Чтение 111–й страницы книги ~Экспансия

это поверит... Мне приходилось считать минуты, пока не вымоешь пальцы
горячей водой с мылом, - Даллес отщипнул маленький кусочек сыра, положил
его под язык, вздохнул. - Буду ходить сюда покупать этот сыр: чертовски
вкусно, запах фермы, символ спокойствия, возвращения в детство... Так вот,
вы обязаны указать Макайру, что необходимость похищения выявленных вами
нацистов продиктована не одной лишь вашей к ним ненавистью, вы в этом не
оригинальны, их ненавидит сейчас все человечество, сейчас такого рода
ненависть даже поощряется... Нет, дело в том, чтобы преступников открыто
назвать преступниками, и это должен сделать не кто-нибудь, а именно мы,
наша страна, исповедующая принципы демократии и гуманизма... Нажмите на
пропагандистский аспект вопроса. Пол...

- Но тогда Макайр переадресует меня на радио или в "Нью-Йорк таймс",
Аллен! Он скажет, что департамент не занимается пропагандой, и будет
прав... Если бы вы поддержали меня, Аллен... Достаточно вашего звонка - и
Макайр подпишет все, что он должен подписать...

- Думаете, он прислушается к моим словам? - недоверчиво усмехнулся
Даллес.

- Он порекомендовал мне встретиться с вами. Вы для него непререкаемый
авторитет...

- Сколько времени вам нужно на подготовку операции?

- Все готово.

- Проведете в одиночестве?

- Втроем. Или вчетвером. План разработан, - Роумэн постучал себя по
виску, - все здесь, все - до мелочей.

- Кроме одной, - лицо Даллеса снова сделалось жестким, непроницаемым.
- Какая тюрьма в Штатах примет их? На каком основании?

- Их примут в Нюрнберге.

- Убеждены?

- Абсолютно.

- Их примут русские, - возразил Даллес. - Это верно. Они и примут, и
помогут, это вполне реальная сила.

- Вы против?

- Разве я так сказал? - удивился Даллес. - Хорошо, Пол, я попробую
позвонить Макайру, но, пожалуйста, не обольщайтесь по поводу меры моего
влияния на него...

- Да, он звонил, - Макайр выглядел усталым, лицо помятое, хотя, как
всегда, тщательно - до синевы - выбрито. - Еще вчера. Как я его понял, вы
берете на себя организацию всей операции?

- Да.

- Какая нужна помощь с моей стороны?

- Нужна санкция, Роберт.

- Вы ее получили.

- Спасибо. Это чертовски здорово, у меня камень свалился с сердца...

- Ваш камень свалился мне на голову, - Макайр хмуро улыбнулся. - Не
знаю, кто вам взваливал его на грудь и как вы его на себе носили, но у
меня, чувствую, на макушке растет страшная шишка... В подробности вашей
операции посвятите сейчас или накануне вылета? Да, кстати, с моей бригадой
дело очень сложное... Я не убежден, что...

- В таком случае я вылечу один.

- Вы сошли с ума? Что вы сделаете один? Хотите брать ваших подопечных
по очереди? Разошлете телеграммы: "Пока я буду похищать Франца, Герберту и
Гуго не выходить из дома"?!

Роумэн рассмеялся:

- Удар будет нанесен одновременно. В Германии я полагаюсь на помощь
армии, там будет хлопотно, девятнадцать людей СД и гестапо, брать их надо
в один час, вы правы... В Лиссабоне надо будет выкрасть только одного, это
для меня сделают те, кто знает, как работать такого рода комбинации... В
Мадриде я задействую испанскую тайную полицию... Через час после того, как
дело будет сделано в Старом Свете, я вылетаю в Аргентину...

- Куда именно?

- Я отправлю вам телеграмму перед вылетом, Роберт. Возможно, там мне
понадобится помощь. Я смогу обратиться к Джону Джекобсу? Он же по-прежнему
похваляется, что представляет на юге континента вас, только вас и никого
кроме вас...

- Он ревнив и будет вам мешать. Пол. Обращайтесь в посольство, к
военным, я попробую с ними договориться... к Джекобсу не следует... Да,
ведь и вы знаете, что он отстаивает идею, прямо противоположную вашей:
нацистов надо бесстрашно использовать, они подготовлены к работе и
подготовлены великолепно... И с точки зрения трат - на них можно
экономить, работают... готовы работать за одно лишь то, что мы их не
выдадим трибуналу... Вы знаете, как я отношусь к этому, но я не хочу
выламывать руки моим противникам, пусть Джекобс сам обожжется... Самый
противный вопрос: сколько на это нужно денег?

