ненависть к нему могущественных врагов, решил таким путем заставить "царей"
бдительно себя охранять! Но, повторим, лишь в какой-то мере. Ибо совсем не
надо быть пророком, чтобы предсказывать гибель "царей" в то время. Мысли и
рассуждения о гибели режима и самой Царской Семьи носились в воздухе. Уже
прогремела первая революция 1905 года, и грядущее кровавое падение "царей"
пророчили не только революционеры, но даже... граф Витте и епископ Гермоген.
О необходимости "спасать себя" твердили "царям" и великие князья, и
председатель Государственной Думы. Так что предсказания Распутина были лишь
частью всеобщего ощущения надвигавшегося Апокалипсиса.
темной силы, которой обладал этот человек. Уже после его смерти, 24 февраля
1917 года, ненавидевший Распутина протопресвитер русской армии и флота
Шавельский записал свой разговор с профессором Федоровым, лечившим
наследника. - Что нового у вас в Царском? Как живут без "старца"? Чудес над
гробом еще нет? - насмешливо спросил Шавельский. - Напрасно смеетесь, -
вдруг серьезно ответил ему Федоров. - Здесь тоже все смеялись по поводу
предсказания Григория, что наследник заболеет в такой-то день после его
смерти... Утром указанного дня спешу во дворец. Слава Богу, наследник
совершенно здоров. Придворные зубоскалы уже начали вышучивать меня, но...
вечером вдруг зовут: "Наследнику плохо!" Я бросился во дворец... Ужас!
Мальчик истекал кровью, елееле удалось остановить... Вот вам и "старец", вот
и смейтесь над чудесами, - закончил профессор.
присутствовать грозный призрак будущего цареубийства и смерти несчастного
мальчика... Как, впрочем, и неминуемой собственной гибели.
руку" - печальное влияние на судьбы людей, с ним связанных. Недаром сын
экзарха Грузии Молчанов, размышляя о смерти своего отца, замечает:
"Обозревая прошлое всех лиц, которые связали свою судьбу с Распутиным...
Илиодора, Гермогена, Саблера, Даманского, сгоревшего от рака... я пришел,
может быть, к суеверному убеждению,. что у Распутина тяжелая рука". Почти
теми же словами расскажет следователю Белецкий о том, что он "видел
печальный конец всех лиц, которые искали в Распутине поддержки...
обязательный фатальный для них позор... " Но высокопоставленный чиновник
Белецкий говорил лишь о конце карьеры людей, связанных с Распутиным. Он еще
не знал, что надо было думать о конце их жизни...
и в камеры Петропавловской крепости явилось пополнение - к царским
министрам, посланным туда Февральской революцией, присоединились творцы этой
революции. Происходили забавные случаи: министра Временного правительства
Терещенко (того самого, который говорил о цареубийстве с великим князем
Николаем Михайловичем и, по его словам, вложил пять миллионов в Февральскую
революцию) радостно приветствовал царский министр юстиции и председатель
Государственного Совета Щегловитов: "А, вот и вы, Михаил Иванович! Право,
необязательно было вам отдавать революции пять миллионов рублей, чтобы
попасть сюда. Намекни вы мне об этом раньше, я приютил бы вас здесь
бесплатно... "
Гороховой улице открылось самое страшное учреждение в Петрограде -
большевистская Чрезвычайная комиссия, так не похожая на идиллическое
создание Временного правительства с тем же названием. Оттуда к расстрельной
стенке последуют многие знакомцы Распутина...
насильственной смертью! Ляжет в безвестные могилы вся честная компания
распутинских выдвиженцев: Протопопов, Хвостов и Белецкий. С перемещением
столицы в Москву этих бывших сановников перевезут в Бутырскую тюрьму.
Адвокат С. Кобяков, выступавший защитником в революционных трибуналах,
вспоминал: "5 сентября... в дни красного террора... им объявили, что они
будут расстреляны... Бывший протоиерей Восторгов (еще один знакомец
Распутина! - Э. Р. ) проявил перед смертью величие духа: исповедовал их,
отпустил грехи перед смертью. Расстреляли их всех в Петровском парке, рядом
с рестораном "Яр", где так любил кутить Распутин. Казнь совершили публично.
