крышка, и я заглядываю внутрь.
там увидеть, - возможно, какие-нибудь безделушки, ностальгические
напоминания о проведенных вместе ста трех днях, может быть, засушенный
цветок из поднесенного давным-давно букета или раковину в форме валторны,
за которыми мы ныряли у Фиварона. Но там не безделушки, скорее, наоборот.
образчиков лучевого оружия, когда-либо созданного человеком. Аккумулятор
через силовой кабель подключен к миниатюрной термоядерной батарее, которую
Сири варварски выдрала из своей новенькой субмарины. К этой же батарее
подключен и старинный комлог, антикварная диковинка на твердотельных
схемах с жидкокристаллическим дисплеем. Индикатор питания мерцает зеленым
цветом.
медальона, с которым мы когда-то ныряли. При виде второй у меня буквально
перехватывает дыхание.
улыбку: - Ах ты, хитрюга моя милая!
ковер-самолет, тот самый который Майк Ошо купил на Карвнельской ярмарке за
тридцать марок. Оставив ковер на месте, я вынимаю комлог. Потом сажусь,
скрестив ноги, на холодный каменный пол и нажимаю на кнопку. Свет в
гробнице меркнет, и передо мной внезапно появляется Сири.
так поступить, но не сделали этого. Меня могли выдать властям
Мауи-Обетованной. Могли, но не выдали. Два дня меня допрашивала служба
безопасности корабля, причем однажды на допрос пришел сам капитан Сингх.
После этого мне разрешили вернуться к исполнению своих обязанностей.
Обратный прыжок занял четыре месяца, и все это время меня терзали
воспоминания. Снова и снова я проклинал свою неуклюжесть, которая стоила
Майку жизни. Я стоял вахты, просыпался по ночам, измученный кошмарами, и
гадал, отчислят ли меня по прибытии в Сеть. Со мной вполне могли
расстаться, но этого не случилось.
запретили отлучаться-с корабля в системе Мауи-Обетованной. Ну и вдобавок
объявили выговор и временно понизили по службе. Вот во что оценили жизнь
Майка - выговор и понижение по службе.
отпуск, возвращаться из которого не собирался. По нуль-Т я отправился на
Эсперансу, где совершил типичную ошибку корабельщиков - посетил свою
семью. Двух дней в переполненном жилом баллоне оказалось более чем
достаточно, и я отправился оттуда на Лузус, где три дня не вылезал из
борделей на Рю де Ша. Когда мне и это надоело, я перебрался на Фудзи, где
истратил большую часть наличных марок, делая ставки на самурайских
поединках.
прокат челнок для двухдневного путешествия по Морю Эллады. Я никогда до
этого не был ни в Солнечной Системе, ни на Марсе, не собирался я и
возвращаться сюда; десять дней, которые я провел в полном одиночестве,
слоняясь по пыльным, населенным призраками прошлого коридорам Монастыря,
заставили меня поторопиться с возвращением на корабль. К Сири.
красного камня, и, надев только защитный костюм и маску, выходил на один
из многочисленных балконов и подолгу смотрел на тусклую звездочку - все,
что осталось от Старой Земли. Иногда я размышлял об отважных безумцах,
уходивших отсюда в великую тьму, чтобы нести к звездам на своих
протекающих тихоходах - с верой и заботой - эмбрионы и идеи. Но гораздо
чаще я не-думал ни о чем. Просто стоял в пурпурной мгле и ждал, когда ко
мне придет Сири. Там, на Скале Мастера, где истинное сатори не давалось
стольким куда более достойным паломникам, я обретал его, вспоминая тело
женщины-девочки, еще не достигшей шестнадцати лет, которая лежала рядом со
мной, освещенная лунным светом, стекавшим с крыльев парящего над нами
царь-ястреба.
я был на его борту. Четыре месяца спустя я со спокойной душой готовился к
уже привычным вахтам с бригадой строителей, фантопликатору и сну в
отведенное для отдыха время, когда ко мне зашел капитан Сингх.
похождения обросли массой детален и стали самой настоящей легендой.
