бывало?
на него смотреть. Когда он не пьян, он ходит, как во сне. Ты не поверишь,
какая у нас здесь во всем перемена, - продолжала она, от волнения все
больше повышая голос, и, ухватив сестру за руку, потащила ее в кухню. - Ты
не поверишь, пока сама не увидишь. Вот смотри! Смотри, во что превратилась
эта комната. - И она широко распахнула дверь, как бы желая наглядно
показать всю громадную перемену в доме.
обернувшись к Несси, спросила с удивлением:
самого вид еще хуже: платье висит мешком, глаза впали, совсем ушли под
лоб. Я пробовала убирать, но стоит мне пальцем чего-нибудь коснуться, как
он начинает орать так, что у меня голова готова треснуть от его крика, и
велит мне заниматься, и грозит всячески, ну, просто запугивает меня до
сумасшествия.
себя.
глазами глядя на сестру: - Бабушка делает, что может, но она уже еле
ходит. И она его тоже боится. С ним никто не может справиться. Нам с тобой
лучше всего убежать отсюда куда-нибудь поскорее, пока с нами ничего не
случилось.
минуту из развалин родного дома. Но Мэри покачала головой и, стараясь
говорить твердо и весело, возразила:
силах. Здесь скоро все примет другой вид, вот увидишь.
тобой пока погуляем за домом. Потом я здесь все приведу в порядок.
Несси, обвила рукой ее тонкую талию. Обе вышли из дому по черному ходу.
когда они медленно гуляли взад и вперед по садику за домом. - Как чудесно,
что ты опять со мной. Ты такая сильная, я на тебя крепко надеюсь. Теперь,
наверное, все пойдет хорошо. - Затем вдруг прибавила без всякого перехода:
- Что с тобой было? Что ты делала все это время?
никого и никогда не убивает, так что я жива, как видишь.
пересеченную глубоким белым шрамом. И, подняв глаза на Мэри, спросила:
твою старую сестру. Нам теперь надо подумать о тебе, девочка.
удивлении.
смеялась! Я была бы совсем, совсем счастлива теперь, если бы не то, что
столько нужно еще работать до этого экзамена на стипендию. - Она
преувеличенно вздрогнула. - Это самое худшее из всего.
добиться ее, чтобы утереть нос всем в школе... Некоторые из них просто
безобразно ко мне относятся! Но вот папа... Он все меня подгоняет и
надоедает мне до смерти. Хотелось бы, чтобы он оставил меня в покое. - Она
покачала головой и добавила тоном взрослой, совершенно так, как сказала бы
ее мать:
из-за него превратилась в тень.
недетским выражением и, одобряюще сжав руку сестры, сказала:
делать. У меня имеется в рукаве парочка таких сюрпризов, которых ты никак
не ждешь.
сказала с притворно наивной миной:
отделявших их от детства, вдруг улыбнулись обе разом и громко
расхохотались. Смех их прозвучал как-то странно в заброшенном уголке сада.
станет так весело. Я бы век глядела на тебя и обнимала тебя вот так, как
сейчас. Ты такая милая. Вот и вернулась ко мне моя большая, красивая
сестра! Я храбро поступила, правда, Мэри? Если бы он узнал, что я тебе
написала, он бы мне голову оторвал! Ты ведь меня не выдашь, правда?
вытянулось при мысли о неизбежном появлении отца. - Ты знаешь, верно, как
это вышло, что он стал работать на верфи?
рано развившегося ребенка. - Хорошо, что бедная мама не дожила до этого.
Это бы ее доконало. - Она помолчала и, вздохнув, прибавила с чем-то вроде
грустного удовлетворения: - Я бы хотела, чтобы мы с тобой как-нибудь на
днях сходили на кладбище и снесли цветы на ее могилу. На могиле ничего
нет, даже ни одного искусственного венка.
очнулась и сказала:
приготовить. Ты побудь еще здесь на воздухе, тебе это полезно. Погоди,
увидишь, как славно я все устрою для тебя.
пойду с тобой и буду тебе помогать.
сейчас оставаться здесь и нагулять аппетит к ужину.
крикнула ей вдогонку:
найденный в посудной; она начала хозяйничать с ловкостью и аккуратностью,
приобретенными долгим опытом. Быстро начистила решетку, выгребла золу из
очага и развела огонь. Вымыла пол, смахнула пыль с мебели и протерла до
блеска стекла окон. Затем, выбрав самую чистую из скатертей, накрыла его
стол и начала готовить ужин, настолько вкусный, насколько это позволяли
скудные запасы в кладовой. Когда она стояла у плиты, раскрасневшись,
немного запыхавшись от быстрых движений, можно было подумать, что не было
всех этих лет, не было всех перенесенных его горьких испытаний и она снова
прежняя юная девушка, готовящая ужин для семьи. Хлопоча у плиты, она
услыхала вдруг в передней медленные, шаркающие шаги, а затем скрип двери,
которая вела из передней в кухню, и, обернувшись, увидела сгорбленную
дряхлую фигуру старой бабки, которая вошла, прихрамывая, робко,
неуверенно, похожая на призрак, бродящий среди развалин былого величия.
Мэри отошла от плиты, сделала несколько шагов ей навстречу и позвала:
лицо с запавшими щеками, недоверчиво уставилась на девушку, словно тоже
увидела призрак, И, наконец, прошамкала:
Мэри и неуверенными шагами двинулась к посудной, бормоча про себя:
ужин.
Пойдемте, я вас усажу в ваше кресло. - И, взяв старуху за руку, подвела
ее, покорно ковылявшую, к старому месту у огня, на которое та опустилась,
глядя перед собой тупым, невидящим взглядом. Но когда Мэри начала сновать
из посудной в кухню и обратно, а стол - постепенно приобретать такой вид,
какого он не имел уже много месяцев, глаза старухи прояснились, и, глядя
то на блюдо с горячими оладьями, дымящимися, не призрачными, настоящими,
то в лицо Мэри, она провела по лбу трясущейся прозрачной рукой в синих
венах и пробормотала:
опять выгонит тебя. Когда это было? Не помню что-то. Это было до того, как
умерла Маргарет?.. Как красиво ты стала причесываться... Взгляд ее снова
потух, она, казалось, утратила всякий интерес к разговору и, отвернувшись
к огню, пробормотала безутешно:
есть, скорчившись у огня. Наблюдавшая за ней Мэри вдруг была выведена из
Конюшевский Владислав
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Майер Стефани