- Как дерзаем, царь? - воскликнул он громким голо-
сом.- Слушай, ваше величество! Божественное писание
глаголет: что есть человек, что помнишь его. Господи, или
сын человеческий, что посещаешь его? Умалил его малым
чем от ангелов, славою и честью венчал его, поставил
над делами рук Твоих, все покорил ему под ноги его. И са-
мовластну поведено человеку быть!..
Медленно, как будто с усилием, Петр отвел глаза от
глаз Докукина,- уходя, повернулся к стоявшему рядом
Толстому и произнес:
- Взять в приказ, держать за крепким караулом до
розыску.
Старика схватили. Он отбивался и кричал, все еще
порываясь что-то сказать. Его связали, подняли на руки
и понесли.
- О, таинственные мученики, не ужасайтесь и не от-
чаивайтесь! - продолжал он кричать, глядя на царевича.-
Потерпите, мало еще потерпите. Господи Иисусе! Аминь!
Царевич смотрел и слушал, весь бледный, дрожащий.
"Вот как нужно, вот как нужно!"-думал он, словно
только теперь вдруг понял всю свою жизнь, и точно все
перевернулось, опрокинулось в душе его: то, что было тя-
жестью, сделалось крыльями. Он знал, что опять впадет
в слабость, уныние, отчаяние; но также знал, что не за-
будет того, что понял.
И он, как Докукин, поднял взор к темному Лику в своде
собора. И почудилось ему, что в косых лучах солнца,
в голубых волнах дыма кадильного этот исполинский
Лик движется, но уже не уходит прочь от земли, как
давеча, а спускается, сходит с неба на землю, и что это
сам Господь грядет.
И с радостью, подобной ужасу, повторял он:
- Ей, гряди. Господи Иисусе.! Аминь.
Московский розыск окончен был к 15 марта. Пригово-
ром царя и министров на Генеральном дворе в Преобра-
женском решена участь обвиняемых.
Царицу-инокиню Елену отправить в Старую Ладогу
в девичий монастырь, а царевну Марью в , Шлиссель-
бург; держать обеих под крепким караулом. Авраама
Лопухина - в С.-Петербург, в Петропавловскую крепость
до нового розыска. Прочих казнить.
В тот же день утром на Красной площади, у Лоб-
ного места, начались казни. Накануне железные спицы, на
которых торчали в течение двадцати лет головы стрельцов,
обезглавленных в 1698 году, очистили, для того, чтобы
воткнуть новые головы.
Степана Глебова посадили на кол. Железный кол через
затылок вышел наружу. Внизу была дощечка для сиденья.
Чтоб не замерз и мучился долее, на него надели меховое
платье и шапку. Три духовника сторожили по очереди
днем и ночью,' не откроет ли он чего-нибудь перед
смертью. "И с того времени,- доносил один из них,-
как посажен Степка на кол, никакого покаяния им, учи-
телям, не принес; только просил в ночи тайно через иеро-
монаха Маркелла, чтобы он сподобил его св. Тайн, как
бы он мог принести к нему каким образом тайно; и в том
душу свою испроверг, марта против 16 числа, по полунощи
в 8 часу, во второй четверти".
Архиерея Ростовского, расстригу Демида колесовали.
Рассказывали, будто бы секретарь, которому поручена была
казнь, ошибся: вместо того, чтобы отрубить голову,
а труп сжечь, колесовал архиерея.
Кикина также колесовали. Мучения его были медленны,
с промежутками: ломали руки и ноги, одну за другою;
пытка длилась более суток. Жесточайшее страдание было
оттого, что туго привязанный к колесу, не мог пошеве-
литься ни одним членом, только стонал и охал, умоляя
о смерти. Рассказывали также, будто бы на другой день
царь, проезжая мимо Кикина, наклонился к нему и сказал:
"Александр, ты человек умный. Как же дерзнул на такое
дело?" - "Ум любит простор; а от тебя ему тесно",-
ответил, будто бы, Кикин.
Третьим колесован духовник царицы, ключарь Федор
Пустынный, за то, что свел ее с Глебовым.
Кого не казнили смертью, тем резали носы, языки,
рвали ноздри. Многих, которые только слышали о постри-
жении царицы и видели ее в мирском платье, велено
"бить батоги нещадно".
На площади поставлен четырехугольный столп из бело-
го камня, вышиною в шесть локтей, с железными по бокам
спицами; на них воткнуты головы казненных; на вершине
столпа-широкий плоский камень; на нем трупы; между
ними - Глебов, как бы сидящий в кругу сообщников.
Царевич должен был присутствовать при всех этих
казнях.
Последним колесован Ларион Докукин. На колесе объ-
явил, что имеет нечто открыть государю; снят с колеса
и привезен в Преображенское. Когда царь подошел к нему,
он был уже в предсмертном бреду, лепетал что-то не-
внятное о Христе Грядущем. Потом как будто пришел в себя
на мгновение, посмотрел в глаза царю пристально и сказал:
- Ежели, государь, казнишь сына, то падет сия кровь
на весь твой род, от главы на главу, до последних
царей. Помилуй царевича, помилуй Россию!
Петр молча отошел от него и велел отрубить ему го-
лову.
На другой день после казней, накануне отъезда царя
в Петербург, назначено было в Преображенском "ноще-
денствие" всепьянейшего собора.
В эти кровавые дни, так же, как во время стрелец-
ких казней и как вообще в самые черные дни своей
жизни, Петр усерднее, чем когда-либо, занимался шутов-
ским собором. Как будто нарочно оглушал себя смехом.
Недавно был избран на место покойного Никиты Зо-
това новый князь-папа, Петр Иванович Бутурлин, бывший
"Санкт-Петербурхский митрополит". Избрание "Бахусо-
подражительного отца" совершилось в Петербурге, руко-
положение в Москве, перед самым приездом царевича.
Теперь, в Преображенском, предстояло облачение ново-
избранного папы в ризы и митру - шутовское подобие
облачения патриаршего.
Царь нашел время среди Московского розыска сам
сочинить и расписать весь чин церемонии.
"Нощеденствие" происходило в обширной бревенчатой,
обитой алыми сукнами, освещенной восковыми свечами
палате, рядом с Генеральным двором и пыточным застен-
ком. Узкие длинные столы расположены были подковою;
среди них - возвышение со ступенями, на которых сидели
жрецы-кардиналы и другие члены собора; под бархат-
ным пологом - трон из бочек, уставленный сверху до-
низу стеклянными шкаликами и бутылками.
Когда все собрались, ключарь и кардинал-протодиа-
кон - сам царь - ввели торжественно под руки ново-
избранного папу. Перед ним несли две фляги с "вином