Местные жители сочиняют целые истории о том, как ты трахнул туземную
девчонку.
на планете. Эксперты Посольства считают, что там, внизу, от тебя будет
больше пользы Гегемонии, чем здесь, наверху. Посмотрим.
махала рукой. Мы вышли из гавани на желтом катамаране и направились на
юго-юго-восток, к Архипелагу, где находился принадлежащий их семье
плавучий островок.
гробницы. Голограмма неважная, у нее расплываются края. Но это Сири передо
мною, - Сири, какой я видел ее в последний раз: седые волосы очень коротко
подстрижены, голова откинута назад, и тени делают лицо еще более худым. -
Привет, любимый.
Мерри. Я так его ждала. - Сири замолкает и бросает взгляд на свои руки. Ее
изображение слегка мигает, когда сквозь него проплывают пылинки. - Я очень
тщательно обдумала, что сказать тебе, - продолжает она. - Как сказать.
Какие привести аргументы. Какие оставить инструкции. Теперь-то поняла: все
это бесполезно. Многое я уже говорила, и ты слышал это; остальное не столь
важно - лучше промолчать.
покой, какие бывают лишь у человека, сполна изведавшего боль. Сири
разводит руками, и они исчезают из поля зрения.
вместе. Как прекрасно абсурден связавший нас миф. Мой день был для тебя
лишь одним ударом сердца. Я ненавидела тебя за это. Ты был зеркалом,
которое не умело лгать. Если бы ты видел свое лицо, в первые минуты
Единения! Самое малое, что ты мог бы сделать, - скрыть, как ты потрясен...
хоть это ты, по крайней мере, мог бы для меня сделать.
знаю, Мерри. Нечто противоречащее бездумному эгоизму, который был
неотделим от тебя. Возможно, нежность. Или во всяком случае уважительное
отношение к чужой нежности.
вела его с тринадцати лет. Когда ты его увидишь, в нем будут стерты все
страницы, за исключением тех, которые последуют сейчас. Прощай, любовь
моя, прощай.
слышен сквозь толстые стены гробницы. Я перевожу дыхание и нажимаю на
кнопку.
записи. Я помню плащ, в который она одета, кулон на ее шее и пряди волос,
выбивавшиеся из-под берета и спадавшие ей на плечи. Я помню все. Это было
в последний день нашего третьего Единения, высоко в горах поблизости от
Южной Трети, куда мы отправились с друзьями. Донелу тогда было десять лет,
и мы все пытались уговорить его скатиться с нами вниз по снежному склону.
Но он только плакал. Сири изменилась в лице еще до того, как скиммер
совершил посадку. Когда из него вышла Магрит, мы сразу поняли: что-то
случилось.
пригладить непокорную прядку. Глаза ее покраснели, но голос не дрожит:
один год, и его убили. Ты так ничего и не понял, Мерри. Ты все повторял:
"И как могла случиться такая ошибка?" Ты ведь, собственно, не знал нашего
сына, но я видела в твоих глазах всю тяжесть утраты. Мерри, это не был
несчастный случай. Пусть не сохранится больше ничего, пусть не останется
других записей, пусть ты так никогда и не поймешь, почему я позволила
сентиментальному мифу перевернуть всю мою жизнь, но одно ты должен знать -
Алан погиб не случайно. Он был с сепаратистами, когда появилась
муниципальная полиция. Но даже тогда он мог спастись. Мы с ним вместе
приготовили ему алиби. Полиция поверила бы ему. Но он предпочел остаться.
своре у посольства. Запомни, корабельщик, я сказал им: "Еще не время
показать ваш гнев, вашу ненависть". Я сказала то, что думала. Ни больше,
ни меньше. Сегодня еще не время. Но день придет. Обязательно придет. В те
последние дни Обетованная покорилась не так-то легко. Нелегко ее покорить
и сейчас. И люди, которые забыли об этом, изумятся, когда настанет день, а
он обязательно настанет.
Круз Андрей
Прозоров Александр
Куликов Роман
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Сертаков Виталий