- Семь тысяч долларов.

- Вы сошли с ума? - устало спросил Макайр.

- Роберт, мне очень неловко, но я подсчитал все и экономил, на чем
мог...

- Я приготовил для вас десять тысяч, но был убежден, что вы едва-едва
уложитесь в двадцать... Пол, я очень прошу вас, продумайте все еще раз...
Давайте погодим лишнюю неделю, возьмите пару ребят отсюда, пусть я схожу в
Каноссу, пусть об меня вытрут ноги наши скряги из финансового управления,
но все же вы избежите такого риска, на который идете... Это неоправданный
риск. Пол... Лавры победителя и так достанутся вам, это ваша победа, никто
не посмеет на нее покуситься, - последний раунд вашей борьбы против наци,
но мне хотелось бы, чтобы вы получили приз, вы, а не ваша вдова...

- Мне этого хочется не меньше, чем вам.

- Смотрите... Моя настойчивость может быть неверно понята, я не хочу
навязываться в соавторы вашей победы... Смотрите, Пол. Тогда - последнее.
Это по-прежнему - теперь даже в большей мере, чем раньше, - ваша операция,
только ваша и никого другого... Будет очень славно, если вы сейчас
напишете заявление с просьбой об увольнении... И датируете его любой
удобной для вас датой - днями десятью, девятью тому назад. Вы понимаете,
что мне - как чиновнику - это необходимо?

Роумэн растерялся:

- Не очень.

- Объясняю: в случае, если произойдет какая-то неувязка, я предам
вас. Пол. Я буду обязан это сделать... Штаты не вправе подставляться, если
вы проиграете и вас арестуют во время похищения нацистского креза в
Мадриде... Я должен буду прокомментировать эту новость - стучу по дереву,
чтобы ее не было, - следующим образом: "Мистер Роумэн не является
сотрудником разведки с такого-то и такого-то числа, все его поступки
представляют собой личную инициативу упомянутого джентльмена,
ответственность за действия которого не несет ни одно правительственное
учреждение Соединенных Штатов".

- Мне это не очень нравится, Роберт.

- Мне тоже. Поэтому я снова предлагаю: садитесь в мой кабинет,
разрабатывайте операцию, будем пытаться ее утвердить на самом верху, - в
чем, правда, я мало уверен, - берите моих людей, готовьте их к делу,
летите вместе: тогда мне придется быть повязанным с вами -
волей-неволей...

- Сколько шансов, что вы утвердите этот план у начальства?

- Десять из ста.

Роумэн вынул из кармана португальскую самопишущую ручку, взял со
стола Макайра лист бумаги и написал заявление.

Тот спрятал его в сейф, достал оттуда пачку денег, протянул их
Роумэну, заметив при этом с горестным сожалением:

- Вы что-то скрываете от меня. Пол... Это ваше право, я не
навязываюсь в друзья, но все же мне кажется, что вы делаете глупость...

ШТИРЛИЦ (Кордова, сорок шестой)
__________________________________________________________________________

Он купил субботнее приложение к журналу, издававшемуся в
Буэнос-Айресе, не случайно: на обложку были вынесены крупные заголовки:
"Подкомитет, созданный Советом Безопасности для сбора документации о
ситуации в Испании, благодаря тому, что русский посол Громыко воздержался
от голосования, все-таки намерен передать дело по обвинению Франко на
Генеральную Ассамблею ООН! Но мы не допустим обвинения Франко на этом
форуме!", "Попытки русских нанести удар по генералиссимусу Франко будут
блокированы англо-американцами!", "Западные демократии не позволят Москве
ударить по каудильо!", "Европейский бастион антикоммунизма выстоит!",
"Арриба Испания!"'. Более мелким шрифтом было набрано: "Сокращенная
стенограмма сенсационной схватки в Совете Безопасности! Образец стойкости
западных демократий! Громыко - человек "вето"! Попытки русского посла
заставить Совет Безопасности принять немедленное решение против каудильо
получают отпор со стороны янки, англичан и австралийцев!"

_______________

'"А р р и б а И с п а н и я!" - официальное приветствие фалангистов.

Штирлиц сел на лавочку неподалеку от той площади, где по субботам
обычно собирались художники, - местный Монмартр; неторопливо закурил, с
наслаждением затянулся и углубился в изучение документа.

...Начиная с тридцать четвертого года, когда вместо рейха,