устроившийся в высоком резном кресле. - Рад наконец-то познакомиться с
тобой, нелюдь. А ты и вправду похож на демона. Интересно, демоны способны
чувствовать боль?
длилась вечность. А потом еще вечность. И сознание рвалось в окровавленные
клочья, но не могло покинуть тело и билось в судорогах, раздираемое ледяными
осколками пронзительной, чистой боли.
собственных зубов. Попытался встать. Не смог. И весь сосредоточился на том,
чтобы заставить тело подчиниться.
Но и стоять так, вцепившись пальцами в резьбу на деревянных панелях, было
унизительно.
помощью магии проще и эстетичнее.
действительно появилось. - Садись, - кивнул гот.
накатило:
кажется, это у него не слишком получалось. Вспомнить не смог.
наказать тебя.
давались трудно, как будто позабылись все разом. - Хорошо, если так.
словно потеплели, - мы с тобой и вправду похожи.
глаза. - У меня для этого всегда были палачи. Рабы.
Опрометчивое заявление.
портьерами.
бутылку с вином и два кубка. Разлил. Протянул один из кубков де Фоксу:
заставил меня скакать через всю страну, чтобы "наказать"?
Фокс вспомнил свое место. Потому что не смог отказаться и даже отвернуться
не мог, чтобы не видеть, как он, он сам, послушно берет кубок.
нужно подлечиться, сам понимаешь. Но это сделают здесь, в Готхельме. После
ты отправишься к себе в империю. Хватит уже шляться по Материку, пора
вспомнить, что ты правитель. А сейчас мне нужен твой Меч. Мне плевать, что
он там собой представляет, но Рилдир зря не посоветует. Отдай мне клинок.
Тарсаша. А скакун сгинул где-то на перевале Великих Западных гор.
сообразить, не потерял ли Торанго разум от боли и отчаяния...
сиянии стройного лезвия. Приказ гласил:
двуручным мечом, Эльрик двинул клинок вперед и вверх, нанизывая Зигфрида на
пылающее лезвие.
глаза:
и ноздри его раздувались, вдыхая запах крови. - У меня были для этого
палачи...
Крики раздражали, и Эльрик сделал так, чтобы голос гота не был слышен.
Серые глаза человека были полны боли и безумия. - Кроме тебя. - Новый
поворот клинка. - А ты немного занят.
еще живой. Хотя казалось, что крови из него вытекло уже больше, чем может
быть в одном человеке.
с кресла, он одним движением клинка отрезал Зигфриду руку. Ту, на которой
был старший перстень.
как масло. Я уж не говорю про живую плоть. Да ты и сам видишь...
слишком больно. А без этого не поднять с пола отрезанную кисть. Под
пристальным взглядом алых глаз рука, украшенная Перстнем, повисла в воздухе.
понял, что выхода больше нет.
четыре перстня, из которых лишь один был отмечен черной кляксой, словно
внутри камня и впрямь распластался паук.
и высыпал на ковер щепотку пыли. Все, что осталось от старшего перстня.
И клинок, словно был он обычным оружием, уперся в мраморный пол, а не
вонзился в него. Эльрик посмотрел на все еще живого генерала. Отрезал готу
голову и "исчез" из холодного, сумрачного, залитого кровью кабинета.
Эльрик де Фокс
вздохнул тяжело и жалобно. Мол, что же ты, Торанго, бросил меня в горах
одного? Друзья так не делают. Может, хоть сухарик дашь?
Именно просеку, а не поляну. То, что здесь относительно светло, а в
Готхельме был уже поздний вечер. И еще - что где-то совсем рядом шумело
море.
Так и остался валяться, лениво размышляя, замерзну я еще больше или нет,
когда придет ночь. Она ведь придет. Попозже, чем в Готхельм, правда, но тем
не менее.
валяюсь на травке и встать не могу, я вспомнил про Меч.
всех других виданных мной клинков. И не верилось - хоть и помнилось
прекрасно, - что из пустоты возник он у меня в руках, стоило позвать. Стоило
лишь представить его в ладонях.
нашел он себе выход в магии, а тут и его перекрыли.
чем-нибудь... В чем угодно, ну просто, чтобы заподозрить. Но бояться мне
надоело еще по дороге в Готхельм. А подозревать... Не знаю. Даже если бы я
уверился в том, что клинок мой не принесет ничего, кроме зла, я уже не смог
бы от него отказаться. Он был слишком красивым и слишком страшным. И свобода
его стоила мне дорого. Да к тому же что-то во мне умерло навсегда там, в
Башне, когда я дрался с самим собой и самого себя убил. А Меч сейчас заменил
это "что-то", заполняя возникшую пустоту.
хотя, по уму-то, маг его уровня должен был раскатать мое Величество в тонкий
блин, не особенно даже напрягаясь. Если я сотворил с ним то же самое, что
генерал "Бичей" - со мной, сил на магию ухисстара просто не осталось. Вообще
ни на что сил не осталось. Как я сам умудрился из Готхельма аж до побережья
"исчезнуть", одним Богам ведомо. Да, может, еще Мечу. Но Меч-то не
расскажет. Боги, впрочем, тоже.
визиты туда после стычек с "Бичами". Ганна - святая женщина. Она ж мне рада
независимо от того, в каком состоянии я в гости являюсь. Однако плохо дело,
если меня туда потянуло. Устал, что ли, император? Или стареешь? Отставить.
До дома рукой подать, весь вопрос в том, как туда добраться.
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Земляной Андрей
Шилова Юлия