прерывать подобные встречи.
потребуется госпитализация. Двое остальных здоровы.
заботы? Кого это волнует? Это просто банда историков, и в любом случае все
они скоро окажутся без работы - если, конечно, не будут работать на меня.
медленно обернулся.
коротко обрезаны, и один из мужчин. Все они были грязные, оборванные; их
одежда, руки и даже лица были густо забрызганы кровью. Они стояли перед
видеомонитором; на нем была видна пустая аудитория, которую он только что
недавно покинул. Слушатели тоже успели уйти оттуда. Сцена была пуста. Но эти
трое, вероятно, слышали его выступление - или по крайней мере часть
выступления.
удалось вернуться.
к Гордону:
будущее, нравится им это или нет. У меня нет времени возиться со всяким
дерьмом. Мне нужно руководить компанией.
компанией должен управлять кто-нибудь с более умеренными взглядами.
***
вскоре присоединился стон сжимающегося от запредельного холода металла. Он
находился в аппарате перехода. Он видел, что все смотрят на него из-за
щитов. Он знал, что, после того как процесс пошел, выйти отсюда нельзя.
фиолетовая вспышка лазерного света. Вспышки мелькали все чаще и чаще. Он
видел, как зал транзита вокруг него увеличивается - это он сам уменьшался до
немыслимо малого размера, - затем он окунулся в шипящую пену, а после этого
в его ушах прозвучал вскрик проникновения в субатомный мир, и он закрыл
глаза в ожидании возвращения к своему обычному состоянию.
небо. Оно было чистым. Значит, это не Помпея. Он находился в девственном
лесу из огромных деревьев. Значит, это не Токио. Над головой раскинулись
густые лиственные кроны, птиц было немыслимое множество, воздух был теплым.
Значит, это не Тунгуска.
влево склон. Он разглядел невдалеке просветы между деревьями, выбрался из
машины и прошел вниз. Откуда-то издалека до него донеслись медленные
ритмичные удары одинокого барабана.
город, частично закрытый дымом от многочисленных то ли костров, то ли
пожаров, но все равно Дониджер сразу узнал его. "Вот чертовщина, - подумал
он, - это же всего-навсего Кастельгард. Только в их дурацкие мозги могла
прийти мысль закинуть меня сюда".
дескать, ученые недовольны... Это Гордон. Сукин сын, чванливый засранец,
разрабатывал технологию, а теперь решил, что может управлять и всей
компанией. Да, это Гордон послал его в прошлое, надеясь, что он не сможет
вернуться.
испугался, потому что у него всегда был с собой керамический маркер. Он
хранил его в щели, прорезанной в каблуке туфли. Он снял туфлю и заглянул в
щель. Да, там виднелся белый край квадратика. Но щель оказалась очень
глубокой, и маркер, похоже, застрял в ней. Дониджер потряс туфлю, но
квадратик не вывалился. Он попробовал засунуть в щель прутик, но прутик
согнулся.
очень узкой, и он не мог за нее зацепиться пальцами. Ему был нужен
какой-нибудь инструмент: клин или долото. А что-нибудь такое он, конечно,
мог бы найти в городе.
Глядя на город, он заметил несколько странных деталей. Он находился прямо
против восточных ворот в городской стене, но ворота были широко раскрыты. А
на стенах не было стражи. Это удивило его. Хотя, какой бы ни был год,
очевидно, это было мирное время - такие периоды иногда случались, ведь
англичане делали перерывы в своих вторжениях. "Но тем не менее, - подумал
он, - ворота охранялись всегда". Он обвел взглядом поля и не увидел на них
ни одного работающего. Они густо заросли сорняками и казались заброшенными.
увидел, что ворота не охраняются, потому что стражник, мертвый, лежит на
спине, вытянувшись во весь рост. Дониджер наклонился, чтобы рассмотреть его.
Из уголков глаз сбегали яркие струйки крови. "Парня, должно быть, сильно
стукнули по голове", - подумал он.
поднимался из множества горшков, которые были расставлены повсюду - на
земле, на стенах, на столбах заборов. И город, казалось, был необитаем,
несмотря на яркий солнечный день. Он дошел до рынка, но и там никого не
было. Лишь все время мерно бил барабан. Потом он услышал приближающееся
заунывное пение.
облачениях. Это они пели. Половина из них была раздета до пояса; эти
хлестали себя кожаными плетьми с вплетенными кусками металла. По их плечам и
спинам обильно текла кровь.
религиозные аскеты-фанатики, проповедовавшие публичное самобичевание ради
искупления грехов. Движение возникло в XIII веке среди городской бедноты
Италии и вскоре распространилось по всей Западной Европе. Позднее
флагелланты были объявлены еретиками, подвергались жестоким преследованиям и
в XV веке постепенно исчезли>.
попятился подальше от монахов, которые величественно проследовали мимо, не
обратив на него ни малейшего внимания. А Дониджер все пятился, пока не
уперся спиной во что-то деревянное.
лошади. На телеге были высоко навалены какие-то узлы тряпья. А потом он
заметил, что из одного узла торчит детская ножка. Из другого - рука женщины.
Громко жужжало множество мух. Тела были облеплены целыми тучами насекомых.
Кастельгард, истребив треть его населения. И он знал, как распространялась
зараза - через укусы блох, через прикосновения, а также воздушно-капельным
путем. Можно было умереть лишь оттого, что ты дышал. Он знал, что смерть от
этого вида чумы была стремительной; люди просто падали на улицах. Только что
человек чувствовал себя совершенно прекрасно. Затем начинался кашель,
головная боль, и спустя какой-нибудь час человек умирал.
Он чувствовал, как им овладевает страх и безразличие ко всему.
ЭПИЛОГ
английский пейзаж. Дворники ветрового стекла беспомощно ерзали взад-вперед.
Эдвард Джонстон, сидевший за рулем, наклонился вперед и, прищурившись,
пытался разглядеть дорогу. Машина проезжала через невысокие темно-зеленые
холмы, испещренные темными, почти черными, изгородями (зеленое с черным -
мелькнуло в мыслях Криса), но все это лишь угадывалось за стеной дождя. От