Чтение 111–й страницы книги ~Принц Галлии~

- Это вы о ком?

- О любовнике Бланки... уже о ее бывшем любовнике. Наверное, сейчас он
сходит с ума.

- Он ее очень любит?

- Точь-в-точь, как ваш Роланд. Был себе хороший парень, в меру
распущенный, в меру порядочный, но повстречал на своем пути Бланку - и
все, погиб.

Тибальд снова усмехнулся.

- Да у вас тут все дамы отъявленные сердцеедки, как я погляжу, - с
иронией заметил он.

- Возможно, - пожала плечами Маргарита. - Но к Бланке это не относится.
Она у нас белая ворона - скромная, застенчивая, даже ханжа.

- Однако странное у нее ханжество!

- Это вы к чему?

- Да к тому, что ее ханжество нисколько не помешало ей иметь любовника.

- И не только иметь, - добавила Маргарита. - Но и здорово кусать его в
постели.

Тибальд нахмурился:

- Постыдитесь, сударыня! У госпожи Бланки есть все основания обижаться
на вас.

Она была права, упрекая вас в том, что вы рассказываете обо всех ее
секретах, которые она вам поверяет.

- А вот и ошибаетесь. Бланка ничего подобного мне не говорила.

- Так значит, ее любовник вам рассказал.

- И вовсе не ее любовник, а мой... мой кузен Иверо. Как-то во время
купания он заметил на плече Монтини такой солидный, сочный синяк от укуса
- ну, и рассказал об этом мне. Так что никаких секретов я не выдаю. Может
быть, вы считаете иначе?

Тибальд хранил гордое молчание, хмурясь пуще прежнего.

- Что с вами стряслось, граф? - спросила Маргарита. - Если вам не по
нутру, что некоторые женщины кусаются в постели, так и скажите... Гм... На
всякий случай...

Что вы молчите? О чем вы задумались?

- Я думаю над тем, как это назвать.

- Что именно?

- Вашу болтовню.

- И как же вы ее расцениваете?

- Как копание в грязном белье - вот как.

- Да ну! Вы такой стеснительный, господин Тибальд!

- Вы преувеличиваете, госпожа Маргарита. Стеснительность не является
моей отличительной чертой. Однако, по моему убеждению, для всякой
откровенности существует определенная грань, переступать которую не
следует ни в коем случае - ибо тогда эта откровенность становится
банальной пошлостью.

- Да вы, похоже, спелись с Красавчиком, - с явным неудовольствием
произнесла принцесса. - Недели три назад, прежде чем впервые лечь со мной
в постель, он...

- Замолчите же вы! - вдруг рявкнул Тибальд, лицо его побагровело. - Как
вам не стыдно!

Маргарита удивленно взглянула на него:

- В чем дело, граф? Я что-то не то сказала?

- Вот бесстыжая! - буркнул Тибальд себе под нос, но она расслышала его.

- Ага! Выходит, я бесстыжая! Да вы просто ревнуете меня.

- Ну, допустим... Да, я ревную.

- И по какому праву?

- По праву человека, который любит вас, - ответил Тибальд, пылко глядя
на нее.

- Ах да, совсем забыла! Ведь в каждом своем письме вы не устаете
твердить:

прекрасная, божественная, драгоценная - и так далее в том же духе. А из
"Песни о Маргарите", которую вы прислали мне в прошлом году, и вовсе
следует, что солнце для вас восходит на юго-западе, из-за Пиренеев. Вы
что, вправду путаете стороны света?

- Не насмехайтесь, Маргарита. Вы же прекрасно понимаете, что это была
поэтическая аллегория.

- Что, впрочем, не помешало вам написать мне этим летом, что вы
отправляетесь на свой личный восток, чтобы снова увидеть свое солнышко
ясное.

- И опять же я выразился фигурально. Я...

- Ну, и как вы находите свое солнышко? - не унималась Маргарита. -
Скажите откровенно, вы не были разочарованы?

- Напротив. Оно стало еще ярче, ослепительнее. Оно сжигает мое сердце
дотла.

- Однако вы еще не предложили этому солнышку свою мужественную руку и
свое горящее сердце.

