же,
как Масти лакал молоко. Риа наблюдала за этим, хлопая себя по колену, то и
дело радостно вскрикивая, она раскачивалась из стороны в сторону, и ее лицо
все багровело и багровело. Да, Тереза ходила у нее в фаворитках!
Безусловно! Теперь не один час она будет ползать на руках и коленях, задом
кверху, вылизывая угол за углом, молясь неведомому богу, даже не Человеку
Иисусу, о прощении, богу, который наложил на нее такую епитимью за
известное только ей и ему прегрешение. Иногда в язык Терезе впивалась
заноза, и тогда она поднималась, чтобы сплюнуть кровь в раковину. Пока
какое-то шестое чувство не предупреждало ее, и она успевала подняться и
одеться до того, как в дом заходил кто-то из членов семьи, но Риа знала,
что рано или поздно чувство это не сработает и Терезу застанут врасплох.
Может, даже сегодня. Девочка могла вернуться раньше, чтобы попросить
монетку на развлечения, и увидеть, как мать, стоя на коленях, вылизывает
углы. Да, это будет зрелище! Как Риа хотелось его увидеть! Как она...
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий