read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Ворота заперты, их охраняют часовые; но неужто же нельзя пробраться в
парк?
На днях, проходя мимо, я, не придав, впрочем, никакого значения своему
наблюдению, заметила проем в частоколе, и теперь этот проем всплыл у меня в
памяти - я отчетливо увидела тесный узкий проход, загороженный стволами лип,
стоящих стройной колоннадой. В проход не мог бы пролезть мужчина, ни
дородная женщина наподобие мадам Бек; но я, наверное, могла через него
протиснуться; во всяком случае, следовало попробовать. Зато, если я одолею
его, весь парк будет мой - ночной, лунный парк!
Как сладко спали ученицы! Каким здоровым сном! Как мирно дышали! И во
всем доме какая воцарилась тишина! Который теперь час? Мне вдруг
понадобилось непременно это узнать. Внизу в классе стояли часы; отчего бы
мне на них не взглянуть? При таком светлом месяце белый циферблат и черные
цифры видны отчетливо.
Осуществлению моего плана не мог воспрепятствовать ни скрип дверных
петель, ни стук задвижки. В жаркие июльские ночи не допускали духоты и
дверей спальни не затворяли. Не выдадут ли меня половицы предательским
стоном? Нет. Я знала, где отстает доска, и могла ее обойти! Дубовые
ступеньки покряхтели под моими шагами, но чуть-чуть - и вот уже я внизу.
Двери классов все заперты на засов. Зато коридор открыт. Классы
представляются моему воображению огромными мрачными застенками, упрятанными
подальше от глаз людских, и призрачные, нестерпимые воспоминания томятся там
взаперти, в оковах. Коридор весело бежит в вестибюль, а оттуда дверь
открывается прямо на улицу.
Ш-ш-ш! Бьют часы. Хоть в этих стенах давно водворилась глубокая,
монастырская тишина, сейчас только одиннадцать. В ушах моих еще не отзвенел
последний удар, а я уже смутно улавливаю вдалеке гул не то колоколов, не то
труб - звуки, в которых мешаются торжество, печаль и нежность. Как бы
подойти поближе и послушать эту музыку подле каменной чаши водоема? Скорее,
скорее туда! Что может мне помешать?
Тут же в коридоре висит моя соломенная шляпа, моя шаль. На высоких
тяжелых воротах нет замка; и ключа искать не надобно. Ворота заперты на
засов, и снаружи их не открыть, зато изнутри засов можно снять беззвучно.
Справлюсь ли я с ним? Засов, словно добрый друг, тотчас безропотно поддается
моим рукам. Я дивлюсь тому, как почти тотчас же отворяются ворота; я миную
их, ступаю на мостовую и все еще дивлюсь тому, как просто я спаслась из
тюрьмы. Словно какие-то благие силы укрыли меня, взяли под опеку и сами
вытолкали за порог; я почти не прикладывала усилий к своему избавлению.
Тихая улица Фоссет! Вот она, эта ночь, тоскующая по прохожему, которая
заранее рисовалась моему воображению; над головой у меня плывет ясный месяц;
и воздух полон росой. Но здесь мне нельзя остановиться; мне надо бежать
подальше отсюда; здесь бродят старые тени; слишком близко подземелье, откуда
несутся стоны узников. Да и не того торжественного покоя я искала; лик этого
неба для меня - лик смерти мира. Но в парке тоже тишина, я знаю, всюду
теперь царит смертный покой, и все же - скорее в парк.
Я пошла знакомой дорогой и вышла к пышному, прекрасному Верхнему
городу, отсюда-то и неслась та музыка, теперь она затихла, но вот-вот
загремит вновь. Я пошла дальше; ни трубы, ни колокола не зазвучали мне
навстречу; их заменил иной звук, как бы грохот волн могучего прибоя. И вдруг
- яркие огни, людские толпы, россыпь перезвона - что это? Войдя на
Гран-Плас, я словно по волшебству очутилась среди веселой, праздничной
толчеи.
Виллет весь сверкает огнями; жители словно все до единого высыпали из
домов; не видно ни месяца, ни неба; город затмил их своим блеском - нарядные
платья, пышные экипажи, выхоленные кони и стройные всадники заполонили
улицы. А вот и маски, сотни масок. Как это все странно, удивительней всякого
сна. Но где же парк? Я ведь, кажется, шла к парку, он должен быть совсем
рядом. В соседстве шума и огней парк лежит тенистый и тихий, там-то, надо
думать, нет ни факелов, ни людей, ни фонариков?
Я все еще задавалась этим вопросом, когда мимо меня проехала открытая
карета, везя знакомых седоков. Она медленно пробиралась в густой толпе;
нервно били копытами норовистые кони; я хорошо разглядела всех, кто был в
карете; они же меня не заметили, во всяком случае, не узнали под складками
шали и полями соломенной шляпы (в этой пестрой толпе никакая одежда не
кидалась в глаза своей странностью). Я увидела графа де Бассомпьера; я
увидела свою крестную, красиво одетую, миловидную и веселую; я увидела и
Полину Мэри, увенчанную тройным нимбом - красоты, юности и счастья. Тому,
кто видел ее сверкающее лицо и торжествующий взор, было уже не до блеска ее
наряда; помню только, что вокруг нее развевалось что-то белое и легкое,
словно брачные одежды; напротив нее сидел Грэм Бреттон; это его присутствие
сообщало сияние ее чертам - свет в ее глазах был от него отраженным светом.
Я с тайной отрадой следила за ними, незамеченная, и я проводила их, как
мне казалось, до самого парка. Они вышли из кареты (дальше экипажи не
пропускали), и уже их ждало новое великолепное зрелище. Что это? Над
чугунными воротами высилась сверкающая, увитая гирляндами арка; я
проследовала за ними под этой аркой - и где же мы оказались?
Волшебная страна, пышный сад, долина, усеянная сверкающими метеорами,
леса, как драгоценными каменьями разубранные золотыми и красными огоньками;
не сень дерев, но дивные чертоги, храмы, замки, пирамиды, обелиски и
сфинксы; слыханное ли дело - чудеса Египта вдруг заполонили виллетский парк.
Не важно, что уже через пять минут я разгадала секрет, подобрала ключ к
тайне и вновь обрела трезвость взгляда, не важно, что очень скоро мрамор
оказался крашеным картоном - эти неизбежные открытия не вовсе разрушили
чары, не вовсе перечеркнули чудеса необыкновенной ночи. Не важно, что я
вскоре поняла причину всего этого праздника, который не нарушил монастырской
тиши улицы Фоссет, но начался еще на рассвете и к полночи достиг наибольшего
размаха.
В былые времена, гласит история, в судьбе Лабаскура случился роковой
поворот, и бог знает что грозило правам и свободам доблестного его
населения. Слухи о войнах (хоть и не самые войны) лишили страну покоя;
уличные беспорядки ее сотрясали; строились баррикады; созывались войска;
летели булыжники и даже пули. Предание уверяет, что тогда сложил голову не
один патриот; в старом Нижнем городе почтительно сберегается могила, где
покоятся священные останки героев. Словом, как бы там ни было, а память
возможно и впрямь существовавших мучеников отмечается и поныне каждый год,
причем утром в храме Иоанна Крестителя служат по ним панихиду, а вечер
посвящается зрелищам, иллюминации и гуляньям, какие и открылись сейчас моему
взору.
Пока я разглядывала изображение белого ибиса{437} на верхушке колонны,
пока прикидывала длину озаренной факелами аллеи, в конце которой покоился
сфинкс, общество, привлекшее мое внимание, вдруг скрылось, верней растаяло,
словно видение. Да и все происходило будто во сне; очертания расплывались,
движения порхали, голоса звучали эхом, смутно и будто дразнясь. Вот Полина с
друзьями исчезла, и я уже не знала, точно ли я видела их; и я не жалела, что
теперь мне больше не за кем пробираться в толпе; я не горевала о том, что
теперь мне не у кого искать защиты.
И ребенку нечего было бояться в этой праздничной толчее. Из
окрестностей Виллета съехались чуть не все крестьяне, и достойные горожане,
разодетые в пух и прах, высыпали на улицы. Моя соломенная шляпа мелькала
незамеченная среди капоров и жакетов, легоньких юбочек и миткалевых
мантилек; правда, я, предосторожности ради, хитро пригнула поля с помощью
лишней ленты и чувствовала себя безопасно, как под маской.
Я благополучно прошла по улицам и благополучно вмешалась в самую гущу
толпы. Не в моей власти было удержаться на месте и спокойно наблюдать; общий
стих веселого буйства мне передался; я глотала ночной воздух, полнившийся
внезапными вспышками света и взрывами звуков. Что до Надежды и Счастья - я с
ними уже распростилась, но нынче я презрела Отчаяние.
Смутной целью моей было отыскать каменную чашу водоема с ясной водой и
зеленым тростником; эта зелень и прохлада манили меня, как родник манит
путника, изнывающего от жажды. Посреди грохота, блеска, толчеи и спешки я
тайно мечтала приблизиться к круглому зеркалу, в которое смотрится тихая
бледная луна.
Я хорошо знала дорогу, но внезапный шум или зрелище то и дело отвлекали
меня, и я все время сворачивала то в одну, то в другую аллею. Вот я уже
увидела густые деревья, окаймляющие зыбкую гладь, как вдруг над поляною
справа грянул такой звук, словно разверзлись небеса, - верно, такой же точно
звук грянул над Вифлеемом{438} в ночь благих известий.
Песнь, сладкая музыка родилась где-то вдали, но неслась на
стремительных крылах, неся сквозь ночные тени гармонию, столь мощную и
сокрушительную, что, не будь у меня под боком дерева, я бы, верно, свалилась
на землю. Голосов было без счета; пели разные и многие инструменты - я
различила только рог. Словно само море завело дружную песнь волн.
Прибой накатил, а потом отхлынул, и я пошла следом за ним. Я пришла к
постройке в византийском духе, вроде беседки, почти в самом центре парка.
Вокруг стояла тысячная толпа, собравшаяся слушать музыку под открытым небом.
Кажется, то был "Хор охотников"; ночь, парк, луна и собственное мое
настроение удесятеряли силу звуков и впечатление от них.
Здесь собрались знатные дамы, и при этом освещении все они казались
очень красивыми; на одних были одежды из газа, на других из сверкающего
атласа. Дрожали цветы и блонды и колыхались вуали, когда раскаты могучего
хора сотрясали воздух. Большинство дам сидело в легких креслах, а у них за
спиной и рядом стояли их спутники. Остальную толпу составляли горожане,
простонародье и блюстители порядка. Среди них-то я и встала. Я с радостью
поместилась рядом с коротенькой юбчонкой и сабо, не будучи знакома с их
владелицей, а потому не рискуя разделить ее шумные впечатления; я могла
спокойно издали поглядывать на шелковые платья, бархатные мантильи и перья
на шляпах. Мне нравилось быть одной, совсем одной посреди всего этого
оживления и гама. Не имея ни сил, ни желания проталкиваться сквозь плотную
людскую массу, я осталась в самом заднем ряду, откуда мне все было слышно,
но видно немногое.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 [ 111 ] 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.