За несколько минут до расстрела Белецкий бросился бежать, но его вогнали в
круг палками... "
расстрелян в 1919-м. Погибнут епископы Варнава и Исидор. Не пощадит
мучительная гибель бывшего друга, а потом врага Распутина - Гермогена. Павел
Хохряков, глава тобольских большевиков, рассказывал, как он вывез епископа
на середину реки, надел ему на шею чугунные колосники и столкнул в воду. И
когда мощный Гермоген пытался удержаться на поверхности, его баграми забили,
затолкали под воду... Как и Распутин, в реке погиб его главный враг, живым,
как и Распутин, пошел ко дну...
долго читать этот мартиролог распутинских знакомцев, погибших от рук
большевиков... И конечно же Манасевич-Мануйлов, умело воспользовавшийся
Октябрьским переворотом, чтобы освободиться из тюрьмы. Он счастливо добрался
до самой финской границы, но на таможне его узнал некий матрос: "Не вы ли,
часом, будете Манасевич-Мануйлов?" Тот успешно открестился от подозрения и
уже готовился навсегда покинуть большевистскую Россию. Но он забыл о
"тяжелой руке"... Именно в этот момент в комнату вошла его давняя любовница,
актриса Лерма-Орлова, также уезжавшая в Финляндию. Увидев Манасевича, она
восторженно закричала: "Ванечка!"
Александрович. И они сами, и их родственники внесли немалый вклад в
распутинскую историю. Рядом с могилами их предков, великих российских царей,
примут они смерть от большевистской пули... Ольга, жена Павла, напишет в
своих воспоминаниях: "В ночь на 16 января... вдруг проснулась и явственно
услышала голос мужа: "Я убит"...
но придет пора нового террора... Бывший глава жандармов, генерал с
воинственными усами, будет жить (точнее - существовать) в то время тихо и
бедно - церковным старостой. Но метла террора его не пропустит: в 1938 году
распутинского врага повезут на Лубянку - к расстрельной стенке.
рука" Распутина не стала ему помехой. А может быть, его защитила
благодарность десятков несчастных евреев, которых он спас при помощи "Нашего
Друга" от расправы или фронта, и сотен тех, кому он через него добыл
разрешение жить нормальной жизнью в Петрограде? За деньги (как утверждала
полиция) или бескорыстно (как он сам утверждал), но Симанович помог этим
бесправным...
мучения, которые выпали на его долю. Он эмигрировал в Америку, где пережил
биржевую катастрофу 1929 года, ужасное разорение, съевшее все деньги за
книгу о Распутине, смерть сына, развод с женой... Он постригся в монахи в
Мелвиллском православном монастыре, потом его видели в Нью-Йорке. Совершенно
одинокий, нищий, он умер в 1952 году...
террор. Хотя ненадолго. Он жил подаянием и умер от голода...
царица, ждали "всеобщего наказания" и не удивились, когда к власти пришли
большевики. "Такою же тихой, ласковой, с обычным мигающим взглядом и даже в
неизменной вязаной кофточке... я застала Муню, когда я пришла к ней на
Мойку, случайно очутившись в Петрограде сейчас же после Октябрьской
революции, - вспоминала Жуковская. - Еще ничто не изменилось в доме, даже
казачок, дремавший в передней, и злой пудель Таракан были на своих местах...
Меня провели к Муне в комнатку, здесь тоже было все по-старому, даже кровать
Лохтиной за ширмой и ее посох с лентами, но сама она со времени смерти
Распутина жила безвыездно в Верхотурье".
в заключении. В "Том Деле" есть документ о ее аресте: "8 марта в скиту
Октай... арестована известная последовательница Распутина... Ольга
Владимировна Лохтина". Генеральшу поместили в Петропавловскую крепость.
Большевистский переворот освободил ее, и она вновь отправилась в Верхотурье.
Но монастырь уже разгромили большевики... В 1923 году ее будто бы видели в
Петрограде - старуха в оборванном и грязном балахоне, с высоким посохом
грозно просила подаяние у вокзала...
В 1924 году, еще молодой, она перебирается на жительство в село Орехово во
Владимирской губернии. И там, в глуши, добровольной затворницей писательница
окончит свою жизнь, будто замаливая какой-то грех...
она жила одиноко, почти не покидая свое жилище, общалась лишь с женщиной,
которая ей помогала. В 1964 году в абсолютном одиночестве она умерла в
Хельсинкском госпитале...
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Соломатина Татьяна
Орловский Гай Юлий
Глуховский Дмитрий
Беляев Александр