- А я уже предлагал. В прошлом году. Солнышко ясное помнит, что оно мне
ответило?

Опустив глаза, Маргарита промолчала. Щеки ее заалели.

- Вы прислали мне, - после короткой паузы продолжал Тибальд, -
большущие оленьи рога, чтобы - как было сказано в сопроводительном письме
- немного утешить меня, поскольку настоящие, мужские, наставить мне
отказываетесь. Было такое?

Отвечайте!

- Да, - в смятении подтвердила она. - Так я и сделала.

- Это была не очень остроумная шутка. Но язвительная. - Тибальд
пришпорил коня.

- В моей охотничьей коллекции хватает оленьих голов с рогами, - бросил
он уже через плечо, - и мне ни к чему еще одна пара, даже подаренная вами.

Маргарита также ускорила шаг своей лошади и поравнялась с Тибальдом.

- Не принимайте это близко к сердцу, граф, - сказала она. - Я признаю,
что тогда переборщила, мне очень стыдно, и... и хватит об этом. Давайте
лучше поговорим о чем-то другом.

- И о чем?

- Например, о нашей влюбленной парочке, о Бланке и Красавчике.

- Сударыня! Опять вы...

- Да нет же, нет! Ни слова об укусах и прочих пикантных штучках.
Поговорим о романтической стороне их отношений.

- Романтической? - скептически переспросил Тибальд.

- Ну, конечно! Бланка до крайности романтическая особа, да и Красавчик
не промах. А я, как любительница рыться в грязном белье, была бы не прочь
посмотреть, как они занимаются любовью на лоне природы. Тем более, что
белье у них всегда чистое, они ужасные чистюли, и если бы я вздумала
рыться...

- Принцесса! - возмущенно воскликнул Тибальд. - Извольте прекратить...

- Нет уж, это вы извольте прекратить строить из себя святошу, -
огрызнулась Маргарита. - Лицемер несчастный! Будто бы я не читала ваши
"Рассказы старой сводницы", в которых вы бессовестно подражаете Бокаччо.

Тибальд покраснел.

- Это... знаете ли... - пристыжено пробормотал он. - У каждого есть
свои грехи молодости. Десять лет назад - тогда мне было шестнадцать, - и
я...

- Тогда вы лишь недавно потеряли невинность, но сразу же возомнили себя
великим сердцеедом и большим знатоком женщин. Я угадала?

- Ну, в общем, да.

- Так почему бы вам не переписать эти рассказы с учетом накопленного
опыта. И добавить к ним новеллу про Красавчика с Бланкой - если хотите, ее
мы напишем вместе.

Тибальд пристально поглядел на нее:

- Вы это серьезно?

- Вполне.

- Что ж, в таком случае, у нас выйдет не новелла, а поэма.

- Тем лучше. И на каком же языке мы будем ее слагать - на галльском или
на французском? Но предупреждаю: французский я знаю плохо.

Тибальд хмыкнул:

- А разве есть вообще такой язык?

- А разве нет? - удивилась Маргарита.

- Конечно, нет. То, что вы называете французским, на самом деле
франсийский - на нем разговаривает Иль-де-Франс, Турень и Блуа; а мой
родной язык шампанский. В разных областях Франции, если Францией считать
также и Бретань, Нормандию, Фландрию, Лотарингию и Бургундию,
разговаривают на очень разных языках - анжуйском, пуатвинском,
бургундском, бретонском, пикадийском, нормандском, валлонском,
лотарингском, фламандском...

- Ой! - с притворным ужасом вскричала Маргарита. - Довольно,
прекратите! У меня уже голова идет кругом. Боюсь, вы меня превратно
поняли, граф. Говоря о французском, я имела в виду язык знати,
духовенства, в конце концов, просто образованных людей.

- То есть, франсийский?

- Да.

Тибальд снова хмыкнул:

- Увы, но франсийский явно не дотягивает до уровня общефранцузского
языка.

- А какой же из перечисленных вами дотягивает?

- Никакой.

- Да ну! - покачала головой Маргарита. - И что же с вами, бедными
французами, станется?

- Ясно что. Когда-нибудь все французы станут галлами.

Маргарита удивленно подняла бровь:

- Вы тоже так думаете?

- А почему "тоже"?